Выбери любимый жанр

Нападение голодного пылесоса - Гусев Валерий Борисович - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

Возле одной такой двери с прикнопленной на ней бумажкой, на которой была нарисована цифра «2», мы остановились, и Лешка вежливо постучал в нее костяшками пальцев.

– Взойдите, – послышался из комнаты старческий голос. – Не запёрто.

Мы вошли. Небольшая комната. В ней – полумрак. Потому что все подоконники заставлены цветами. Посреди – круглый стол на одной круглой ноге, застеленный вязаной скатертью. На столе – ваза с цветком, над столом – абажур с кисточками. Возле окна сидела симпатичная старушка, попавшая в беду, и что-то вязала на спицах. На спинке ее старого кресла дремал тоже старый пушистый кот. Он чуть приоткрыл глаза, когда мы вошли, мягко мурлыкнул и снова заснул.

Старушка взглянула на нас поверх круглых очков и молча ждала – что мы ей такого скажем.

Алешка не растерялся. Заныл:

– Здравствуйте. Сами мы люди не местные. Приехали к вам из Украины. Папа работает охранником, мама нянчит Светочку. А нас послали найти комнату для проживания. Чистоту, порядок, а также своевременную оплату гарантируем.

Бабуля немного наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую. Поправила очки, отложила вязанье. И тоже запела, в унисон жалобным Алешкиным песням:

– Милок, ты ж голодный. Такой маленький, а голодный. По глазам вижу. Садись покушай.

Чтоб Алешка отказался от приглашения к столу – такого я не помню. Поэтому, когда он уселся за стол, я молча кивнул и пристроился рядом.

Бабуля (как выяснилось, Ирина Родионовна) быстро накрыла чай и начала нас потчевать. Мы к общему столу добавили обгрызенное по дороге от подъезда к подъезду яблоко и надкусанный пряник. Чем очень бабулю умилили.

– А пришли вы ко мне зря, маненько опоздали. Сдала я комнату. Совсем недавно. И жилец такой славный. Тихий, вежливый. Все возле окна сидит и на улицу глядит. Интересно ему.

Я кивнул и подумал: еще бы не интересно, небось смотрит, не идут ли за ним добры молодцы-опера или бравы молодцы-братки. Во натворил делов.

– А вы на другу сторону улицы сходите, там Семеновна живет, тоже одинокая. Может, сдаст вам комнатку. Правда, беспокойно у нее, кошек держит.

– Это не беда! – ответил Алешка. – Мы животных любим. У нас в Украине два кота было и собака с попугаем.

– Вот и у Семеновны коты, – бабуля прихлебывала чай и с удовольствием вела рассказ. Видно, ее жилец Серый Волк беседами не очень баловал. – И каких только нет! Один даже розовый, а один вообще голый, шерсти на ём нет, одна кожа. Но гладкая, ничего не скажу. Но беспокойно с ними.

– Два кота – не страшно.

– Почему два? – удивилась Ирина Родионовна. – Кто тебе сказал?

– Четыре, что ли?

– Сорок четыре, – похвалилась Родионовна за Семеновну. – И все жрать просят.

Алешка чуть чашку не опрокинул.

– Сколько? – переспросил он и широко раскрыл глаза. – Нам бы столько. Да, Дим? Вот мама обрадовалась бы. Она любит кошек.

– Но не в таком количестве, – поспешил я. А то Алешка уже с интересом поглядывал на дом, где жила Семеновна со своими кошками. Выпросит еще половину.

Чай закончился, варенье в вазочке тоже. Мы поблагодарили и встали, прощаясь.

Старушка повинилась, что не смогла нам помочь, и посоветовала пройтись по улице – авось где-нибудь и повезет.

– У нас стариков много. Больше, чем кошек. – Эти слова у нее прозвучали гордо. – А то до гаражей дойдите. Там хорошие гаражи есть. Мой-то жилец тама сперва проживал, очень ему нравилось. Нет-нет да заглянет туда. У него там и вещички кое-какие остались.

Алешка при этих словах вдруг так подмигнул мне, что я заморгал ему в ответ двумя глазами. И покивал на всякий случай.

Как только мы вышли на улицу, Алешка сразу же свернул к гаражам. И пошел так быстро, что я едва поспевал за ним, булькая чаем в желудке.

– Все, Дим, – обернулся Лешка на бегу и, сверкая глазами, сообщил: – Нашли, Дим!

– Волка? – уточнил я.

– Коня! – уточнил Алешка.

Тут я затормозил так, что меня чуть не занесло на ледяной дорожке.

