Дехраит (СИ) - Кинсен Алекс "AlexKinsen" - Страница 30

— О, лгунишка, — прошелестел он искусительным шёпотом, — таким как ты, это нужно больше всех. И есть небольшая поправка — у нас тут клуб анонимных обнимашек. Это значит, что ты можешь никогда больше не увидеть того, с кем провела всю ночь.

— Я уже прошла тот этап, когда проводила ночь с мужчиной, чтобы на утро забыть о нем.

— Милая, и у меня тут не бордель. — Оскорбился Йер, — Бордель у меня на Цирнардаре. Здесь обмен энергией, эмоциями, теплом тела, разделение бремени одиночества со случайным человеком. Ты можешь перестать быть сильным и взять силу другого человека. Тоже самое сделает и он. Это помогает, поверь. Я понимаю, о чём говоришь ты, но и знаю, о чём говорю я. Попробуй.

— Какие-то психоделики. Я не буду это принимать!

— Нет-нет! Просто легкие… ты бы назвала это антидепрессанты. Они не замутняют разум, это даже не алкоголь, лишь убирают мышечные и ментальные зажимы. Здесь есть правила: ты можешь отказать любому, кто подошёл к тебе, протягивая руки, ты можешь прервать ваш контакт в любой момент. Вы можете зайти так далеко, как хотите, желательно предварительно уединившись. Для этого есть специальные комнаты. — Он окинул рукой зал, и я увидела небольшие двери по периметру всего зала. Вы даже можете выйти отсюда и сразу же пожениться.

— Ты болен, ты знаешь?

Йер усмехнулся и вновь протянул мне найгрис.

— Иначе я не выдам тебе то, что знаю.

Я с сомнением смотрела на банку со странной смазкой. Сколько живу, такого ещё не пробовала. А ведь меня сложно удивить. Значит, нужно пробовать.

— Что мазать? — Поначалу я приготовилась брезгливо повести носом, но вещество пахло смесью цветов манго и лимона. Запах моего детства, сада, где я выросла в своё самое первое воплощение. Из тех, что я начала помнить. Мне понравилось.

— Найгрис пахнет для каждого человека по-разному, но самым приятным и тёплым для него запахом на свете.

Кажется, я сейчас расстрогаюсь.

Я намазала руки и живот. Йер не отрываясь следил за моими руками. Я, не глядя, вернула ему банку и шагнула с лестницы.

Основной зал клуба был почти полностью затемнён. Играла тихая музыка. Её низкие вибрации заглушали все вздохи, стоны и звуки трущихся друг о друга тел. В основном гарайцы были спортивны и подтянуты. На их тела приятно было смотреть. Я ходила по залу, но пока не ощущала в теле ничего для себя нового, кроме того, что никак не могла определиться, кажется ли мне увиденное тошнотворным или же прекрасным.

Йер в каком-то напряженном предвкушении смотрел на меня. «Ты самое странное существо из всех, кого я знаю!» Подумала я для него. Иногда мне нравилось, что при общении с ним можно было не напрягаться, чтобы разговаривать. «Благодарю за комплимент!» Послал мне Йер ответную мысль.

Со временем меня странно заворожило зрелище множества тел, перемазанных странным снадобьем. В наиболее тёмных местах микроводоросли светились хрустальной волшебной пылью, делая всё происходящее ещё более сюрреалистичным. Хотя куда уж больше.

Люди приходили сюда в очень простой холщовой одежде, которую не жалко было испачкать. Зачастую это были просто шорты и короткие топы с оголенными животами. Я много бродила среди диванов и кресел. Кто-то тянул ко мне руки, но я деликатно их убирала, не желая никого обидеть. Для меня это было странно, я давно научилась не обращать внимания на чувства других людей, чтобы не обращать внимания на свои собственные.

Но здесь, все эти тела были подобны моллюскам без раковин. Все, кто в реальной жизни был силён духом, скован в эмоциях, заперт в своём одиночестве, все эти люди не побоялись придти сюда, оставив свою эмоциональную клетку за дверями. Все они настолько открылись друг другу, и именно в этой силе, а не в той, что в повседневной жизни скрывала их ранимость, именно в этой силе они были абсолютно прекрасны.

Мой взгляд упёрся в диван, на котором друг на друге лежали два человека. Их тела были полностью покрыты блестящим в темноте найгрисом. Один лежал на спине другого, вцепившись в него словно утопающий в последнюю проплывающую мимо соломинку, и дрожал, хотя в зале было почти что жарко. Лицо второго, лежащего на животе, было не менее эмоционально. Никакого секса. Чистые эмоции, обмен жизнью, обмен телом. Казалось, они хотели навсегда впечататься друг в друга. Я долго стояла, полностью игнорируемая ими, без сопротивления погружаясь в этот чувственный водоворот.

