Кодекс Рода. Книга 1 (СИ) - Золотарев Егор - Страница 17

Я посмотрел на свою руку. Мы как раз проезжали мимо фонарей, и кольцо с изображением Голема сверкнуло на среднем пальце. Глубоко вздохнув, подул на ладонь, и она тут же отозвалась теплом и покалыванием. Так быстро? То есть, теперь я вот так запросто могу пульнуть молнией в любой момент? Я даже привстал от восторга, и сердце забилось быстрее. Мне очень сильно захотелось еще разочек выпустить молнию, но я сдержался. Вряд ли кому-нибудь понравится быть убитым молнией, даже не гуляя под грозой.

Когда тарантайка остановилась, я первым выскочил из нее и огляделся, пытаясь найти безопасное скрытое от всех место, чтобы втихую попрактиковаться магии, потому, как у меня уже зудела ладонь. Однако перед дворцом пролегала скалистая равнина, а вдали виднелся черный лес. Сделав вид, будто завязываю шнурки, я дождался пока студенты, ехавшие со мной, зайдут в здание академии. Ветер все не утихал, но я терпеливо ждал, хотя зубы уже начали выбивать ритм. Наконец, когда площадка перед дворцом опустела, я снял перчатку и приготовил ладонь.

— Ничего страшного, если чуть-чуть шарахнет молния, — прошептал я и уже почти совершил задуманное, как в голове отчетливо прозвучал голос Зинаиды, которая с самого утра зачитывала нам правила УМА:

— Нельзя применять магию вне полигона. Нарушителя ждет суровое наказание вплоть до отчисления!

Я еще немного поколебался, но нарушить правило в первый же день обучения не решился. Будет обидно если выдворят отсюда до того, как я получу нужные мне магические умения. Все-таки я единственный мужчина в роду и глава семьи. По крайней мере, пока не нашелся отец. Интересно, это молодое тело на меня так действует, что я решил пуститься в безрассудство, или это от осознания того факта, что я больше не обременен жаждой крови и законами ковена? Наверное, и то, и другое.

Натянув перчатку, я поплелся в академию. Судя по расписанию, сегодня занятий больше не было, поэтому я был свободен.

«Чем же заняться? — я расстегнул пальто и опустился на кресло в фойе. — Может, съездить до Екатеринбурга и купить шубу?»

— Ты чего здесь? — услышал я удивленный голос Егора, который подошел ко мне сзади. — Ты что, не поехал на полигон и пропустил занятие?

Он сел напротив меня и уставился, ожидая ответа. Я неспеша рассказал ему о том, что произошло на полигоне. Егор даже сначала не поверил, но тут ко мне подошел один из очевидцев и поздравил, крепко пожав руку.

— Да ты у нас герой! Уверен, скоро за тобой начнет гоняться репортерша из местного факультатива журналистики, требуя в подробностях описать совершенный подвиг.

— Никакой это не подвиг, — отмахнулся я. — Вот, думаю, чем занять себя. Помнится, ты предлагал показать мне первый уровень изнанки. Предложение еще в силе?

— Конечно, — кивнул Егор. — Но в другой раз. Я еще не отработал все штрафы, поэтому сегодня помогаю латать заградительную сетку на спортивной площадке. Если хочешь, пойдем со мной, но предупреждаю сразу: это на улице. Поэтому оденься потеплее, а то в этом году лето холодное.

— Лето?

— Да, по здешней смене времен года сейчас середина лета. Ну, как наш июль.

— Какая же здесь зима? — опешил я.

— Увидишь, — усмехнулся он. — Поэтому рекомендую купить что-нибудь потеплее, чем это пальто и ботинки, — он окинул меня взглядом.

Я прикинул сколько у меня денег. Из дома взял двести рублей, еще пятьсот заработал в поезде. Сотню дал Семену на продукты. Значит осталось шестьсот. Не так уж и мало. На шубу из куницы или дубленку из ягненка должно хватить.

— Как бы мне добраться до города? Хочу по магазинам пройтись.

— Вообще-то сейчас проблематично выехать из академии. Общественный транспорт в будние дни отсюда не ходит, — покачал головой Егор. — Но я смогу решить эту проблему, если ты готов заплатить. Я могу позвонить знакомому таксисту, он подъедет к порталу и заберет тебя. Но, предупреждаю сразу, это дорого.

— Сколько?

— Ну-у, рублей двадцать в одну сторону.