– А зачем нам конь?

– Где конь – там и Волк, – загадочно пояснил Алешка. – Два сапога пара. Похититель и похищенное имущество. В одном флаконе.

Гаражи находились в конце улицы, на краю заснеженного оврага. Здесь вовсю резвились школьники, которые проводят зимние каникулы с удовольствием, а не бегают по зимнему городу в поисках Волка и коня. На лыжах, на санках, на сноубордах они слетали по склонам в вихре снежной пыли, с криками и визгом. Да еще за ними с восторженным лаем носились лохматые собачонки, все одной местной породы – каштанки такие.

Мы подошли к железным воротам, возле которых стояла будочка с охранником. Над крышей будочки из трубы вился легкий дымок. Алешка пошел знакомиться. Сейчас нас опять чаем будут поить.

Хотя вряд ли. На территорию охраняемых гаражей проникнуть не так просто, как в гости к доверчивой Ирине Родионовне. Это даже Алешке не по силам.

Но я его недооценил. Через две минуты он выскочил из будки, махнул мне рукой:

– Пойдем чай пить, Дим.

Опять чай!

В будочке было уютно. Постреливали дрова в печке, на стене против двери постукивали старинные ходики, и опять на топчане мурлыкала кошка.

Охранник, дедок такой симпатичный, подпавший под Лешкино обаяние, усадил нас за стол, где кроме чайника и чашек мерцал голубым светом маленький телевизор. У этого деда, похоже, не было в жизни более важной цели, чем накормить Алешку.

На самом деле мы немного проголодались. Чай чаем, а и пообедать не мешало бы. Дедок поставил на стол сковороду с жареной картошкой, дал нам вилки и стал расспрашивать Алешку. Я ничего в этих разговорах понять не мог.

– Так и уехал? – спрашивал дедок, сокрушенно качая головой. – И ключи забрал? Надо же! Вся семья на улице, а он себе катается!

– Вообще он хороший человек, – объяснял Алешка, работая вилкой. – Он о нас заботится. Но очень романтичный. Увлекается всякими бреднями.

– Однако я вспомнил. Он в крайнем боксе должон быть. Я как обход делал, он у въезда в бокс под машиной лежал.

– Уснул, наверное, – вздохнул Алешка. – От всяких переживаний. Спасибо за угощенье. Пойдем, его разбудим.

– Ты только не шибко его буди. А то расстроится с перепугу.

– Нет, я его нежно разбужу. Чего-нибудь в ухо шепну. Ласковое такое.

– И то. Не забижай человека. Если у него душа романтическая, его жалеть надо. Как больного.

Мы пошли вдоль боксов. Снег здесь был расчищен. Даже на крышах гаражей его не было. Лешка сказал мне загадочно:

– Нюхай, Дим. Как унюхаешь, скажи. Вдруг я не унюхаю.

Я уже и не задумывался над его словами. Я вообще вроде как брел по дремучему лесу и не знал, что меня ждет – то ли избушка на курьих ножках, то ли болото с говорящей лягушкой.

Нюхать я не стал. Пусть сам нюхает. Ему виднее.

Алешка и вправду шел вдоль боксов, как собачка, потерявшая хозяина. Нюхал. А пахло везде одинаково: немного бензином, немного машинным маслом, немного резиной. Как обычно у гаражей пахнет.

Вдруг Алешка остановился возле гаража с деревянными воротами. Поднял голову, раздул ноздри.

– Здесь, – сказал он шепотом и показал себе под ноги.

Ничего особенного на утоптанном снегу я не увидел. Сухая трава – и все.

– Нюхай, Дим, – прошептал Алешка. – Чуешь?

Я принюхался. Да, здесь пахло немного по-другому. Сухой травой и конским навозом.

– Сеном пахнет, – сказал Алешка. – И лошадью.

Он прижался ухом к воротам. Замер.

– Иди сюда. Послушай.

Я сделал то же самое. Прислушался.

Тишина... И вдруг мне послышались какие-то звуки. Разные. Но знакомые. Сначала какой-то гулкий стук – будто кто-то переступил с ноги на ногу. Тяжело переступил. Будто в лыжных ботинках. Потом я услышал прерывистый вздох и фырканье.

В гараже кто-то был. Живой.

Алешка отошел немного в сторону, приложил ладошки лодочкой ко рту и тоненько, едва слышно заржал. Точь-в-точь, как он подзывал своего Алмаза.

И внутри гаража ему кто-то ответил. Так же тоненько и нежно.

11
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело