Боец 4: лихие 90-е (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 31

— Да! — вспомнил я. — Кассета боев у меня там, в вагончике. Надо взять для Карташова.

— Не надо, — махнул рукой босс. — Она и у меня есть. Держи, отдашь ему.

— Ясно, — я взял кассету и протянул ему пистолет. — Это пусть у вас в сейфе побудет?

— Ну, давай. Не хочешь с собой?..

— Да ну! На нем, может, десяток жмуров висят, сначала с ним пошаманить нужно.

— Эт точно! — крякнул шеф.

ТТ отправился в сейф, туда же и «Макар».

— А ваш? — полюбопытствовал я.

— Неучтенка, — хмуро улыбнулся он. — По документам уничтожен пожаром на армейском складе, списан, юридически не существует. Начальник склада, прапорщик, давно на Украине, концов не найти.

— Ясно. Еще вопрос, извините… а кто такой Ратмир? Которому звонили.

Тут шеф позволил себе коротко рассмеяться:

— Младой ногайский хан Ратмир?.. Это импровизация. Говорил в пустоту. Ну ладно, поехали!

Когда вышли, Алина была уже совершенно спокойная, холеная, в меру надменная, как всегда. «Здесь у стен есть уши…» — вспомнил я и подумал, что она могла и слушать весь наш разговор, хотя она даже глазом не повела в мою сторону.

— Свободна, — коротко велел ей шеф, и мы вышли.

На его БМВ с молчаливым водителем мы проехали совсем немного, свернул в квартал, застроенный стандартными девятиэтажками, какие строили в конце шестидесятых-начале семидесятых. В подъезде нас встретил лифт с сетчатой железной дверью, открываемой вручную — при поездке в нем видна почти вся шахта, лестничные марши, площадки…

Когда приехали, шеф отпер дверь, вручил мне ключи:

— Заселяйся. Завтра все по плану, к концу рабочего дня жду с отчетом. Связь через пейджер. Продуктовый магазин тут в соседнем доме, осваивай хозяйство.

И убыл.

Нет смысла рассказывать о том, как я провел вечер, за исключением моего созвона со Степанычем. Старик мне обрадовался, как обычно, сказал, что в Ростове ничего не изменилось со времени нашего крайнего разговора, к моей просьбе отнесся с воодушевлением, сказал, что постарается обзвонить по всей России и даже СНГ знакомых, чтобы по максимуму насытить турнир участниками… Словом, я ощутил, что дело пошло.

Наутро я, к безмерному удивлению коллег-спортсменов и самого Ракитина, прибыл на «Труд» в роскошном костюмном обличье. Андрей Борисыч аж присвистнул:

— Что значит сей смокинг?..

— Повышение в должности, — в тон ему ответил я. — Андрей Борисыч, на минутку отойдем…

И я объяснил про необходимость сгонять в Советскую администрацию, передать кассету, что дело пошло, и что после того, как закончу дела, я вернусь, и начну мастер-класс. Проще говоря, проведу показательный бой с кем-нибудь из парней.

Говоря так, я отыскал взглядом Юру. Тот был здесь, уже свой среди своих, и я подумал, что вот с ним, пожалуй, и стоит попробовать…

Примчавшись в администрацию и встретив там все того же нелюбезного цербера, я теперь уверенно вызвал Эдуарда, передал ему кассету и вполголоса спросил:

— Ну как шеф? Есть подвижки?

Эдик многозначительно прищурился:

— Как будто да. Врастает в идею. Это поможет? — указал он на кассету.

— Должно. Извини, бегу! Минуты свободной нет. Да! У меня теперь телефон дома. Запиши.

— Откуда?.. — изумился он.

— Потом объясню. Запиши!..

Я умаялся не хуже, чем на тренировке. Но с другой стороны, ОФП — тоже не худо. От Эдуарда на квартиру, переоделся в спортивку, рванул на «Труд» — это как раз надо было через парк, и поспел к самому концу тренировки Ракитина.

— Ну, — сказал я парням, — начнем? Юра, ты как?

— Чего — как?

— Готов к спаррингу?

— Да я ко всему готов…

— Ну так вперед!

Вразвалочку Юра вышел на ковер, ухмыляясь, и я сразу решил пресечь расслабленные настроения.

