Осторожно: снежный человек! - Гусев Валерий Борисович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/35
• Следующая

– Фруктами? – туповато спросил я.

– Информацией, – холодно ответил Алешка. И напомнил: – Про подвал с крысами забыл? А я нет!

Дело в том, что сам Злобин опять ускользнул, как мы поняли из разговора папы с местными милиционерами. И где он теперь, неизвестно даже его охранникам. Один из них на первом же допросе предположил, что Злобин уже давно за границей.

– Мам, мы на минутку, – сказал Алешка. – Деловой визит вежливости.

– Так деловой или вежливости? – спросила мама, когда мы были уже в дверях.

– Как получится, дорогая, – ответил кривляка Алешка.

Актриса нам искренне обрадовалась. Но она явно была чем-то расстроена. Сидела у трюмо и перебирала свои драгоценности. Наверное, собиралась их продать, чтобы выручить из беды своего любимого неудачника бизнесмена Седова.

– Рада вас видеть, – сказала она искренне, но грустно. – Чем занимались?

– Жулика одного ловили, – небрежно бросил Алешка. – Злобин его фамилия.

Актриса вздрогнула и вскочила. С ее колен посыпались на пол, звеня и раскатываясь, всякие женские безделушки: колечки там, браслетики, кулончики.

Мы бросились их подбирать.

– Спасибо, – машинально сказала она. И добавила громче: – Коля! Зайди к нам на минутку.

Из соседней комнаты появился представительный мужчина, которого я видел в ресторане. Он тоже был хмур и озабочен, но при виде Майской взгляд его посветлел. Доброжелательно он взглянул и на нас.

– Кто такие? С чем пожаловали?

– Родственники, – слабо улыбнулась Майская. – Сынок и племянник. Я тебе рассказывала. – Она покачала головой: – Коля, тут что-то странное...

Седов насторожился.

– Давайте я все расскажу, – вмешался я. – Вы ведь тот самый Седов, которого постоянно грабят?

– Ого! – у него подскочили брови. – Откуда такие сведения? Вы, ребята, кто – вообще-то?

– Дети Шерлока Холмса, – очень убедительно пояснил Алешка.

Седов, надо признать, не растерялся, оказался человеком сообразительным – не стал больше уточнять наше происхождение. И терпеливо ждал продолжения обещанного рассказа.

– А вы знаете, кто организовывал эти ограбления? – спросил я. И сам ответил: – Ваш лучший друг Злобин. Он хотел вас разорить.

– Он уже это сделал. – Ошарашенный Седов сел в кресло, неверной рукой достал сигареты. – А ведь я иногда думал о такой возможности, – растерянно сказал он. – Но гнал эту мысль.

– Он вам хотел отомстить, – добавил Алешка довольно-таки бестактно, – за то, что вы у него жену украли. И думал, что она к нему вернется, когда вы станете нищим, а она – голодной.

– Вообще-то, меня никто не крал, – улыбнулась Майская. – Я сама от него ушла. К любимому человеку. – И она так взглянула на своего Седова, что ни у кого не оставила бы сомнения в своей любви и искренности. – Да! А ведь он недавно приглашал меня на свою виллу. Сказал, что ему нужно по-секрету посоветоваться со мной, как помочь тебе, Коля.

– Негодяй! Это он в «Медвежье» тебя звал? На виллу «Фрегат», которую он построил на украденное у меня... Подлец! Ну я ему!

– Уже ничего не надо, – уверенно сказал Алешка. – Почти вся последняя партия украденной у вас аппаратура уже обнаружена на тайной базе бандитов. И скоро вам все вернут в милиции. – Алешка помолчал, подождал – не упадет ли Седов в обморок от счастья, и добавил: – А то, что он уже успел продать... Я уверен, деньги он вам вернет.

Майская заплакала, наверное, все-таки от счастья, Седов ее обнял и стал успокаивать. И наконец-то спохватился:

– Откуда вам все это известно? Кто вы такие, ребята?

Тут в дверь номера постучали, и вошла наша мама:

– Простите, мои дети все еще у вас?

– Не знаю, – улыбнулась сквозь радостные слезы Майская, – где ваши дети, а мой племянник и сынок здесь.

