Развод неизбежен, предатель (СИ) - Шторм Вера - Страница 52

— Костя... — Я отрицательно мотаю головой.

— Ты не думай... Я его ни в коем случае не защищаю. Просто говорю, как есть. При виде тебя у него всегда глаза горят. И это многого стоит. Такое страшно потерять. Понимаешь?

— Я все понимаю, — тяжело вздыхаю. — Но пока у нас все сложно. Может быть, потом все решится и мы сможем нормально контактировать, но не сейчас. Я не готова, как мне кажется. Нужно время.

— К сожалению, время работает против вас, — усмехается Костя, отпуская меня. — Пока вы не вместе, другие будут придумывать все новые и новые способы отдалить вас друг от друга. И ты это видишь. Когда-то эта стена между вами станет еще толще, вы вряд ли сможете воссоединиться. Поэтому пока не поздно, стоит дать Бураку шанс, чтобы потом не жалеть в будущем. Сейчас твой муж изо всех сил старается уберечь вас, но даже он не всесилен. Люди завистливы, и им всегда всего мало. Это видно по его родственникам. Они хотят добиться того, чтобы вы не были вместе. Но вы можете доказать обратное. Тем более тебе нужно беречь не только себя, но и... будущего ребенка. Поздравляю, кстати.

На его губах появляется улыбка, и я неосознанно улыбаюсь в ответ.

— Костя, я тебя поняла. И спасибо...

— Ты сейчас не уходи никуда, — кивает он на кабинет Бурака. — Лучше постой за дверью и послушай, о чем они говорят. Там его отец. Лейла, вы любите друг друга и мучаетесь оба. Я это вижу. А у некоторых и этого нет. Задумайся над тем, что я сказал, хорошо?

Я киваю в ответ, а затем подхожу к кабинету. Костя же уходит, оставляя меня в растрепанных чувствах.

Я слышу за дверью крики и нескончаемый шум, но все-таки решаюсь и стучусь.

— Да, — через какое-то время раздается голос мужа. — Заходи.

Проходя в кабинет Бурака, я сразу натыкаюсь взглядом на его отца. Он, как и всегда, встречает меня с недовольным видом и совершенно разъяренными глазами, явно не желая видеть ту, из-за которой и разгорелся весь конфликт.

Но отступать смысла нет, поэтому я иду вперед, слушая разговор между Бураком и его отцом.

— Ты изменился, — цедит отец сквозь зубы.

А я сажусь на диван, стараясь не привлекать лишнего внимания, что дается с трудом. Всеми фибрами души ощущаю исходящую от свекра ненависть.

— Естественно, — усмехается в ответ Бурак. — Всегда рад идти на уступки, отец. Вы только место свое знайте, окей?

Судорожно сглотнув, наблюдаю за ним и поражаюсь тому, что вижу. Никогда ранее он не позволял себе разговаривать в подобном тоне с родными людьми. С отцом, с матерью... Однако сейчас, когда все грани давно стерты и маски сброшены, не остается другого выхода, кроме как отстаивать свою точку зрения и ставить на место тех, кто занимался не пойми чем, позабыв о людской доброте и нормальных семейных отношениях.

Свекор вдруг подрывается и идет к выходу, но у двери поворачивает голову в мою сторону. Видно, как он трясется от разрывающей его ярости. Как его колотит. Он открывает рот, явно намереваясь что-то мне сказать.

— Не посмеешь ведь. — Бурак предугадывает ход событий, стреляя в своего отца злыми глазами. — На выход. Лучше не испытывай судьбу.

Выругавшись себе под нос, свекор закрывает за собой дверь, которая с ощутимым треском захлопывается, оставляя нас с мужем одних.

Мы смотрим на друг друга очень долго, словно ведем немой диалог. Я стараюсь взять себя в руки. Он же участливо вглядывается в мои глаза, пытаясь найти в них хоть что-то. Любую реакцию.

— Я принесла документы... Кажется, не вовремя?

Бурак мотает головой.

— Для тебя мои двери всегда открыты. Хорошо, что пришла.

— Я почему-то чувствовала, что ты не один.

— Как видишь, так и есть. — Он кивает на выход, имея в виду отца, который только что вышел из кабинета.

— Нет... — Я сжимаю пальцы. — На миг я подумала, что ты с женщиной. Не знаю, почему. Наверное, отголоски прошлого.

