Возвышение Меркурия. Книга 12 (СИ) - Кронос Александр - Страница 24

Плюс был в том, что теперь я мог управлять этой мощью. Это давало возможность избежать катастрофы.

Первой мыслью было направить её в никуда. Просто ударить чистой мощью по открытому пространству. Если где-то в небе, на её пути не окажется самолёта, то всё вовсе обойдётся без жертв.

Потом родилась куда более интересная идея. Я сконцентрировался и через мгновение, над Кремлём соткалась колоссальная по своим размерам фигура. В точности повторяющая очертания Алексея Рюриковича. А потом над городом прокатился мощный рёв.

— Склонитесь перед новым императором или умрите!

Голос был напоен силой. Сбивал с ног людей, вырывал кустарник, ломал ветви деревьев, раскачивал автомобили. Пожалуй, эффект получился даже слишком мощным. Зато эти слова точно услышала вся Москва.

Когда последние капли драконьей силы утекли за пределы кремлёвских стен, фигура развеялась. А меня потянуло назад. В ту самую белесую пелену, где мы только что сражались.

Оказавшись там, я услышал слабый шёпот.

— Не дай сгинуть потомкам Вьерана. Помоги им…

Затухающий голос точно принадлежал слепку дракона. Но что-то ответить я не успел — меня вышвырнуло обратно в собственную оболочку. И вот тут, сознание всё-таки не выдержало. Я провалился в темноту.

Первое, что я услышал, когда пришёл в себя — расслабленный вздох Мьёльнира. А потом и ощутил и эмоции живого камня. Похоже спутник всерьёз переживал по поводу моего состояния. Как и Сандал, которого я чувствовал где-то совсем рядом. Чего это они? Я же римский бог. Который снова вырвал победу из рук врага.

Ощутив телом постельное белье, приоткрыл глаза и на момент зажмурившись от показавшегося ярким света, рывком перевёл себя в сидячее положение.

И тут же понял, почему оба спутника была настолько озабочены — боль скрутила настолько, что казалось, я сейчас попросту взорвусь. А потом груди коснулась девичья ладошка, которая мягко толкнула меня назад.

Рухнув затылком на подушку, я хотел было высказать всё, что я думаю по поводу такого обращения. Но горло лишь издало слабый хрип. Рядом же раздался испуганный голос.

— Ой… Я тебе больно сделала, да? Прости.

Скосив глаза, к своему удивлению обнаружил рядом с постелью Инну, которая смотрела на меня с некоторой тревогой. Попросил Сандала продемонстрировать мне окружающую обстановку, но стоило дракону открыть канал связи, как голову пронзила боль и спутник сразу же разорвал контакт.

Тогда я попробовал более классический подход. Снова глянув на девушку, с усилием вытолкнул из себя слова.

— Алексей. Что с ним?

Смертная слегка нахмурилась.

— С ним, как раз, всё в порядке. Только…

Замявшись, бросила быстрый взгляд куда-то назад и понизив громкость голоса, продолжила.

— Когда он из того зала вышел, то сказал, что не помнит ничего. А сейчас всем рассказывает, как его алтарь приветствовал, да силой неимоверной наделил.

Судя по выражению глаз девы, у неё имелось подозрение на этот счёт. Надо сказать, весьма обоснованное. Царевич же молодец — сразу понял, что к чему и сам набросал подходящую историю. Теперь голоса тех, кто твердил про смену династии, будут звучать куда более блекло. Если кто-то вообще рискнёт высказываться на эту тему. Потому как, судя по истории рода Рюриковичей, таких прецедентов с алтарём ещё не бывало. А раз это впервые, то Алексей и правда должен располагать особенной мощью.

Понятное дело, на самих голосах во время Земского Собора, это сказаться, формально не должно. Но даже самый тупой помещик из глухой тайги, понимает — замена Рюриковичей на кого-то ещё, это риск гражданской войны. Что само по себе опасно, так как на стороне старой династии, окажется немало родов, что встанут под их знамёна вместе с гвардией и дружинами. Да и Оболенский двинется в одном строю. Но всё это в теории решаемые задачи. В отличии от небывало сильного Рюриковича, который заставил всю Москву вздрогнуть во время обретения силы.

— Где я? Долго пролежал?

