Дракон из сумрака - Жнец Анна - Страница 31

Неважно. Это все неважно. Прошлое должно оставаться в прошлом.

Эвер замер, изумленный, пораженный до глубины души. Он смотрел на меня в шоке и не отвечал на поцелуй, но и не отстранялся.

Если что-то нельзя доказать словами, можно попытаться это сделать поступками.

И я делала. Со всем пылом, со всей возможной страстью и в то же время аккуратно и нежно доказывала, что не испытываю ни капли брезгливости, прикасаясь к его губам. Доказывала, что Эвер достоин уважения и любви.

Учитывая строгие нравы эльфийского Троелевства, целовался Эвер, скорее всего, впервые. Получается… Да, так и получается: что такое секс, жестокий и извращенный, Эвер узнал раньше, чем успел кого-то поцеловать, его рот сначала познал грязное насилие и только потом — невинный поцелуй.

Это неправильно! Так не должно быть. Я обязана заменить плохой опыт хорошим, стереть все дурные воспоминания. Пока для Эвера секс — унижение и боль, но я покажу, что близость с женщиной способна приносить удовольствие. Я вознесу его на вершину блаженства. Пусть только даст мне шанс.

Эвер не шевелился. Боясь его спугнуть, я не напирала, не распускала руки, если и использовала язык, то лишь для того, чтобы легонько пощекотать нижнюю губу. Но боги, как же мне хотелось добиться отклика! Почувствовать движение навстречу. Стащить с Эвера тунику и огладить голое красивое тело.

Терпение, Иданн. Ты знаешь, через что он прошел. Не торопись.

Эвер мне так и не ответил, но я не расстроилась — или убедила себя в том, что не расстроилась. Как бы то ни было, меня не оттолкнули, и это уже говорило о многом.

— Надо трансформировать веревку, — сказала я, разорвав поцелуй.

Эвер моргнул и нахмурился: переход, видимо, получился слишком резким.

— Свяжи меня на ночь, — пояснила я. — На всякий случай.

— Думаешь, поможет?

— Не думаю, а знаю: не поможет.

— Тогда зачем?

Я пожала плечами. Как ловко мы притворились, будто ничего не случилось! Сменить тему — верный способ избежать неловкости.

Но Эвер был смущен. О как пылали в темноте его уши! А как блестели глаза! И взгляд нет-нет да и опускался к моим губам, и тогда румянец на щеках разгорался ярче.

Почему он не ответил на поцелуй? Растерялся? Не знал, что делать? Испугался, что, если ответит, я попытаюсь склонить его к большему?

— Ложись спать, Иданн. Я покараулю, а через несколько часов меня сменит Фай. Кто-то должен быть начеку, если вдруг…

— …Чудовище из Сумрака вернется. — Мне хотелось произнести это беззаботно, даже насмешливо, ведь когда ты смеешься над чем-то, это что-то становится в твоих глазах менее страшным. Не получилось. От собственных слов по спине пробежала дрожь.

В неловком молчании Эвер устроился у стены и любезно предоставил мне в качестве подушки свои колени. Его широкая ладонь опустилась мне на голову, мозолистые пальцы убрали с моего лица прядь волос. А потом я вдруг ощутила это — легкий поцелуй в висок: Эвер наклонился и на секунду прижался к моей коже теплыми губами — очень откровенное проявление чувств, особенно для эльфа.

* * *

— Ты с ума сошел? — голос, который меня разбудил, принадлежал Фаю. Я все еще плавала на границе сна и бодрствования, но уже отметила, что лежать стало неудобно: мягкая подушка из-под головы исчезла.

— Ты о чем? — А это был Эвер.

— Я видел, как вы целовались.

Ничего себе! Я с трудом удержалась от того, чтобы распахнуть глаза. Слуха коснулся звук шагов. Кто-то из эльфов нервно расхаживал по пещере.

— Она что, тебя околдовала? Целоваться с Чудовищем из Сумрака! Ты в своем уме? Или после того, как тебя… все те гоблинши из ее отряда…

— Замолчи!

— …после всего этого у тебя помутился рассудок?

— У меня с головой все в порядке. — Тоном Эвера можно было заморозить ад.

— Будешь отрицать? Скажешь, что мне почудилось?

Да какое его эльфийское дело, чем мы с Эвером занимались! У кого-то не только уши длинные, но и нос, а еще есть дурная привычка совать его, куда не просят.

