Дорожные работы по наследству - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 10

И самым странным было то, что часть непонятностей голова воспринимает как само собой разумеющееся-понятное и, если не задумываться детально, даже внимания на это дело не обращается. Ну… это как бы знаешь, что семью семь – сорок девять, и пересчитывать сложением не тянет.

Стало быть, и с Чейром сейчас что-то подобное происходит? Умом он таблицу еще не просчитал, а на подкорке результат уже записан, и это здорово бесит.

– Я согласен с ней, – мотнул головой недовольный хвостатый и скрестил руки на груди. – Разбей связь, Ивер! Терпеть не могу эти магические выкрутасы. Пусть она ригаль-эш по крови, но быть связанным с девочкой только из-за реакции артефакта? Алира пока не княгиня Киградеса. По сути, так, кудрявое недоразумение, которое тебе огранить придется.

– Не-не-не, все логично и гармонично, – неожиданно рассмеялась я, вспоминая наше хромающее путешествие в поисках Архета по замку, – ты хвостатое, я кудрявое – два недоразумения – это сила, и пусть враги содрогнутся от мощи нашего абсурда!

– Враги… – охотник неожиданно резко перестал злиться и почесал висок указательным пальцем с серебряным маникюром. Или это у него такой коготь натуральный? Как бы что-то похожее отрастить? Коржики-пирожки, у них тут классная мода! Черные с зелеными спиральками коготки, серебряные… Какие еще бывают? Я тоже хочу!

Между тем Чейр решительно выдал, резко меняя точку зрения:

– Ты прав, хранитель. Не время для пустых обид. Пока мое место подле юной княгини. Даже здесь, в Нейссаре, ей может понадобиться защита. Я обязан ей жизнью, долг надлежит вернуть.

«Это чего, у меня теперь секьюрити появился? И такой хвостатенький, прелесть, лишь бы руки не распускал постоянно!» – почти умилилась я. Хотя первым делом я все-таки хотела не о возможных опасностях болтать, а твердо убедиться в другом. Потому махнула на охотника рукой, пусть осваивает реальность, данную ему в ощущениях, и спросила:

– Ивер, если на мне висит эта штуковина, – палец уперся в Архет, – я на сто процентов дочь вашего помершего князя?

– Поиск охотник вел по крови рода и силе Архета, – подтвердил хранитель. – Наследника иной крови он не смог бы отыскать.

– Тогда еще вопрос: кто моя мама? Я же считалась в своей семье родной дочерью.

То, что правильная насквозь родительница могла гульнуть от отца и принести в подоле меня, казалось полным абсурдом. Тут что-то нечисто. Или ее как-то зачаровали?

– Реш-кери не могут зачать дитя с человеком, – фыркнул Чейр почти пренебрежительно. То ли ему вообще люди как раса не нравились, то ли их неспособность скрещиваться с реш-кери. Не разобрать. Потому дергать хвостатого за хвост и ругаться я пока погодила. Ему и так сегодня досталось, врагу не пожелаешь: весь спектр ощущений, от медленной расчлененки до прожаривания заживо. Я-то, кажется, худо-бедно кровью родителя от мучений была защищена, а вот охотник нет.

– Интересный вопрос, – согласился Ивер с необходимостью выяснить родство. Впрочем, хранитель не выказывал неприятия, касающегося моего вероятного происхождения от человека. (Может, в отличие от полового, его этот вопрос вообще не волновал? Каких кровей зверушка, не принципиально, лишь бы Архет таскала?) – Охотник, что чуешь ты?

Чейр шагнул ко мне, склонился к самому лицу, почти прижался к щеке и втянул воздух, раздувая ноздри. Схватил руку и быстро лизнул кожу на тыльной стороне запястья, спустя миг-другой еще и укусил палец. Как раз тот, в который вечно и не всегда удачно при заборе крови тыкают металлическим перышком. Потом отпустил руку (на пальце даже следа от укуса не осталось), прекратил меня нюхать и вынес вердикт:

– Я не ловлю следа живой крови.

– А перевести для неучей в реш-кериведении и моментальной генетической идентификации? – полюбопытствовала я.

– У тебя нет живых родичей ни первого, ни второго окоема. Пусть лучше хранитель призовет кого-нибудь и спросит.

