В снежном плену (СИ) - Семенов Игорь - Страница 8

Тогда-то все и закончилось… Будь дело в 30-е годы — и, скорее всего, все они отъехали бы в лагеря. Но сейчас все же времена были немного другими — ему о том фактически напрямую сказал капитан госбезопасности: «Нам не нужны «мученики за идею», а то ведь люди у нас многие жалостливые… Не понимают, какая вы сволочь! Хотели «свободы и демократии»? Получайте!» В лагеря отправился в итоге лишь тот, кто выдвигал тот тост. Всех остальных после скорого суда посадили в самолет и выслали из страны, с лишением советского гражданства и почти без гроша в кармане. Так и началась его эмигрантская жизнь…

— Не ждал я, что мой сын таким говнюком вырастет! — вспоминались ему последние слова бати. — Ты ж, сука, сам из пролетариев!

Но сейчас Василий больше думал не о прошлом, а о нынешнем… И появившаяся у него мысль оказалась откровенно новой и необычной, о чем он прежде никогда и не задумывался. И мысль эта была о вот этой вот самой девушке, что сейчас сидела перед ним. Да, она ему понравилась буквально сразу, но сейчас речь была даже не про это. Он думал совсем о другом. Что он помог ей с теми неграми — это было правильно, так поступил бы любой нормальный мужик. А себя Василий считал таковым. Но дальше… Правильно ли он поступил, что пустил ее к себе домой? Да, ему искренне хотелось помочь симпатичной девчонке. Но… Если еще там, внизу, он мог сказать, что вот помог я тебе — и все, дальше сама, но уже здесь он такого права лишился. Сейчас, пустив ее к себе, он уже просто не имел права так поступить! Своим поступком Василий взял на себя ответственность за ее жизнь, за то, что все с ней будет хорошо. Он дал ей надежду — и теперь не имеет права обмануть, не оправдать ее. И осознавать это было очень непривычно…

— Ну что, — в какой-то момент решил прервать их посиделки Василий. — Поздно уже, пора спать…

Не став спорить, девушка принялась раздеваться, а Василий отворачивался в сторону чтобы не пялиться на милое лицо и рассыпавшиеся по плечам длинные волосы, на стройные ноги и торчащую под майкой девичью грудь. Фигурка у девушки и впрямь была такой привлекательной… Оставшись в одних трусах и майке, она вопросительно взглянула на него, но Василий лишь махнул рукой.

— Ложись спать, тебе отдохнуть надо, — ответил на повисший в воздухе, но не заданный вопрос, парень. — И давай сразу все точки расставим… Я понимаю, что ты предлагала. И ты милая девушка и очень нравишься мне… Но пользоваться жизненными обстоятельствами для того, чтобы затащить девушку в постель — подло и низко. Скажу прямо — я был бы не против того, но лишь если ты этого искренне хочешь, не из чувства благодарности или как плату за помощь. И сразу говорю — что бы ты не решила, я тебя не брошу и не выгоню, если только ты сама не захочешь уйти.

— Спасибо, — робко улыбнулась девушка, и Василий почувствовал, что развеялось какое-то висевшее все это время в воздухе едва заметное напряжение.

Откровенно говоря, в других условиях Квете бы и в голову не пришло того, на что она была готова сегодня. Вот так вот сразу, с тем, кого толком и не знает… Но девушке очень хотелось выжить в этом буквально рушащемся на глазах мире, где она осталась наедине с опасностями. И если сегодня ей повезло, то вовсе не факт, что и завтра удача будет на ее стороне. Скорее наоборот… А ради того, чтобы выжить, она была готова пусть не на все, но на многое. Этот же спасший ее русский парень был ей симпатичен, потому девушка была уверена, что с ним ей будет как минимум не противно. Ну а там уж… Как знать. Жизнь покажет. И все равно его слова Квета восприняла с облегчением. Осталось лишь разобраться в своих чувствах и понять, что это — благодарность за спасение, обычная симпатия или все же зародившаяся на осколках мира любовь? И, умей она читать мысли, девушка бы с удивлением узнала, что Василий сейчас думает о том же самом.