Дева открыла рот, чтобы ответить, но заговорить не успела — сбоку послышались шаги и через пару мгновений в поле зрения появился Оболенский. Мрачно оглядев, покачал головой.

— Ты обещал позвать меня на свой третий бой, Сиятельство. Однако приглашения я не дождался. Хотя схватка, как могу видеть, имела место быть.

Я дёрнул губами, пытаясь изобразить улыбку.

— Не мой то был бой.

Патриций секунду подумал, после чего кивнул.

— Значит то была битва царевича? А ты так, мимо проходил, да под горячую руку попал?

Усмехнувшись в густые усы, понимающе кивнул.

— Объяснение принимается. Но ты обещал мне славную битву, Василий. Без вот этих надуманных отговорок.

Инна посмотрела на князя со странным выражением лица. Как будто прикидывала — на самом деле у него такие проблемы с головой или тот ловко притворяется. Потом чуть отступила назад.

— Пойду, сообщу брату, что Василий очнулся и пришёл в себя. Он просил немедленно ввести его в курс дела.

Позвонить или написать она прекрасно могла и отсюда. Видимо не привыкшая к тесному контакту с Оболенским, дева решила на всякий случай ретироваться.

Сам смертный проводил её взглядом, похоже дожидаясь, пока та покинет комнату. Потом я ощутил всплеск силы, напоминающий тот, что происходит при установке барьера. А Ратибор вытащил из кармана маленькую фляжку и протянул её мне.

— Фамильный рецепт. От сердца, можно сказать, отрываю.

Руки едва слушались и изрядно дрожали, так что пробку открутил сам князь. Я же забрал у него фляжку и сделал приличный глоток практически чистой амброзии.

— Потише, Василий! Это мощная штука. Может с непривычки и спалить что-то.

Забрав у меня ёмкость, озадаченно взвесил её в руке.

— Да ты же отсюда половину выпил. Сейчас должно…

Уставившись на меня, задумчиво прищурился. А я понял, что угодил в простейшую ловушку. Смертный, как бы силён он ни был, мог перенести разве что крохотную каплю амброзии. Да и то, желательно в сильно разведённом виде. Сейчас же, она лишь самую малость была разбавлена водой.

«Искра» и каркас, отреагировали на знакомый напиток так, как ожидалось — немедленно омылись его силой, которая подтолкнула процесс восстановления. Над этим я работал с того самого момента, как ладошка Инны толкнула меня назад в постель. Не дело это, когда римского бога может опрокинуть слабый тычок смертной.

Ощутив небольшой прилив сил, я скривил губы в усмешке.

— Благодарю. Как я посмотрю, ты её тоже пьёшь без особых последствий.

Князь, закрутив пробку, засунул фляжку в карман и пожал плечами.

— Нет такого напитка, который мог бы сломить желудок настоящего кавалергарда.

Я покосился в сторону окна, откуда лился дневной свет. Снова глянул на Оболенского.

— Сколько я пролежал?

Князь, который продолжал меня задумчиво разглядывать, пожал плечами.

— Всю ночь и утро. Десять часов сейчас. Даже не думай о том, чтобы куда-то сорваться. Дарья там вся на нервах. Дивеева, который к ней после ночного светопреставления явился, чтобы верноподданические чувства заверить, едва на месте не прибила. Переживает, девка. Если ты сейчас куда махнёшь, вовсе ведь столицу разнесёт.

В голове сразу же послышался довольный рык Сандала.

— А я говорр-р-рил! Всё складывается, крр-р-рылом к крр-р-рылу! Дрр-р-раконьей свадьбе быть!

Следом за ним подключился Мьёльнир, в чьём голосе отчётливо звучали нотки ехидства.

— А на сс-с-свадьбу обычно пекут большой торт? Насс-с-сколько он велик?

Я чуть поморщился, прогоняя в голове слова Оболенского. Десять часов утра. Могу поспорить, в музее под Стамбулом уже никого нет. Эшмун переместился в резервное убежище. Скорее всего расположенное далеко от Османской империи. Хотя, как знать, может и там же. Если хочешь что-то надёжно спрятать — укрывай под самым носом у ищущих. Там, где они даже не станут искать. В любом случае, проверить место его размещения за последние годы, стоило. Как минимум, должны были остаться отпечатки энергетического фона.