Бурак хмурится и шумно выдыхает, не найдя подходящих слов. А у меня перед глазами снова встает та самая картина, разрушившая нашу семью. Как я бежала со слезами из того дома, в котором мы жили столько лет. Как меня выгоняли из него, обливая грязью. Мой муж... Его мать и все родственники наперебой упражнялись в едкости.

Казалось, это было совсем недавно. Однако прошло уже достаточно времени, чтобы сделать выводы и понять, кто враг, а кто просто ошибся... Запутался в мнимых подозрениях. Феррахоглу совершил ошибку, но признал ее и всячески пытается нас вернуть. Даже Костя это видит... И его слова тому подтверждение.

Может быть, действительно прислушаться к нему и наконец вдохнуть полной грудью? Дать нам с Бураком шанс на продолжение? На счастье? Ведь у нас есть Али, а скоро родится еще один ребенок.

На этих мыслях я кладу ладонь на живот и мерными движениями начинаю его поглаживать.

— Лейла, мне кроме тебя никто не нужен, — подает голос муж, не отрывая взгляда от моего лица. — Кроме вас — никто. Просто запомни это. Я не допущу прежних ошибок. Обещаю тебе.

Я медленно киваю, осматривая его в ответ. Сейчас мне кажется, что он едва дышит. Видно, насколько он зол после встречи с отцом. Едва сдерживает себя. Уверена, если бы я не зашла вовремя, Бурак обращался бы с ним куда хуже. Наговорил бы лишних слов... Зато я вижу реальные изменения. Он наконец понял и осознал, что семья — это не те люди, которые именуются таковой. А те, кто рядом в сложную минуту. Кто ценит и поддерживает. Кто любит... Это я и Али. Мы его семья. И он это прекрасно понимает. Именно сейчас произошел раскол, и назад дороги нет. Он выбрал нашу сторону, и у него больше не будет ни матери, ни отца. Ни братьев!

— Давай документы, — говорит он как ни в чем не бывало. — Что там у тебя?

— Кое-что на подпись. — Я встаю с дивана и иду к нему. Останавливаюсь рядом с его креслом, наклоняюсь. — И еще нужно ознакомиться с двумя объектами. Там...

— Ты быстро учишься. Стараешься. Мне все докладывают, — перебивает он, нежно заправляя локон мне за ухо. — Я горжусь тобой. Знаешь это?

Его слова внушают мне веру в собственные силы и придают уверенности. На губах неосознанно появляется улыбка.

— Спасибо. — Я поднимаю голову. — Это для меня важно.

Какое-то время мы смотрим друг на друг. Даже не моргаем. Каждый пребывает в собственных мыслях, не желая разрушать возникшую идиллию. Затем Бурак откладывает документы и берет меня за руку.

— Давай поедем заберем Али пораньше? Сходим куда-нибудь?

— А работа?

— Подождет, — усмехается он. Встав, тянет меня к выходу.

Уже в машине я то и дело смотрю на Бурака. Он ведет автомобиль, не говоря ни слова. Задумчивый. Хмурый. Серьезный. Непонятно, о чем конкретно Феррахоглу сейчас думает. В его голову невозможно влезть, особенно когда он в таком состоянии.

Оторвавшись от него, я снова прокручиваю в памяти события сегодняшнего дня. То, что он сделал и какой отпор дал своей родне, меня поразило. Никогда бы не подумала, что он так жестко будет разговаривать со своим отцом. Это дорогого стоит. Костя был прав. Бурак выбрал нас и поставил на место всех, кто причинил мне боль. Второй раз за этот день я прихожу к выводу, что, возможно, стоит дать нам шанс.

Не знаю... Подобные мысли пугают. Очень хочется поверить ему снова, однако отголоски прошлого преследует меня, не давая думать о хорошем. Возможно, стоит отпустить и начать все с чистого листа?

— Мы приехали. — Бурак притормаживает и кладет ладонь на мою. Сжимает. — Если хочешь, я заберу сына, а ты посидишь в машине? Не хочу, чтобы ты перетруждалась.

Я киваю.

— Хорошо.

Через десять минут они выходят из детского сада. Али, как и всегда, прижимается к отцу, торопливо рассказывая истории, которые с ним случились сегодня, а я с улыбкой наблюдаю за ними.

— Ну что... — задумчиво произносит Бурак, садясь за руль. — В ресторан поедем?

Али перенимает его выражение лица. Искоса поглядывает на меня.

— А может быть, поедем в другое место?

— Например?

— В наш дом, — отчетливо говорю я. — Давайте поедем туда.