Кодекс Рода. Книга 1 (СИ) - Золотарев Егор - Страница 1

Российская Империя.

Вышколенный швейцар открыл передо мной дверь, и в лицо пахнуло легким вечерним ветерком. После душного зала, битком набитого степенными джентльменами и элегантными леди, я с удовольствием втянул носом городской воздух. Сунув большие пальцы в кармашки клетчатого жилета, я неспеша спустился с крыльца ресторана и уставился на яркую круглую луну. Вдруг слева кто-то охнул и послышался глухой звук падения. Я резко повернулся и увидел, как за соседним домом исчезли чьи-то ноги. Оглянувшись, я быстро зашагал в ту сторону.

Когда завернул за угол, то увидел три темные фигуры, склонившиеся над четвертым. Хм, знакомые ботинки.

— А вы случаем ничего не попутали? — спокойным тоном поинтересовался я и двинулся к ним.

— Вали отсюда! Без тебя разберемся!

Темные фигуры мигом выпрямились и, переглянувшись, пошли на меня. Вдруг что-то со свистом пролетело рядом с моей головой. Хрень какая-то, они что, правда, решили напугать меня ножиком? Настроение у меня было хорошее, поэтому я все же решил дать им шанс:

— Ай-яй-яй, разве можно на безоружного? Где ваши манеры?

Тут я почувствовал, как у меня немеют руки и слабеют ноги. Что это? Кто-то из них пытается обездвижить меня? Серьезно⁈ Мне понадобилось пару мгновений, чтобы «отзеркалить» воздействие и отправить к хозяину дара. Хлоп! Самый мелкий из них выпрямился в струну и со всего размаху упал лицом вперед на каменную мостовую. Оставшиеся двое, не сговариваясь, бросились с кулаками на меня.

— Что ж вы такие тупые-то? И как вы с куриными мозгами умудрились дожить до такого возраста? — весело спросил я, легко маневрируя между ними, но не позволяя им коснуться меня. — Может, поговорим? Или трубку мира выкурим?

— Выкурим-выкурим, — хрипло отозвался один из них.

Чувствовалось, что они оба устали, но так и не смогли задеть меня ни рукой, ни ногой. Вскоре мне надоели эти бессмысленные телодвижения, и я одним выверенным ударом отправил самого крупного из них в сон. В этой жизни я стараюсь не убивать без серьезного повода, но вырубить придурка, возомнившего, что он в состоянии со мной сразиться, милое дело. Второму я отвесил пощечину и пнул под зад, чем еще сильнее его разозлил.

— Погоди, не кипятись! — я примирительно поднял руки. — Я даю тебе шанс убраться и прихватить своих дружков. Иначе тебя тоже придется вырубить, а потом сдать властям.

Он быстро сообразил, что шансов у него нет, поэтому остановился и кивнул.

— Мы уже уходим.

Мелкого, который хотел меня обездвижить, он взвалил на плечо, а крупного схватил за руку и потянул по влажному после дождя асфальту. Я подождал, пока он скроется из виду, и подошел к постанывающему человеку.

— Мистер Смит? — я опустился на колено и приподнял голову английского посла. Пару часов назад мы познакомились на благотворительном приеме, который организовала моя матушка.

— О, Роман, — выдохнул он, щуря старческие глаза. — Щего сьо мною случилося?

Он говорил с жутким акцентом, но я его отлично понимал.

— Похоже, вас хотели обокрасть, — я помог ему сесть. — Проверьте карманы, все ли на месте? Если нет, то воры здесь поблизости. Я сбегаю и всё верну.

Мистер Смит похлопал по карманам и выудил часы на золотой цепочке и пачку английских фунтов стерлингов.

— Фсьо на месьте.

— Отлично! Встать сможете?

Он кивнул. Я подхватил его под руку и поднял. Было видно, что ему трудно передвигать ногами, но он не жаловался и, плотно сжав губы, побрел к дороге. Мы подошли к ресторану. Швейцар сразу догадался в чем дело и бросился нам навстречу. Вдвоем мы помогли послу подняться по крутым ступенькам и завели в здание.

Моя матушка, до этого порхающая между гостями, подошла к нам и, услышав о злоключениях мистера Смита, запричитала и тут же позвонила нашему семейному доктору. Я попытался объяснить ей, что доктор не поможет, ведь воры применили магическое воздействие, но она лишь отмахнулась и прижала мобилет к уху.

— Сьпасьибо, Роман, — посол протянул сухую старческую руку. — Я ваш дольжник.

— Ерунда, — отмахнулся я, но крепко пожал его руку.

