Хаиса императора драконов (СИ) - Ежова Лана - Страница 10

Уснула — и провалилась в воспоминания настоящей Эрики. Последние дни и часы ее жизни самые яркие. Порой даже забывала, что я — не она. Не юная наивная девочка, которая поверила, что самая большая вина на ней, что лишь она должна отвечать за горе, свалившееся на семью.

Нет, это отец Эрики привел в дом заговорщиков. Если с ним связались, предложили поддержать движение, значит, он разделял опасные взгляды и неосторожно себя выдал.

Эрика виновата в том, что не рассказала родителям о поклоннике, задурившем голову. Впрочем, Динаэрий любил девушку по-настоящему и совместил приятное с полезным: устройство личной жизни и выявление заговорщиков.

Что ж, грустно, но невезенье и мнительность Эрики подарили жизнь мне. Второй шанс, который отберут богини, если я не буду осторожна…

— Намия, откуда ты знаешь, как готовиться к побегу?

Этот вопрос периодически я задавала самой себе, забывая спросить у той, кому он предназначался. И лишь сейчас, после погружения в память настоящей Эрики, решила задать.

Намия застыла возле двери. Медленно обернулась и с деланным равнодушием пожала плечами:

— Я не знаю, просто повезло. К тому же в городе началась паника, сама помнишь.

О да, ночь нашего побега сложно забыть, но все же женщина хитрит.

— Прости, Намия, но ты слишком четко действовала: отвлекла охрану, усыпила, затем применила специфический артефакт — артефакт обмена внешности. А съем жилья, поддельные документы для меня? Даже волосы ты перекрашиваешь профессионально, славно много тренировалась. Ты как будто знала, что племянницу придется спасать. Вспышка озарения?

Намия невесело улыбнулась:

— Ладно, подловила. Я не планировала спасать племянницу, это остатки старой подготовки.

— Старой подготовки? — переспросила я, теряя нить разговора.

Вернувшись, Намия опустилась на край моей кровати.

— Хорошо, раз ты такая наблюдательная, расскажу. Я ведь вышла замуж не по любви, по приказу родителей. Не слюбилось и даже не стерпелось, а после рождения дочек стало невыносимо. И я решила, что заберу девочек и сбегу.

— Твой муж обижал тебя? — тихо спросила я.

— Он не поднимал на меня руку, если ты об этом. Но некоторые люди умеют бить словами больнее и прицельнее, чем кулаком. Самое безобидное — это упреки, что вместо наследника я родила ненужных ему дочерей-близняшек, вдобавок наполовину шаадорок.

— Но ведь он знал, что ты шаадорка, когда брал в жены!

Намия пренебрежительно хмыкнула:

— О, тогда этот недостаток перекрывала величина моего приданого! Но, увы, оно имеет свойство заканчиваться.

Приглушенный свет магической лампы подчеркивал мягкую, нежную красоту Намии, фигуру в форме песочных часов. А еще она была честная, добрая, хозяйственная, уютная… Да на такой женщине любой нормальный мужчина женился бы с радостью и даже без приданого!

Вздохнув, Намия продолжила рассказ:

— Я купила бланки для новых документов, оставалось вписать только имя и дату рождения, заказала артефакт для временной смены внешности, нашла женщину, которая согласилась бы под личиной увести погоню в сторону, изучила нужные заклинание и…

Недоговорив, она тяжело вздохнула.

— И? — поторопилась ее я.

— Видят богини, я никогда о таком и не просила их, но мой супруг внезапно умер, мне не нужно было сбегать.

А еще Намия оказалась беременна, в этот раз мальчиком, — мысленно добавила я. Какой тут побег? Да и смысл? Статус вдовы дарил свободу, а рождение наследника позволяло сохранить титул и поместье, вопреки надеждам родственников покойного супруга.

— Ладно, Эри, пора спать, — строго, как маленькой, сказала Намия. — Завтра тяжелый день, выспись хорошенько. Добрых снов!

Точно, утром ведь придется сопровождать Айлу в лавку готового платья. Когда кузина услышала, что выданных хозяином гостиницы денег не хватит на портниху, она устроила скандал. Как же она в некрасивом наряде заинтересует аристократа?.. Ай-ай, беда-огорчение!

— Добрых снов, Намия, — пожелала я в ответ. — Ничего, справлюсь.