— Что⁈ Двадцать рублей? Это же грабеж! — возмутился я.

На двадцать рублей можно было месяц прожить, а тут такси в одну сторону. Жирно не будет?

— А что ты хотел? Ехать далеко, дорога плохая, к тому же цены здесь выше, чем у вас в столице.

Я понимал, что выхода у меня нет. Надо утепляться. К тому же Семену тоже надо прикупить что-нибудь потеплее, чем его стеганный сюртук. Глубоко вздохнув, я кивнул.

— Звони таксисту.

Егор полез в нагрудный карман за мобилетом и не спеша набрал номер. Пока он договаривался с таксистом, я снова вспомнил о Еве. На первом общем занятии ее не было и на полигоне ее не увидел. Надеюсь, с ней ничего не случилось.

— К двум часам подъедет, — сказал Егор. — Будь готов. Больше десяти минут он ждать не станет. А я, похоже, буду на спортплощадке до самой ночи. Работы там — непочатый край.

Я поблагодарил и поспешил к выходу. Семена я решил взять с собой, но до этого надо заглянуть к Еве. Застегнувшись на все пуговицы и замотавшись шарфом, я почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и обернулся. За дальним столом в кресле сидел Трясогузкин и буквально прожигал меня взглядом.

«Боится и ненавидит, — усмехнулся я. — Оно и понятно. Мало того, что получил леща от меня, так еще и деньги заставил вернуть. Ну, ничего-ничего, я за тобой и здесь присмотрю. А если еще раз попадешься, то шею сверну».

Я вышел на улицу и направился в сторону общежития Белкиной. Ветер дул в лицо, ботинки скользили по ледяной дороге, пальцы мерзли в тонких перчатках.

— Нет, так дело не пойдет, — тихо сказал я и ускорился, увидев статую с лицом лисицы. — Хоть все деньги потрачу, но шубу куплю.

На долгий стук дверь открыл молодой человек с выпирающими верхними зубами и в очках с толстыми линзами. Он вопросительно уставился на меня.

— Ева Белкина у себя? — стуча зубами, спросил я.

— Мне-то откуда знать, — пожал он плечами, развернулся и, шаркая стоптанными домашними тапочками, поплелся по просторному холлу.

«Ну такой задрот ее точно не защитит, если кто-то ворвется», — подумал я, забежал в дом, закрыл дверь и зашагал за ним, осматриваясь.

Обстановка была скудная, но все необходимое имелось, хотя качество мебели оставляло желать лучшего: длинный диван, скорее всего жесткий, прямоугольный стол, табуретки, дешевая репродукция картин, на полу тонкий цветастый ковер.

— Здесь она живет, — ткнул он пальцем в дверь напротив кухни.

Я снял шапку, пригладил волосы и постучал.

— Кто там? — еле слышно спросила она.

— Роман Големов. Пришел тебя проведать. Можно зайти?

— Ой, подожди! — за дверью послышалась возня, удар, писк и тишина.

Я замер, прислушиваясь. Вдруг дверь распахнулась и показалась раскрасневшаяся Ева. Она была в теплом розовом костюме и с платком на шее.

— Ты что, заболела? — встревожился я.

— Немного, — ответила она и покашляла. — Ночью температура поднялась и горло болит. Проходи, если не боишься заразиться.

Она пошире открыла дверь и отошла в сторону. Комната была небольшая. Даже меньше, чем у моего слуги. Из мебели только кровать, письменный стол и шкаф. Больше бы ничего и не влезло.

— Пойдем лучше в гостиную, а то здесь даже сесть некуда.

Она набросила на плечи махровый халат и пошла за мной. Диван, как я и думал, был жесткий и неудобный. Красивый снаружи особняк внутри оказался дешевой ночлежкой.

— Я хочу в город съездить пока время есть. Привезти тебе что-нибудь? Может, лекарство?

Она задумчиво посмотрела вверх, а я снова невольно залюбовался ею. Даже больная и растрёпанная, она была очень миленькой.

— Думаю, было бы полезно попить горячего чаю с медом, — несмело сказала она. — Я тебе сейчас деньги на мед принесу.

Она хотела вскочить, но я ее задержал.

— Не надо денег. Лучше выздоравливай скорее, а то учеба только началась, а ты уже пропускаешь.

— Да-а-а, — протянула она, погрустнев. — Надеюсь, завтра станет лучше.

— Я в этом не сомневаюсь. Жди меня к вечеру.