— Не почудилось.

— И?

— Что «и»?

— А-а-а, понял. — Лица Фая я не видела, но почему-то представила на его губах гаденькую ухмылку. — Решил не возвращаться в Троелевство. Хочешь остаться здесь, с эйхарри. Веришь, что она вернет силы и трон, и ты займешь тепленькое местечко в ее постели? Ну да, лучше быть фаворитом королевы в Сумеречных землях, чем изгоем дома.

— Я не ты! — жестко отрезал Эвер. — Не ищу, где устроить свой зад удобнее.

— Тогда, что? Она тебя заставила? Это плата за то, чтобы открыть Завесу? Чего еще она требует? Постели?

— Рехнулся?

— Это ты рехнулся. Эльфы не целуются без любви, не обнимают посторонних женщин, не предлагают первым встречным спать на своих коленях. Люди — да, они, как животные, совокупляются с кем попало, а мы — нет. Только не говори, что влюбился.

Повисла напряженная тишина.

— Ты не мог в нее влюбиться, — сказал Фай, не дождавшись ответа. — Она жуткая. От нее просто мороз по коже.

Эвер молчал, во мне же медленно, но верно просыпалась жажда мести.

Ах, жуткая? Ах, мороз по коже? Ну, я сейчас тебе покажу Чудовище из Сумрака! Смотри не описайся от страха, малодушный поганец!

Я резко поднялась на ноги и прохрипела замогильным голосом, старательно изображая из себя сумасшедшую злодейку:

— Смерть! Убить! Хочу крови! — и с этими словами двинулась на Фая походкой ожившего мертвеца. — Смерть! Убить! Хочу крови! Его крови! — я ткнула указательным пальцем в сторону своего обидчика, а потом кровожадно оскалилась.

Бедняга Фай! Он едва не намочил штаны.

Взглянув на его побледневшее лицо, я от души расхохоталась. Теперь будешь знать, как за глаза называть женщину жуткой.

Глава 20

Фай и Эвер шутку не оценили, первый — едва не получил сердечный приступ, второй — одарил меня взглядом, полным молчаливого укора, зато мое настроение взлетело до небес, так что я решила продолжить издеваться над ушастым засранцем. А нечего было позволять себе высказываться в мой адрес столь неуважительно. Обижаешь женщину — будь готов к последствиям.

Словом, из мести и ради удовольствия я целый день доводила Фая до нервного тика и икоты.

Все свое пристальное внимание я сосредоточила на нем. Пока мы шли, я сверлила взглядом дыру в его затылке, а когда Фай оборачивался, посылала ему улыбку голодной акулы, иногда даже многозначительно подмигивала, мол, будь начеку, Чудовище из Сумрака за тобой следит.

Все эти улыбки и взгляды эльфа невероятно нервировали. Его движения в течение дня становились все более дерганными, Фай сильнее вжимал голову в плечи, старался держаться от меня подальше, но я продолжала висеть у него на хвосте и смотрела, смотрела, смотрела, пока он не начинал тревожно оглядываться.

Жуткая? Мороз от меня по коже? Ну так получи по полной!

— Что тебе от меня надо? — прошипел Фай во время короткой остановки на отдых. От очередной моей хищной ухмылки у него задергалось веко. — Почему ты постоянно на меня таращишься?

— А может, ты мне нравишься. — поиграла я бровями. — Может, я положила на тебя глаз.

Не знала, что эльфы умеют так стремительно бледнеть. Теперь у Фая дергалось не только веко, но и половина лицевых мышц. На мгновение мне показалось, что сейчас он очертит в воздухе круг, — таким жестом суеверные люди отгоняют от себя злых духов и прочую нечисть.

— Я думал, тебе нравится Эвер, — проблеяла моя несчастная жертва, пятясь от меня все дальше и дальше. — Ты ему, кстати, тоже симпатична. Он с тебя глаз не сводит, — Фай кивнул куда-то мне за спину.

О, даже не надейся, приятель. Я разгадала твой замысел. Хочешь переключить мое внимание на другого мужчину? Не выйдет. Сначала я закончу с тобой.

— Эвер нравится, — согласилась я и одним слитным движением сократила между мной и Фаем дистанцию. Острые когти подцепили ворот его туники, губы прижались к уху. — Но проблема в том, что Эвер нравится моей светлой личности, а моя темная — жаждет тебя, красавчик.