— Андрей Борисович, можно вас?.. Вы будете за судью. Работаем жестко, в полном контакте, поэтому ваша задача уловить критический момент и сразу же остановить бой, в то же мгновение. Это дело очень ответственное и серьезное…

Ракитину, похоже, не понравился мой почти командный тон, каким я говорю с ним, тренером, он сразу меня прервал:

— Да ясно, ясно, травм не допустим, не переживай ты так, — пробурчал он, отмахиваясь.

Я промолчал, понимая, что дискутировать сейчас ни к чему, но судейский опыт Ракитину нарабатывать еще придется определенно… Впрочем, это лишь дело времени. А сейчас надо просветить Юру, который, похоже, пока не особо понимает сути дела.

— Юра, — сказал я, — повторяю: это настоящий бой… А хотя ладно, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать! Сейчас все станет ясно, погнали.

Я с запозданием сообразил, что ударная фаза схватки — голыми кулаками, без перчаток — будет, конечно, травмоопасна, поэтому в полную силу работать не выйдет. Но оно, пожалуй, и к лучшему, пусть парни посмотрят на содержание и технику боя…

— Бой! — скомандовал Ракитин.

Ясное дело, Юра еще не представлял всей серьезности ситуации, руки приподнял, но голова была открыта как ясное солнышко, черт возьми! И я мгновенно сунул ему левым джебом в подбородок.

Тычок, понятно, был несильный, но ощутимый, голова мотнулась.

— Ну и где защита твоя⁈ — сердито крикнул я, хотя, справедливости ради бить между голыми кулаками и перчатками пусть даже в 5 унций — это не одно и тоже, как и чувство дистанции несколько другое.

Юра фыркнул, в глазах зажглась хорошая боевая злость, не понравилось ему, что я джебы скармливаю. И попер на меня уже во всю мощь — разбудил я в нем зверя, и это хорошо.

Не потеряв ни секунды, я провел быструю ударную комбинацию, тоже все-таки более тренировочную, чем реальную, но Юра неплохо перекрылся, в целом отразив атаку, ринулся в контратаку, нанеся свинг.

— Полегче работаем, не надо мне тут друг друга калечить! — зарычал Ракитин.

Этот удар, конечно, был виден издалека, я легко ушел от него и перешел в контратаку. Лоу-кик под коленку — так, чтобы противника пошатнуло, и тут же левый боковой в печень.

Юру согнуло. Эх, сырой! Сырой парень при всей своей мощи!.. Я вмиг сбил его в партер, жестко взял правую руку на излом, и в настоящей схватке…

— Стоп! Стоп! — снова всполошился Ракитин — в нем проснулся тренер, увидевший опасность травмы.

Я вмиг отпустил противника.

Юра, отряхиваясь, встал. Он был заметно раздосадован итогом схватки, и я счел педагогически нужным похлопать его по спине:

— Учиться надо, брат! Талант в тебе есть, надо оттачивать. Каждый день!

Он понимающе кивнул.

Зато зрители были в восторге. Слышались одобрительные возгласы.

— Класс!.. Еще покажешь?..

— А давай со мной! — отчаянно выкрикнул один из парней, вспыхнув от собственной дерзости.

Но я остудил его:

— Нет, пока воздержимся. То есть я воздержусь. А ты, брат, если хочешь… Есть желающие?

Желающих было хоть отбавляй. Но тут вмешался Ракитин:

— Погодите… Боец, тут у нас народ все же разной квалификации, надо подровнять.

Это было резонно, я согласился. Ракитин отобрал семь человек, составлявших элиту его секции. Из них четверо были примерно вокруг средней весовой категории, один здоровяк вроде Юры, двое малышей… Тут, кстати, я призадумался: а как мы будем отбирать народ для участия в турнире по весу?.. Но пока отмахнулся от этой мысли, решив, что морочить себе голову нужно по очереди.

— Ну что, — сказал Ракитин, — пусть вот эти двое схлестнутся? Гена, Марат, давайте?..

Я не возражал. Марат и Гена, оба крепкие, вышколенные по-спортивному парни лет двадцати, сосредоточенно встали друг напротив друга. Борисыч взглянул на меня, я понял и начал объяснять:

— Парни, в схватке разрешены любые удары, захваты, броски в любой позиции. Нельзя кусаться, царапаться, нажимать на глаза. Схватка ведется до остановки действием судьи, либо по желанию бойца, и тогда он объявляется проигравшим. Давайте пробуйте, что получится. Лучшая школа — практика. Только убивать друг друга не стоит, а то до турнира не дойдете.