"Фантастика 2023-197". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - "Blackmourne" - Страница 31

– И что же мне делать?

– Поговорить, а заодно тонко намекнуть на толстые обстоятельства. Главари шаек – народ не глупый. В людях разбираются. Выйдешь, пообщаешься, сломя голову они все равно на частокол не полезут. Время хоть выиграем.

– Принц! – крикнул я, и Фалько помахал мне рукой со стены.

– А что будет, если закрыться и не выходить?

– Штурмом будут брать. Конечно, мои парни ловчей, да и вооружены лучше, но их больше, чем нас. В конце концов они встанут под стенами и дождутся, когда у нас не останется ни еды, ни воды и мы сами распахнем ворота. Был бы ты простым человеком, я бы тебя им просто отдал, но в случае с Черным Котом история будет веселей.

– Я хочу с ними поговорить!

– Да сколько угодно. Только не докричишься до них. Далеко.

– Ты не понял, я хочу выехать за стены и переговорить с главарем.

– А не проще их просто в клочья разорвать? Нашли на них чудище или мор, и всего делов. Остальные в ножки будут кланяться.

– Это не мой метод! – От этого перекрикивания у меня начинали садиться связки, да и снующие мимо солдаты нет-нет да и задерживались, чтобы послушать, о чем говорит их командир и странный тип с белой рукой. – Чем меньше жертв, тем лучше. Я же не светлый маг, чтобы жизни отнимать пачками. У меня свой кодекс.

Про кодекс я бессовестно врал. Может, у некромантов и было что-то похожее, но, поскольку информацию почерпнуть было неоткуда, приходилось импровизировать на ходу.

– Ну, тогда иди разговаривай. – Фалько пожал плечами и, похоже, начал терять ко мне интерес.

– Мне помощь нужна. Конь, желательно черный, плащ, если есть, и какой-нибудь нарочито вычурный доспех. Что-то необычное, что только для виду.

Коба, слушая все это, пританцовывал рядом в нетерпении и, казалось, готов был пуститься в пляс.

– Ух, дела, хозяин. Ух, деньки! Мне же в горе никто не поверит, что я при таком присутствовал. Бесстрашный маг выйдет в открытое поле против сотен тысяч злобных разбойников и бандитов, чтобы дать им отпор. Ну, по крайней мере, это будет моя версия.

Фалько распорядился, и мне привели коня. Старая тягловая кляча по кличке Черныш, с провисшим брюхом и пепельной, выцветшей гривой, стригла ушами и испуганно фыркала. Кто-то из солдат, хохоча, оседлал конягу и подвел его ко мне со словами:

– Ты маг, с Чернышом осторожней. Нрав у него сволочной. Что не понравится, мигом скинет, потому и телегу тянет, а не под седлом.

Затем мне принесли некий шлем, с перьями, иссиня-черного цвета. Данный головной убор был слишком легким, чтобы поверить в его серьезную защиту от той же стрелы, однако среди всего вооружения гарнизона он оказался самой вычурной и самой ненужной штукой. Гарнизонный кастелян пояснил, что не представляет, откуда вообще взялась эта вещь, и готов отдать ее мне даже не попросив расписаться в ведомости на вещевое довольствие.

Мантию искали долго, чуть ли не больше часа. После пришла идея вспороть полог испорченной палатки, в которой раньше хранили порох. За годы эксплуатации материал палатки приобрел необходимый мрачный цвет, а сделать из него плащ не составило особого труда.

Итак, настал решительный момент, и моя самоубийственная вылазка началась. Я взгромоздился на Черныша, надел на голову дурацкий шлем с перьями и, запахнувшись в мантию, выехал за ворота лагеря. При моем появлении в стане противника началось заметное оживление. Однако мне было не до того. Коняга попался и правда своенравный. Всем своим видом и поведением он показывал мне свое пренебрежение, и стоило немалых усилий, чтобы удержаться в седле и одновременно править строптивцем. Обнадеживало то, что меня не только не атаковали, так еще, похоже, и готовы были пропустить. Чем ближе я подъезжал к порядкам противника, тем громче раздавались удивленные возгласы и тем больше было суеты в рядах разбойников. Некоторые из них даже опустили оружие и с интересом обсуждали такой интересный персонаж, как я.

