Бывший-босс (СИ) - Салах Алайна - Страница 41

— Имеет, конечно, — раздается скрипучий голос у меня за спиной. — Переведешься в местный универститет и дело с концом. Я тут Карслону такую бизнес-идею предложил. Грех отказываться.

Никогда не был религиозным, но сейчас захотелось им стать. Намалевать икону Деда и каждое утро бить перед ней челом. Если он поможет уговорить Машу остаться - так я, пожалуй, и сделаю.

— Здесь отличные вузы, — подхватываю я. — У меня в клиентах ректор ведущего университета есть. Он поможет с переводом.

— Спасибо за предложение, — с улыбкой отвечает Маша. — Но для начала мне нужно посоветоваться с папой.

Дед издает раздраженное фырканье.

— Опять жираф мне фейс-тайм обрывать начнет. Надо Любу предупредить, что к нам из Бургерной на неделе семейная делегация прилетит. Пусть начинает стряпать.

Ни черта не понимая, я не могу перестать улыбаться во весь рот. Маша любит меня и никуда не улетит. Официально я самый счастливый человек на свете.

— Рано расслабился ты, — гаркает Дед. — Лучше веник готовь еловый. Традиция у нас имеется. Как только зять мой прилетит — пойдешь с нами в баню.

— Дедуль, ты извини, — встревает Маша, сплетая наши пальцы. — Обратно я с Тимуром поеду и домой сегодня не приду. Необходимо закрепить наше воссоединение на сакральном уровне.

— Дожил, блядь, — ворчит он, поморщившись. — Внучка дедуле рассказывает про намечающуюся еблю. Завтра в обед, чтобы оба были как штык. А ты, Карслон, чехол на пропеллер в три слоя намотай, чтобы без сюрпризов.

Бросив эти слова, он прикладывает зажжужавший мобильный к уху и удаляется. А я наконец могу сделать то, о чем мечтал с момента возвращения их Эмиратов. Прижимаю Машу к себе и жадно целую.

Эпилог

— Да прекратите вы тискаться, — морщится Дед, когда Маша перестает шептать мне на ухо о том, что сегодня к вечеру придет посылка с вибратором, который я обязан на ней буду опробовать. — С минуты на минуту папаша ее появится, и семейный ужин закончится членовредительством, не успев начаться.

— И будет обидно, потому что пироги уж очень удались, — сообщает вошедшая в гостиную Люба. — Никуш, Максим не звонил? Далеко они?

— Уже здесь, — улыбается ее дочь.

Несмотря на то, что о визите отца Маши был предупрежден за две недели, я все равно немного волнуюсь. Если Максим хотя бы немного похож на него, дела плохи. Старший брат Маши до сих пор при встрече смотрит на меня как Коннор Макгрегор на кого угодно.

— Все будет хорошо. Если ты поладил с дедом, то с папой у тебя проблем не возникнет, — успокаивает Маша.

В прихожей хлопает входная дверь, а у меня отчего-то поджимаются яйца. Раздается приглушенный звук голосов, а через секунду в гостиную залетает брюнетка с выпирающим из-под платья животом. Ее глаза, напоминающие кошачьи, сверкают весельем.

— Не ждали?! А вот и сюприз! Я взяла и прилетела!

— Саша!!! — Взвизгнув, Маша слетает с дивана и повисает у нее на шее. То, что это ее сестра Александра , я понял по фотографии, которые Маша мне показывала.

— Я специально попросила папу не говорить, что приеду. М-м-м… — Она смешно ведет носом. — Как вкусно пахнет… Я сейчас слюной захлебнусь. Это же Любины пироги.

— Я смотрю, раскормил тебя мамонт, Саня, — насмешливо произносит Дед. — Знатно ты раздобрела.

— Ой, а то ты не знаешь, что скоро будешь маленького Серова нянчить, — со смехом парирует она, утыкаясь в его объятия. — Дашь гелик погонять, дедуль?

— Еще чего, — фыркает он, трепля ее по голове. — Вон Максим пусть вас возит.

— Ну-у, дедуль. У Максима же дурацкий молодежный спорткар. А у нас с тобой вкус отменный. Предпочитаем стиль, надежность и комфорт.

— Смотри и учись, — хихикает дочь Любы, выразительно глядя на меня. — Саша умеет с дядей Игорем обращаться. Завтра будет у нее гелендваген вместе с водителем.

— В мой дурацкий молодежный спорткар больше не сядешь, — шутливо заявляет появившийся Максим. — Всем привет еще раз.

