Человек в ожидании грозы (СИ) - Патман Анатолий - Страница 74

— Хорошо, товарищ Сталин. Мы можем направить в Болгарию 24, 26, 40 легкотанковые бригады и танковые полки нескольких кавалерийских дивизий. Как раз подойдут до быстрых маршей. Но, скорее всего, наше оружие немедленно вызовет интерес и англичан, и американцев. Ещё сами греки могут захотеть посмотреть на боевую технику батальона Стефановича. И, конечно, среди них могут затесаться английские и американские шпионы.

— Пусть посмотрят, Борис Михайлович. Если заинтересуются, ми можэм её им и продать. Конечно, не грекам, а англичанам и американцам. И, скорее всего, они попробуют купить у нас несколько образцов. Но ми продадим только большую партию и с встречными условиями. Купят наши тэхнологии, хорошо, нет, то пусть уже сами разрабатывают. Ми в любом случае ничего не потеряем. Если решат купить, но не захотят продавать нам свои новинки, то ми согласны закупить побольше станков и оборудования для промышленности. Ещё двигатэлей и запчасти для автотранспорта. Ещё тягачей для нашей тяжёлой артиллерии. Нам они сильно пригодятся.

Да, решение товарища Сталина было интересным. Танки КВ-1 и КВ-1М, и САУ на их базе уже неплохо показали себя в боях и могли вызвать немалый интерес и англичан, и американцев. Надо было пользоваться подходящим моментом.

— Лаврэнтий, подготовь большую группу своих спэциалистов и охрану, и просто осназовцев в эти бригады и особенно в батальон капитана Стефановича. И помощь в походе будэт, и при приёме греков понадобятся. Можэт, кого-то потом и к ним пошлёшь? Ми не должны упускать любые подвернушиеся возможности, если их нет, то создавать самим.

— Немедленно подберём, товарищ Сталин и послезавтра уже отправим под Бухарест. Кого-то десантируем прямо в нужные места.

Конечно, товарищ Берия пока не знал, выстрелят принятые сейчас решения или нет, но попытаться стоило. И, если честно, заодно была решена судьба Болгарии, точнее, её властей. Такие, как сейчас, они не нужны были СССР. Пока имелась возможность, их надо было прогнать. Хуже точно не будет!

— Так, капитан, слушай приказ. Подготовишь свой батальон и попробуешь аккуратно просочиться в Крушари. Пройдёшь мимо Карапелита, но там не показывайся.

— Э, господин полковник, так в Базарджике стоит русская рота. Им же это может не понравиться.

— Не в Базарджике, а Добриче, капитан. Вот ты и проверишь, понравится или нет. На разведку и тихое просачивание двое суток. Как только ты займёшь Крушари, мы введём туда и Добрич весь полк, и пойдём дальше. Через два дня король объявит войну Румынии. И в Бальчике, и Каварне русских войск не имеется. Мы и их займём. Всю Добрудже вернём. Русские только Силистру заняли и в самой Констанца и окрестностях стоят.

— Э, господин полковник, а вдруг русским это сильно не понравится. Это же война с ними, получается?

— Это не наше дело, капитан. И русские воевать с нами не решатся. У нас с ними всегда дружба была. Да, повоевали немного во время Добричской эпопеи, но об этом, наверное, уже все забыли. Так что, займём Добруджу, и нам ничего не будет. К тому же, это наши земли! И там наши, болгары, живут!

Глава 43.

И снова труба зовёт…

Но долго стоят в Турну-Северине батальону не пришлось. Уже на другой день к часам десяти утра в город прибыл 474 стрелковый полк. Уже знакомый майор Мезин тепло поздоровался с Василием:

— Ну, прямо до Дуная добрались, старший лейтенант. И вслед за вами и нам. Ну, посмотрим, что да как. Места тут красивые. И вино хорошее. А вам, товарищи, придётся вернуться обратно в Крайову. Ну, ничего, рядом будете и, если что, прикроете. С вами за спиной как-то увереннее себя чувствуешь.