Остаток вечера прошел в неспешных разговорах о политике, экономике и погоде. Мне было скучно с этими богатыми людьми, воображающими себя хозяевами жизни, поэтому я не стал дожидаться благотворительного аукциона, а незаметно свинтил домой.

Был конец августа и на улице заметно похолодало, поэтому я застегнул пиджак и ускорился. Из головы не выходило нападение на посла. Ведь это были не обычные воры, поджидающие припозднившихся господ, а маги. По крайней мере, один из них точно был магом. Я отразил его попытку обездвижить меня своим даром «Отражение», но обычный человек был бы против него беззащитен.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как добрался до нашего особняка. Сонный дворецкий Семён отпер дверь и удивленно выглянул мне через плечо.

— А где же машина?

— Я пешком пришел, — протянул ему пиджак. — Принеси мне что-нибудь поесть, а то на этом приеме одни мизерные закуски и овощные салаты подавали.

Семён с готовностью кивнул и засеменил в сторону кухни, а я зашел в кабинет. Комнату через окна освещала луна, поэтому включать свет не стал. Я взял письмо со стола и еще раз пробежался взглядом по обратному адресу.

— Уральская магическая академия, — я тяжело вздохнул.

Мне казалось, что все лучшие преподаватели стремятся обучать в столичных академиях, а на периферию едут одни бездари, поэтому письмо, полученное накануне, не воодушевило меня, а наоборот ввергло в уныние.

— Это ж сколько до него ехать-то придется? — я включил свет и подошел к большой карте империи, висящей на стене.

На ней были красным выделены железнодорожные пути, синим — автомобильные и зеленым — грунтовые и проселочные. Судя по билетам, купленным сегодня Семёном, завтра в полдень мы садимся на поезд и прибудем в Екатеринбург только через сутки и два часа. Но это была только часть пути. Дальше нас на автомобиле будет встречать представитель академии, с которым мы сначала будем ехать по асфальтированной дороге, а затем съедем на зеленую — просёлочную. Притом ехать по просёлочной придется километров двести.

— В деревню, в глушь, в Сара… в горы, — выдохнул я и с раздражением бросил письмо на стол.

В дверь постучали, и на пороге появился Семён с подносом в руках. Именно с ним мы завтра и поедем в академию. Я бы и сам вполне справился с бытовыми делами, но матушка настояла. А с ней спорить, только нервы себе трепать. Ее тревожность вкупе с чрезмерной опекой представляли гремучую смесь.

— Это все, что с ужина осталось. Больше ничего нет, — сказал он и поставил поднос на крепкий дубовый стол.

— А мне больше ничего и не надо, — я взял кусок хлеба, намазал сливочным маслом и сверху положил два куска холодной буженины. От толстостенной глиняной кружки поднимался густой пар, поэтому я аккуратно поднес ее к губам и отхлебнул. Чай был горячий и сладкий. Прям, как я люблю! Семён знает меня с рождения, а я его с трех лет. Именно в этом возрасте умер мальчик, в тело которого, по неизвестной мне причине, переместилась моя душа.

Я погрузился в воспоминания. На самом деле меня зовут Давид Руссо и я несколько столетий был главой ковена вампиров, проживающих на территории Иберии в другом мире. Первые два века жизни были насыщены эмоциями, чувствами и событиями, но потом все изменилось. Я начал терять вкус к жизни, а жажда крови жутко раздражала. Все повторялось: людей, где бы они ни жили и чем бы ни занимались, волновали только они сами, история циклично повторялась, природа менялась, но очень плавно. Даже научно-технический прогресс не сильно изменил суть происходящего.

Прожив еще несколько столетий, я начал периодически впадать в анабиоз, накладывая на членов ковена обязанность заботиться о моем теле, но, когда пробуждался, оказывалось, что все оставалось по-прежнему. Люди вылезли из пещер, но все также завидовали и ненавидели друг друга, их перестали убивать хищники, поэтому они убивали друг друга. Религия, законы, мораль — ничто не останавливало их от того, чтобы повторять извечные ошибки. В конце концов, скука и разочарование довели меня до того, что я захотел умереть. Да-да, вампиру надоело жить и пить кровь слабых никчемных людишек. Причем пить кровь мне надоело задолго до того, как я захотел покинуть тот бренный мир. Я провозгласил главой ковена своего преемника и попросил его убить меня перед всем ковеном. Но, когда моя голова покатилась по жертвенному камню, душа не улетела во Вселенную, чтобы познать неизведанное, а переместилась в другой мир в тело мальчика, который умер от удушья за пару минут до этого. Хорошенько откашлявшись, я сел и снова чуть не умер от крепких объятий моей теперешней матушки.