Позволив Чернышу подъехать вплотную к группе плохо вооруженных, чумазых и не совсем дружелюбных господ, я попытался придать себе вид грозный и воинственный.

– Меня зовут Черный Кот, и я желаю говорить с вашим командиром.

Из толпы оборванцев послышались смешки, сначала робкие, потом все более смелые, а под конец надо мной и вовсе стали потешаться.

– Ты посмотри на этого попугая! – скалился высокий щербатый тип, у которого из одежды имелись лишь короткие штаны да рваная куртка. – Он желает поговорить с командиром? А может, он занят, на бабе какой лежит, а ты его отвлечешь!

– Да вы посмотрите на его шлем, – заливался другой пузатый крепыш, с копной рыжих волос и редкой курчавой бородкой. Одна рука бандита была обезображена отсутствием пальцев, и он размахивал ею в воздухе, будто на показ.

– Я желаю говорить с вашим командиром, – продолжал я, стремительно теряя терпение. Расчет мой был прост. Мои магические способности работали в том лишь случае, когда я раздосадован, разозлен, расстроен или просто не в духе, и именно для этого и служил мой наряд. В будущем стоило попрактиковаться, заставив магию работать, когда нужно, а не когда я в печали, но сейчас оставался только этот вариант.

– А вы посмотрите на его клячу, – взвизгнул одноглазый, закутанный в меха узкоглазый оборванец. – Она, того и гляди, подохнет под этим ряженым! Давайте, парни, пощекочем его ножичком, то-то будет потеха!

Благодатная злоба наполняла меня, как пустой сосуд. Ощущение было интересным, распаляясь все больше и больше, я тем не менее не терял связи с реальностью и сохранял способность мыслить здраво. В горле появилось неприятное жжение, тело наполнила легкость, и дальше я действовал по наитию.

Левая, нормальная рука поднялась, и вокруг кулака сгустилась тьма, черная, непроглядная. Ударил холодный ветер, небо, еще несколько секунд солнечное, заволокло свинцовыми тучами, и повеяло такой тоской и отчаянием, что даже меня проняло. Смех мгновенно прекратился, бандиты как завороженные уставились на сгусток тьмы у меня в кулаке.

Ухмыльнувшись, я поманил белой конечностью узкоглазого, и тот, очевидно против своей воли, сделал ко мне шаг. На лице разбойника отразился ужас, в глазах сверкнула паника, однако тело, безвольное, кукольное, продолжало свой обреченный марш, пока не оказалось рядом со мной. Свесившись с Черныша, я улыбнулся и отпустил тьму, а та приземлилась ему на голову.

Как он кричал, господи! Я никогда не слышал такого отчаянного вопля обреченного существа. Мрачное колдовство, окутав тело бандита, закружилось в вихре, набирая обороты и стремительно превращаясь в смерч. Где-то громыхнуло, ветер усилился и начал пронизывать до костей, вой истязаемого перешел в визг и вдруг затих. Солнце выглянуло из-за туч, стало теплей, мое колдовство рассеялось, и на месте, где когда-то был человек, появилась окровавленная груда костей. Был человек, и нету. Все просто. Все по Дарвину.

Все были довольны, кроме меня. Коба безумно радовался, ходил гоголем и был безмерно горд за хозяина. Вообще он выступал вроде заботливой наседки, переживающей за своего цыпленка-некроманта, и тем немного меня смущал. Принц радовался, что на его стороне появился великий маг и волшебник, способный и человека убить, и дождик устроить. Солдаты опального Илинорского гарнизона были преисполнены мне благодарности за то, что выходка, безумная, но «выгоревшая», позволила им не вступать в заведомо проигрышное сражение. Бандиты и те были чему-то рады, и кого-то вздернули на суку, на радостях. Одному мне было невесело.

Причиной грусти был механизм колдовства, понять который полностью я не мог и потому искренне его опасался. Я отчетливо понимал, чем чревата сила в неумелых руках, а ее, как показала практика, у меня было немало. По факту я попал на пульт, запускающий баллистические ракеты и делающий кофе, и первая часть кнопок на нем отвечала за ароматный напиток, а вторая за уничтожение цивилизаций. Интуитивно я продолжал варить кофе, но стоило неловко повернуться, зацепить что-то локтем, и можно было организовать новую Атлантиду. Отчаянно требовалась инструкция или бывалый служака, способный пояснить, что тут к чему.