– Это как? – Я с новым интересом уставилась на дяденьку-хранителя, попутно пытаясь сообразить, а с кем же тогда я все эти годы жила, если не с родными. И у кого можно спросить, если живых нет?

– Я некромант, Алира, – любезно пояснил Ивер. – Вызывать Гвенда я не буду, он просил более не тревожить его без веской причины. Но с духом твоей матери можно попробовать побеседовать.

Сказал и чуть заметно прищурился, отслеживая мою реакцию.

– Ух ты! Здорово! Некромант – самая гуманная профессия! Клиент уже мертв, так что ничего плохого с ним больше сделать нельзя! – я аж задохнулась от восторга. – А это врожденный дар или учиться надо?

– Врожденный, развиваемый обучением, переходящий от отца к старшему сыну, – удивленно отозвался дяденька и неожиданно улыбнулся. Кажется, в первый раз за время нашего знакомства. Может, до этого все ждал, как я биться в истерике или скандалить начну, стоит мне узнать о его профориентации или профдеформации. Не знаю, как правильнее?

Где-то сбоку хрюкнул Чейр. Ему явно было весело, гаду хвостатому!

– Понятненько, стало быть, мне некромантом не быть. Ну и ладно, найду себя в другой сфере. А как дух вызывать будете и где? Мы же о моей родительнице ничего не знаем, я, во всяком случае, точно. Двадцать два года считала свою семью настоящей. Пусть не по духу, но по крови.

– Ты сама сказала – кровь, – поправил Ивер.

– Сколько надо? – заинтересовалась я расценками на процедуру поиска в миллилитрах.

Озадаченный взгляд хранителя стал мне ответом, Чейр снова хрюкнул. Теперь он явно прикалывался надо мной.

– В пролитии крови нет нужды, княгиня, – терпеливо, как первую буковку в азбуке наивному ребенку-дошколенку, объяснил некромант. – Достаточно того, что ты – носитель крови своих родителей – будешь присутствовать при ритуале призыва.

– Вот и здорово! Вот и хорошо. Где и как будем вызывать? Прямо здесь или какой-нибудь специальный инструмент и помещение нужно? – меня аж дрожь нетерпения и азарта пробрала.

Фэнтези и ужастики я в любом виде – будь то книжки или игры – всегда обожала, а тут такая шикарная возможность двадцать четыре на семь принимать во всем участие. Еще бы братишку Лёна сюда. Вдвоем бы нам еще интереснее было! Мы с ним вечно во все игрульки, где можно, по сети на пару рубились. Не друг против друга, а вдвоем, одной командой! Будто отвечая на мои мысли и поддерживая их, Архет на груди обдал приятным теплом. Дескать, нужное дело!

– Нет нужды, Алира. Присядь пока, я сотворю зов крови.

Ивер указал мне на кресло рядом с рабочим столом. Чейру присаживаться не предложили, а он и не спрашивал разрешения, нахально устроился в кресле чуть сбоку. Только подтащил его ближе. Нет, не подтащил, взял и как перышко или тетрадку перенес одной рукой.

Ну а чего удивляться? О силе вампиров я читала. А то, что этот конкретный вампир упрямо именует себя реш-кери и не пьет кровь, потому как поглощает энергетическую составляющую, короче, страх жертвы, его из разряда вампиров не исключает. Меня, впрочем, скорее всего, тоже. Если я реш-кери по папе. Хотя, чем я питаться должна, еще предстоит выяснить. Но сначала надо закрыть вопрос с родительницей.

Ивер тоже присел, причем не в рабочее кресло с подлокотниками за крупногабаритным столом (наверное, коль княгиня нашлась, ему там сидеть при мне уже не полагалось), а напротив нас с Чейром.

Так что пятачок паркета рядом оставался совершенно свободным. Хочешь узор разглядывай, хочешь танцуй, хочешь пентаграммы черти. Паркет темный, мел хорошо виден будет.

Чертить пентаграммы хранитель и некромант в одном лице не стал, читать заклинаний на абракадабре и творить чего-нибудь эффектно-волшебное или страхопробирающее тоже. Спокойно и буднично, будто осуществлял набор номера на телефоне или каждый день вызывал призраков (может, и вызывал?), Ивер сказал:

– Кровь к крови родной! Та, что породила дитя, Алирой ныне именуемое, явись пред нами в облике зримом, к речи способном. Явись и ответствуй нам.