– Фигушки, – очень вежливо и деликатно сказал Алешка. И все рассмеялись.

Мама и Майская пошли друг другу навстречу, познакомились.

Они, в самом деле, были очень похожи. Но мама, конечно, лучше. И краски на ней меньше, только на ресницах. А у Майской – где только можно. А на шее миленькая татуировка в виде скорпиона. Ну что же, как говорит наш Бонифаций, великие люди – великие странности.

– Они нам тут такое нарассказали! – Майская взялась тонкими пальчиками за виски.

– Они могут, – сказала мама. – Они и не такое могут.

– Как мне вас благодарить? – повернулась к нам Майская.

Алешка не подкачал, комплимент сделал:

– Бесплатный билет на ваш ближайший концерт дадите?

Майская еще больше расцвела:

– Ты поклонник моего таланта?

– Вот еще! Билет не мне – маме!

Из гостиницы мы вышли все вместе, большой компанией. Мы уезжали в монастырь, Майская вышла нас проводить, а Седов направлялся в милицию.

Адмирал на входе при виде Алешки, с двух сторон которого шагали две очаровательные, очень похожие друг на друга дамы, совершенно ошалел и распахнул перед нами двери разве что не лбом.

Мы тепло попрощались, а уже в машине Алешка шепнул мне в ухо:

– Надо срочно выяснить, где это самое «Медвежье», где приземлилась птица «Фрегат». Правильно сказал, да?

– Опять? – грозно повернулся к нам папа. – Что вы там шепчетесь?

– Мы тебе сувенир готовим, – хихикнул Алешка.

А я добавил:

– Правильно сказал. Так, да.

По дороге папа признался нам, что наш Арчил не только научный сотрудник, но и сотрудник уголовного розыска. Этот монастырь давно уже интересовал не только ученых, но и милицию. Арчил, изучая монастырь, должен был и наблюдать за возможным появлением там подозрительных посторонних лиц. Ну, и, конечно, когда заявились мы с Алешкой, к обязанностям Арчила добавилась еще одна – не спускать с нас глаз. Что и было сделано. Но Арчил очень добрый и тактичный человек. Поэтому он не вмешивался в наши фокусы, но все время был готов броситься нам на помощь. Даже то, что он потащил нас в горы за дикими сливами, было не случайно, а сделано специально. Вокруг монастыря сосредоточивались оперативные работники, и мы могли либо помешать им, либо попасть под горячую руку.

В общем и целом примерно так.

– А куда же он делся? Тогда, ночью?

– Это вы у него спросите.

Арчил встретил нас как самых дорогих гостей. Со всем своим неукротимым гостеприимством. В сакле пылал огонь. Стол был накрыт лучше, чем в ресторане. Мама сразу же бросилась ему помогать. Но он сделал величественный жест:

– Которая красивая женщина, такая должна сидеть на почетном месте, ничего не делать. Только пить вино, кушать и петь песни.

Мама согласилась. А папа еще о чем-то поговорил с Арчилом, и они занялись готовкой шашлыка. В общем-то, готовил один Арчил, а мы все любовались на его работу. Особенно, когда он стал резать кинжалом головки лука. Он разговаривал в это время с мамой, не смотря на свои руки, а его кинжал дробно стучал по доске, будто заведенный, и тоненькие ровные колечки лука ложились одно за другим, образуя красивый узор.

В общем, повеселились на славу. Здорово было! Мама только петь не стала. Но Арчил ее выручил и спел сам, на своем языке, свою родную песню. Она была очень красивая, грустная, но такая длинная, что даже мама не выдержала и спросила его, о чем эта песня.

– Как один джигит полюбил одну девушку.

– И все? – удивилась мама. – А столько слов...

– Который человек любит, такой всегда много сказать хочет.

– Вот и скажи, дядя Арчил, – вмешался Алешка, – куда мопед делся?

– Никуда не делся. Здесь был.

– А мы не нашли.

Арчил самодовольно улыбнулся и поправил усы.

– Хорошо спрятался один раз.

– Ну, где? Ну, скажите...

– Который человек мне лицо чернила рисовал, никогда не узнает.

Вот так! Оказывается Арчил все понял! И не сказал нам ни слова. И не обиделся.

• Предыдущая
• 33/35
• Следующая