Через продолжительное время всё моё тело насквозь пробила странная дрожь, и где-то в груди словно щёлкнул предохранитель, сдерживающий мои эмоции.

Внезапно на мои глаза легла повязка. Кто-то мягко и нежно набросил её на меня сзади. Я захотела было вырваться, но расслабляюще действие найгриса уже возымело свой эффект.

— Тссс… просто расслабься. — Прошелестел голос айгента у меня в голове.

— Что ты вытворяешь? Мы так не договаривались!

— Просто хочу, чтобы ты расслабилась. Не так, как это делает с тобой твой любовник. Я хочу чтобы ты сбросила себя все то, о чем наговорила мне только что в офисе. Все воспоминания. — Он покачивался сам и тянул меня за собой. — Все свои страдания. Всю боль.

Я пыталась было снять повязку, но он нежно отвёл мои руки вниз.

«Нет.» Прошелестел он у меня в голове.

Он поглаживал мои руки, прижав меня спиной к себе.

«Я думаю, здесь ты действительно не найдёшь никого, кто мог бы помочь тебе лучше, чем я».

Внезапно, музыка этого зала стиха и порыв ветра подсказал мне, что мы куда-то перенеслись. Я стала выдираться, но он буквально проник в мою голову и велел мне не шевелится. Как они все смеют использовать на мне свои способности, зная, что я не могу ответить тем же?

Он поднял мои руки вверх, и провел по ним своими сверху и до моей талии.

— Даже не думай, — прошептала я, ужасно на него злясь.

— О, моя дорогая, и думаю совсем не об этом. — На это раз он нежно шептал мне на ухо. — Моя маленькая пошлая девочка. Сегодня ты этого от меня не дождёшься. А вот кое что другое…

Здесь пахло какими-то специями и играла далекая чувственная музыка. Женский голос протяжно и красиво напевал какие-то звуки, которые вы бы узнали как на напевы древней Индии.

Внезапно я почувствовала его поглаживания не просто кожей. Они как будто переместились под неё. Словно миллионы иголок энергии бегали от макушки до пят и обратно под моей кожей, по моим мышцам, венам, глазам. Движение, бег энергии увеличивались, и я забыла обо всём на свете. Это не был массаж, это не был секс, это уже не были поглаживания или вибрации. Это была радость, расслабление, кайф, нирвана, — все эти ощущения волнами омывали меня, подобно морю, подчиняясь движению рук Ийеррэйто.

Кажется я застонала, потому что его смех мягко прошелестел меня в голове.

«Просто умничка. Забудь вообще обо всём. Подумай только о том, что ты бесстрастный, вечный разум.

Что нет никого, кроме тебя и пространства, которое убаюкивают тебя, как собственного ребёнка. Ты в безопасности, ты в пустоте, и ты в наполненности всем, чем только можешь пожелать, тебе ничего не нужно делать, всё делается само.

Всё происходит так, как должно происходить, так, чтобы доставить тебе удовольствие и радость».

Ритм энергии, прибегающей по моему телу только ускорялся. Я откинула голову назад, и облокотилась на него, а он прижал меня к себе ещё сильнее. Я не помнила больше ничего, я была лишь в этой одной точке, и я была везде. Я чувствовала каждого человека в соседнем зале, каждого человека в Нитер-Рая, я была ими всеми одновременно.

Йер погладил меня по животу. И внезапно, все ощущение взорвались сверхновой. Может ли экстаз испытывать не тело, а разум? Энергетическое тело? Или эфирное? Или всё это сразу? Я не знала, но эта кульминация словно взорвала сами основы моего отношения к миру. Я упала, тут же очутившись отличившись на кровати.

«Спи, малыш». Прошелестел Ийеррэйто, посмеиваясь.

Утром я проснулась на тончайших шелковых простынях от луча солнца, падавшего на лицо сквозь витиеватую резьбу на окне. Я не помню, просыпалась ли я вообще когда-нибудь довольной? Была ли я вообще когда-либо довольна своей жизнью? Я не помню, когда разглаживалась морщина между моими бровями. Кажется, она была моей визитной карточкой. Не помню, когда я просто нежилась в кровати и улыбалась лучам солнца. Не помню, когда просыпалась без единой мысли в голове, а самое главное, не хотела даже возвращать ни одну из этих мыслей.