Спать они ложились вместе, на одной кровати. В иных условиях Василий, наверное, предпочел бы показать «благородство» и улегся где-нибудь на полу, но самоубийцей он не был. Полежишь так на холодном полу, а потом воспаление легких будет? Ничего страшного, кровать большая — сюда он еще недавно своих подружек, зачастую одноразовых, водил. Так что и им двоим места хватит. Да и теплее так обоим. Спорить девушка не стала… В отличие от Василия, все думавшего о событиях сегодняшнего дня, уснула она быстро — хотя спала беспокойно. Похоже, снились какие-то кошмары, и она ворочалась на постели и что-то говорила на незнакомом парне языке. И, не решившись будить ее, Василий принялся тихонько гладить ее по голове, и вскоре девчонка успокоилась, а на лице даже появилась улыбка. Проснулись поутру они в обнимку — что несколько смутило обоих…

— Мне такой сон хороший приснился, — присев на кровати, тихо произнесла Квета. — Словно я дома, с мамой и папой…

Василию, вроде, тоже что-то снилось, но вспомнить сейчас ему ничего не получалось. И вдруг подумалось — как там сейчас его родители и братья с сестрами? Электричество дадут через час, и он собирался вновь включить радио и попробовать поймать передачи с Кубы — если, конечно, будет работать передатчик. На острове сейчас идут то тайфуны, то снежные бураны — и порой вещание прерывается на несколько суток к ряду.

— Завтракать надо, — тихо произнес Василий.

— А, что? — оторвалась от каких-то своих мыслей Квета.

— Есть, говорю, надо. И печку растапливать…

— Сейчас что-нибудь сготовлю, — кивнула девушка.

Что ж, Василия это вполне устраивало… Хоть поесть нормальной еды, а не холостяцких макарошек с яичницей или и вовсе бутербродов с тушенкой или рыбными консервами, что последнее время было его главной едой. Однако Квета решила, что с этим надо заканчивать… Во-первых, это вредно — не хватало еще в такое время с больным желудком мучаться! А во-вторых… Хотя и в третьих тоже, ей хотелось чтобы Василий видел, что она не будет ему обузой, что вместе им будет лучше, чем врозь. Ну и показать себя хорошей хозяйкой перед приглянувшимся парнем — своим женским чутьем она безошибочно чувствовала, что в наступающие времена это будет куда важнее, чем та же внешность. Хотя ей природа девушку тоже не обделила… Но много ли будет толку от глупой и ничего не умеющей красотки в условиях крушения цивилизации? Ну а со своим отношением к парню… Девушка чувствовала, что это все же нечто больше, чем благодарность за спасение.

Откровенно говоря, в плане еды Василий оказался приятно удивлен… Из того немногого, что у них было, девчонка приготовила очень даже вкусный завтрак, чего у него самого не получалось почти никогда. Последний раз такое ел… Ну, наверное, на одной из посиделок эмигрантов в ресторане. Так что поговорка о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, в очередной раз доказала свою истину.

— А ты точно на медика, а не повара училась?

— Точно, — улыбнулась девушка, которой явно польстил такой незамысловатый комплимент.

А Василий вдруг почувствовал прилив какой-то нежности по отношению к этой вот милой девчонке. Хотел сделать так, чтобы она стала самой-самой счастливой на свете — и на фоне этого казались мелкими и незначительными и все его прошлые отношения, и дурацкая эмигрантская газетка, и даже Катастрофа… Быть может ради вот одного только этого и стоило жить, стоило совершить все те глупости и ошибки, по вине которых он оказался в Америке? Ведь не окажись его тут — может быть, от этой девушки уже остался бы лишь один окоченевший труп. Кто бы помог ей с этими выродками-неграми? И уж точно они бы никогда не встретились. Да, так не долго и фаталистом стать…

Дождавшись, пока дадут электричество, Василий включил радиоприемник и настроил его на нужную волну — и вот в американской квартире, посреди замерзающего города, раздается голос русского радио с его далекой родины. Говорится о строительстве теплиц, об Особом положении в стране, о планах по запуску трех новых моторных заводов на мощностях перепрофилируемых предприятий других отраслей. Даются прогнозы погоды на ближайшие пару недель. Сообщается о новых температурных рекордах на севере…