Пообещала, не ощущая уверенности.

После ухода Намии я проворочалась в постели около часа, но так и не уснула. День выдался тяжелым, а затем еще и тягостные воспоминания. Спуститься на кухню и выпить успокоительный чай? Или посчитать драконов?

Перед глазами возник образ драконида у банка. Не в облике зверя, нет… Как наяву увидела пепельноволосого блондина с необычными фиолетово-синими глазами — и по спине сыпануло морозом.

Драконов точно считать не хочу, уж лучше чай!

На кухне, подумав, я все же налила молока, не захотев возиться с приготовлением травяного напитка.

Дом спал, когда я возвращалась обратно по скрипучей лестнице.

Хм, не все спали — из-под двери в комнату Айлы лился бледный свет.

А ей почему не спится? Волнуется из-за работы?

— Любимый, прикоснись ко мне, поцелуй меня.

Чего-чего?.. У меня глюки?

Я застыла у чужой двери.

— Любимый, забери меня отсюда…

Нет, жаркий шепот Айлы мне не почудился!

Я решительно ворвалась в спальню кузины.

Она стояла на коленях в центре комнаты. В свете свечей таинственно золотились распущенные волосы Айлы, странным одеянием укутавшие ее нагое тело.

В руках — овальное зеркало и какой-то листок, на лице — дикий ужас.

— Э-эри? — заикаясь, произнесла она. — Ты…

Я сурово перебила:

— Где он?

Спросив, сразу же осознала, что в скромно обставленной старой мебелью спальне только мы. Никаких мужчин, как я вообразила, услышав голос кузины.

Неужели она гадала на суженого? Нечто похожее практиковали юные девушки и на Земле, только одетые.

Шагнув к кровати, сдернула с нее тонкий плед, заменявший в жару одеяло.

— Прикройся, охальница, — протянула кузине.

— Ну, знаешь!.. — Айла вскочила на ноги. Положив бумажку и зеркало на туалетный столик, выхватила у меня из рук ткань. — Ворвалась в мою комнату ты, а охальница я?!

Справедливо, но признавать ее правоту нельзя: она же потом со вкусом скандалить будет, когда почует мою слабину.

— Приличные девушки полностью обнажаются только в ванной, — ляпнула я глупость с невозмутимым лицом.

Гневно запыхтев, Айла завернулась в плед и сердито заявила:

— Для девицы, которая за спиной родителей встречалась с подозрительным мужчиной, ты излишне правильная. Но, говорят, раскаявшиеся распутницы все такие!

Ах, какая милая девочка, знает, куда больнее ударить! Вот только все оскорбления мимо: я не собираюсь стыдиться того, что делала первая хозяйка этого тела.

— Точно, я раскаиваюсь и не хочу, чтобы ты повторила мои ошибки, — усмехнулся я. — Когда гадаешь, закрывай двери и не кричи заговор на весь дом, дети спят.

Айла фыркнула и тряхнула гривой волос. Прядь коснулась оранжевого язычка свечи и загорелась.

— А-а-а! — завизжала девушка.

Я машинально кастовала бытовое заклинание по выдуванию пыли — вмиг прядка потухла, как и почти все свечи за спиной Айлы.

— Из-за тебя я чуть не сгорела! — завопила девушка. — Из-за тебя! Ненавижу тебя, Эрика!

В комнату вбежала Намия в тонкой ночной рубашке лилового цвета — с ее ярко-рыжими косами смотрелось шикарно. Жестом активировала магический светильник, заливая комнату светом.

— Что случилось? Где горит?

Падчерица визжала и топала ногами, не переживая о том, что неподалеку спят младшие сестры и брат.

— Тихо! — строго громыхнула Намия и, быстро оглядевшись, подняла с пола листок, который нечаянно сдуло со стола. — Что это, Айла?

Лицо кузины побагровело, она выхватила находку из рук мачехи и яростно скомкала.

— Что вы ко мне прицепились? Отстаньте от меня! В своей спальне я имею право делать, что хочу!

Намия сделала замысловатый жест рукой — бумажный комочек выскользнул из кулака Айлы, вернувшись к ее мачехе.

— Ошибаешься, не все. Только то, что не повредит тебе и семье. И запрещенные любовные чары в список дозволенного не входят.