Теперь к волнению примешивается ощущение духоты. Концентрация Машиных родственников с каждой секундой становится слишком высокой.

— Ой, а вот и покоритель Машиного сердечка! Я Саша, ее сестра. — Взгляд Александры ощупывает меня похлеще коррумпированного мексиканского полицейского. — Ну что сказать. Одобряю. Рост, кисти, размер обуви… Все пропорционально.

Я сглатываю. Блядь, о чем это она?

— Очень приятно, — говорю. — Я Тимур.

— Всем здравствуйте, — раздается незнакомый мужской голос с выраженным заграничным акцентом.

В гостиной появился последний, как я надеюсь, участник сегодняшнего ужина, и это отец Маши. Мистер Гас Леджер.

— Папа! — восклицает Маша, бросаясь к нему.

Оторвав дочь от пола, он несколько раз целует ее в волосы, не переставая при этом улыбаться. Я с облегчением выдыхаю. Сразу видно: добряк.

— Соскучился, — выговаривает он на ломанном русском. — Сколько лет - сколько зим.

Его взгляд словно луч лазерной указки утыкается мне в лоб, становясь тяжелым и холодным. Яйца в трусах вновь ощущаются перепелиными. Нет, ни хера он не добряк, а такой же отморозок как и его старший отпрыск.

— Здравствуйте, мистер Гас, — стараясь звучать уверенно, я протягиваю ему руку. — С приездом. Я Тимур.

Отец Маши осматривает меня с ног до головы, но отвечать на приветствие не торопится. Я ощущаю себя полным идиотом. Стою как дурак с вытянутой рукой.

— Имей в виду, что Карлсон — мой протеже и деловой партнер, — подает голос Дед.

— Ну еще бы. У тебя здесь целая бригада работает по вербовке моих детей работает, — сухо парирует он.

— Кто же виноват, что у вас в Бургерной одни пидоры остались. Один ты там за всех оддуваешься, демографию поднимая. Дочь моя шестым не беременная случайно?

— Если забеременеет, я обязательно сообщу. Пока Саша у нас главный ньюсмейкер. — Отец Маши с нежностью смотрит на старшую дочь. — Присесть не хочешь?

— Я есть хочу, — обиженно бубнит она. — Поздоровайся с Тимуром, пап,и давайте сядем.

Поджав губы, отец Маши наконец отвечает на рукопожатие. Я бы соврал, сказав, что это было не больно.

— Маше всего двадцать, — цедит он, глядя мне в глаза.

— Через два месяца будет двадцать один, — отвечаю я.

— Тебе уже двадцать восемь.

— Столько же было вам, когда вы стали встречаться с мамой Маши.

В его глазах мелькает любопытство.

— Ты подготовился, что ли?

— Не без этого, — подтверждаю я. — Очень хочу в семью.

Бровь отца Маши удивленно ползет вверх, а на губах появляется ироничная ухмылка.

— Ах ты наглый сукин сын.

Из-за мощного выплеска адреналина я никак не могу остановиться ему отвечать.

— Это вы еще мою бабушку не видели.

Из-за стола доносится смех. С набитым ртом хохочет Саша.

— Пап, ну классный же он, да?

Отец Маши бросает на меня снисходительный взгляд и выразительно смотрит на Деда.

— Это мы в бане проверим.

— Проверим конечно, — поддакивает тот. — Я ему сказал, чтобы веник еловый взял. Кирилла Саниного мы березовым пиздили.

Пока я сражаюсь с хреновыми предчувствиями, Маша наклоняется ко мне и шепчет: — Я тебя очень люблю. Так рада, что ты наконец с папой познакомился.

Мир после этих слов моментально преображается: свет сияет ярче, аромат пирогов становится насыщеннее и вкуснее, а ее родственники не такими уж воинственными и устрашающими.

Долгое время моей единственной семьей была Римма Марковна, что полностью меня устраивало. Но сейчас, слушая веселые переговоры за столом и ощущая тесную семейную связь между людьми в гостиной, я вдруг понимаю, что хочу быть их частью. И пусть сам я был лишен отцовской заботы и поддержки, но я обязательно хочу дать ее своим будущим детям. Так же как дает ее сейчас отец Маши, бросив дела и пролетев тысячи километров, чтобы лично увидеть ее избранника.

Вдруг становится весело и легко. Не знаю, что за обряд с вениками ждет меня в бане, но я с честью их пройду, если это поможет завоевать расположение Машиных родственников. Поддержкой Деда я уже заручился, а это уже полдела.