Да, приказ уже получен. Майор, конечно, не всё знал. Не будет стоять батальон Василия в Крайове. Он пойдёт вдоль Дуная на Бухарест. И старший лейтенант госбезопасности Дугин уже довёл до комбата, что отряд полковника Сандалова, усилённый стрелковыми и артиллерийскими частями, сумел дойти до окрестностей Бухареста, но там застрял и продвинуться, хоть и осталось совсем немного, до соединения с десантом, высаженным Дунайской флотилии, не смог. И дороги как раз на Крайову были ещё не перерезаны. И по ним из румынской столицы на запад непрерывно тёк большой поток беженцев. Но румынских войск там как бы не наблюдалось. Фашистская «Железная гвардия» во главе с Антонеску, видать, навела в Бухаресте железный порядок и никого не отпускала.

И рано утром, почти перед уходом, случилось и интересное, и важное событие. Отделенный командир Максим Перепелица, командир КВ-1М, бравый парень лет двадцати, представленный за бой под Брашовым к ордену Красной Звезды, вдруг притащил к Василию красивую и смущённую румынку своих лет:

— Товарищ командир, распишите нас, пожалуйста. Мы же уйдём, и потом мы с Анитой никогда больше не увидимся!

Пришлось срочно звать Романа. А он просто улыбнулся и согласно кивнул. Что же, раз ГБ даёт добро, то можно и расписать. Хорошо, что успели прибежать и растерянные родители девушки, а то могло и не совсем хорошо получиться. Но при виде советских командиров они лишь скромно промолчали. И, конечно, на правах командира части Василий тут же издал приказ о женитьбе Максима на Аните Бобеско, оказалось, дочке мелкого чиновника. И невысокая и тонкая красавица понравилась и Василию. Оказалась, она давно увлекалась русской культурой и оттого немного выучила и язык. Помимо замужества, пришлось срочно оформить её переводчицей с зачислением в хозяйственный взвод. Грустные родители Аниты только и покивали головами столь быстрым изменением судьбы своей дочери. Хотя, у них было ещё трое детей помладше.

Через час батальон Василия покинул Турну-Северин. Только вот тихо не получилось. Примар пожелал устроить торжественные проводы. Явно хотел выслужиться. С другой стороны, он своё дело знал и успел наладить с военным комендантом нормальные отношения. И с капитаном Романовым, уже новым комендантом. Вот под звуки «Прощания славянки» и чуть позже «Красная Армия всех сильней» батальон и тронулся обратно. Как ни странно, на проводы пришло очень много местных жителей. И часть из них даже закидала грозные КВ-1М цветами. Василий такого не ожидал. Было непонятно, что это, но вышло очень символично.

Ну, наверное, было и за что? Советские войска за эти дни вели себя примерно, никого не трогали. Наоборот, по приказу Василия сразу же начали кормить нуждающихся из полевых кухонь. Благо, от венгров достались большие запасы продовольствия. Городские жители не особо нуждались, а вот деревенские, похоже, да. Ну, да, после вечной мамалыги и перловка с мясом из армейского котла окажется деликатесом. И чай, может, не совсем сладкий, но точно с сахаром. Вообще, Василий всегда старался кормить своих бойцов, в том числе и приданных, как можно лучше. А тут, вот, пришлось и румын. Но куда деваться. И о местном населении надо заботиться.

После четырёхчасового марша батальону пришлось надолго, и по важной и приятной причине, задержаться в Крайове. Оказалось, что сам член Военного совета Южного фронта, корпусной комиссар Борисов должен был вручить части бойцов, примерно шестидесяти, правительственные награды, в основном ордена Красной Звёзды и медали «За отвагу». Кстати, многие танкисты и красноармейцы в батальоне, даже больше сотни человек, узнали, что удостоены высоких правительственных наград. И ещё семерым отличившимся, в том числе и старшему лейтенанту госбезопасности Дугину, конечно, за бой под Брашовым, были присвоены звания Героев Советского Союза. Героями стали и лейтенанты Ивушкин, командир другого взвода КВ-1М, и Дорошин, командир взвода САУ-122. Хотя, и лейтенант, точнее, уже старший лейтенант Анисимов, командир инженерно-сапёрного взвода. Тоже за бой под Брашовым. Грамотно сработали тогда его минёры. И ещё старшина Сильвестров, командир ремонтного взвода, кстати, ранее работник Сормовского завода, и отделенный командир Бойко из разведвзвода. Конечно, и старшине, хотя, уже младшему лейтенанту Бережному, правда, уже за выход к Дунаю. Но, вообще-то, понятно, что за задержание венгерского судна в речном порту Турну-Северина.