Попались, которые кусались! - Гусев Валерий Борисович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая

– Да что вы говорите! – не поверила красивая девочка Леля, хозяйка двух красивых колли. – Тут на меня какой-то хулиган заругался, так еле убежал. Почти без штанов. Мои девочки меня в обиду не дадут.

– Не сомневаюсь, – сказал Сережа с улыбкой. – А для этого их надо обучать. И прежде всего – безупречному послушанию.

Занятия на площадке становились все сложнее и интереснее. И очень интересно проявлялись на них характеры наших собак. И все больше мы узнавали друг о друге.

Трусишка Бася, например, оказалась самым отважным «альпинистом». Ее любимый снаряд – это лестница. Многих больших собак приходилось силой на нее затаскивать – так они ее боялись, а Бася решительно карабкалась по большим для нее, шатким ступеням и на верхней площадке оглушительно звенела на всю округу своим заливистым писклявым лаем.

И спускалась интересно. Торопливо спрыгивала со ступеньки на ступеньку, а потом, на середине лестницы, срывалась и кубарем катилась вниз. Где ее подхватывала Дама. И поправляла на ее макушке красную ленточку.

Афганская борзая Аза больше всего любила прыгать через «канаву». Дик с удовольствием брал барьер. И чем выше – тем больше удовольствия. А ирландцу Чену больше всего нравилось развалиться в дреме у какого-нибудь снаряда, чтобы мешать всем. Чтобы все об него спотыкались и на него наступали. Но его хозяйка на это не обижалась.

Правда, эту Тетку, как и ее Чена, мы сначала не очень любили. Она была такая грузная, с тяжелой поступью и с густым голосом. Когда она что-нибудь говорила, казалось, будто капитан боевого корабля, стоя на мостике, отдает в рупор грозные приказания.

Ее громадный ирландец Чен был соня и рохля. Из всех собачьих удовольствий он выбрал для себя только одно – сладко поспать. В каждую свободную минуту он звучно заваливался на бок там, где стоял, и, прикрыв морду лапой, облегченно вздыхал и засыпал, легонько при этом похрапывая. Даже если в это время моросил дождик или сыпал снег, его это ничуть не беспокоило.

На занятиях любимая команда Чена была: «Лежать!» Ее он выполнял незамедлительно и с явным удовольствием. Но после этого заставить Чена выполнить какую-нибудь команду или упражнение стоило Тетке огромного труда. И только своим примером. Она тяжело карабкалась с ним по лестнице; она, то и дело теряя равновесие и срываясь, таскала его за собой по бревну; она даже через барьер перелезала вместе с ним.

И однажды, когда инструктор Даша увеличила высоту барьера до метра, уселась на нем верхом и, смущенно улыбаясь, пробасила: «Застряла тетка».

(Кстати, именно поэтому мы некоторое время называли ее между собой Теткой.)

Но тут никто не засмеялся. Все дружно бросились к ней на помощь и ссадили ее с барьера на землю. Потому что все уже знали, что она очень добрый и застенчивый человек. И что, несмотря на это, очень успешно руководит богатой фирмой по производству кормов для животных. И что ленивец Чен – единственный ее друг. Как Лордик у Доктора.

Один урок, который преподала нам Тетка, мы все запомнили навсегда. Студентка Таня в сердцах шлепнула поводком своего добряка Джека за непослушание. И Тетка тут же выдала ей своим густым басом:

– Нельзя бить ни детей, ни собак. Никого вообще нельзя бить, если он не может ответить тебе тем же. – И усердно затопала, таща за собой Чена, отрабатывая команду «Рядом!» Издали казалось, будто симпатичный бегемотик ведет за собой ленивую безрогую корову.

А Таня покраснела и приласкала Джека. Который тут же ей ответил, вильнув бесхвостой попой: «А я и не сержусь. Сам виноват».

Но при всей своей доброте Тетка была настоящим командиром. И она всегда, тяжело ступая ногами, шла на помощь, даже если ее об этом не просили: подсадить собаку, которая не смогла взять барьер прыжком и повисла на нем, вцепившись передними лапами; распутать поводок, поймать непослушную Джульку.

Как-то высокомерный овчар Дик заупрямился и ни за что не хотел лечь по команде. Его уговаривали домашняя хозяйка Галя, инструктор Даша, даже Сережа строго прикрикнул на него. Но Дик стоял как вкопанный – не лягу, и все! Так бывает. Собаки, они совсем как дети, им тоже хочется иногда покапризничать.

Тут подошла Тетка, нагнулась к нему и густо рявкнула прямо в ухо:

– Леж-жать!

Дик плюхнулся на брюхо как подкошенный. И виновато взглянул на нее, будто спрашивал: «Правильно?» И он на Тетку, кстати, нисколько не обиделся. И с тех пор выполнял эту команду беспрекословно.

– Железная леди, – одобрительно сказал про нее Сережа вполголоса.

И с той поры ее стали называть Тетя Леди. И никогда не сердились на Чена. Некоторые собаки, особенно мелкие, вертятся под ногами и визжат, когда на них ненароком наступишь. А Чен просто обожал у всех под ногами валяться. Но попробуй на него наступи.

В общем, у каждой собаки было свое любимое упражнение. А у Гретки – все любимые. Кроме бума. Бревно она не любит. Потому что однажды с него сорвалась. Ничего страшного не произошло, бум не высокий, но упала Грета прямо на Чена, который разлегся рядом с ним.

С Ченом собаки побаивались играть. С ним было неинтересно, он играть не умеет. Все, что у него получается, это встать во весь свой громадный ирландский рост на задние лапы и обрушиться на другую собаку передними. И сонно посмотреть, что из этого получится.

Ну а тут получилось наоборот. Другая собака на него обрушилась, да еще с бума. Да еще когда он спал. И у него случился шок. Он отскочил в сторону и, поджав свой крысиный хвост, спрятался в кустах. И хозяйка долго не могла его оттуда вытащить. Но на Грету она, на такую невоспитанную овчарку, которая падает с бревна, нисколько не рассердилась.

Тем более что наша Грета – всеобщая любимица. Конечно, каждый хозяин считает свою собаку самой умной и самой красивой. Вообще – самой во всем. Но для Греты делают исключение. И собаки, и их хозяева, которые называют ее то Огоньком, то Зажигалочкой, то Заводиловкой.

Огоньком – потому что ее шерсть, особенно на груди, имеет очень красивый красноватый оттенок. Когда на Грету попадает луч солнца, она буквально вспыхивает алым цветом. Светится огоньком.

Дядя Сережа сказал, что у этой породы немецких овчарок были предками абиссинские шакалы, красивые животные с красной шерстью и очень высокими ушами. И Гретку иногда называли «шакаленком».

А Зажигалочка она – потому что веселая и заводная. Как только наступает перерыв, и Даша объявляет:

– Команда «Гулять!» Отпустили собачек! – Грета первая срывается с места и вовлекает собак в буйную игру. Закрутится вихрем, помчится – все за ней, опять вихрь – и уже не поймешь, чьи там вертятся хвосты и уши, чьи сверкают глаза и зубы. Грета снова мчится по кругу, виляет вправо и влево, собаки азартно пытаются ее догнать – заливистый лай, пыль или снег столбом, и вот уже вся стая на краю оврага, на берегу речки Самородинки. Кто за кем гонится – не разберешь...

А тут следует Дашина команда:

– Подозвали собачек! Взяли на поводки! Построились!

Попробуй их теперь собери.

– Рекс! Джулька! Лолли, Долли! – несется вокруг. – Ко мне! Рядом!

А собаки не слышат – самозабвенно носятся вокруг площадки с бешеным лаем.

А «построились» только мы с Гретой. И Даша говорит:

– Молодец, Грета! Хорошо!

Грета, которая всю эту беготню устроила, всю эту кашу заварила, уже послушно сидит возле моей левой ноги, вывалив алый язык и аккуратно уложив хвостик. И весь вид ее: «Ах, как я осуждаю всех этих непослушных собак. Бегают, лают, не слушают своих хозяев. А вот я – очень послушная и дисциплинированная. Недаром меня Даша хвалит». И поглядывает на меня искоса, играя бровками: «Какова Грета? Похвали меня». Хитрюга!

Тут Сережа дает знак своему сенбернару. Мишка неторопливо поднимается и идет наводить порядок. Действует он всегда одинаково: выбирает момент и тяжело наступает своими медвежьими лапами на поводок миттеля Джульки.

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая