Дик (СИ) - Форс Элен - Страница 30

Дик обнял меня, прижимая к себе и передавая своё тепло. Меня это успокаивало, нервная дрожь стала постепенно отступать.

— Бояться, это нормально. Слышишь? — тихо сказал он. — Нам придётся вызвать сюда криминалистов.

— Не хочу, пожалуйста… Не хочу чтобы кто-то знал… Не хочу, чтобы кто-то еще рылся в моих вещах!

— Тебе нужно взглянуть. — Дик протягивает стопку фотографий, на которую мне совсем не хочется смотреть. Если это напугало его, то что почувствую я, глядя на них?

В стопке было больше пятидесяти фотографий. Перед глазами все стало расплываться.

— Невыносимо здесь находится! — я отодвинулась от Дика, отходя от него на несколько шагов и вытирая тыльной стороной руки слезы. — Умоляю, давай уйдём из этой квартиры.

Меня трясло и мне было душно, казалось, что одежда сдавливает тело, вытесняя кислород. Меня знобило. Бросало в жар. Я впадала в истерику. Казалось, что из любого шкафа может выбраться Некто, чтобы нанести по мне удар.

Дик согласно кивает и помогает мне выйти в коридор, закрыть дверь на ключ, он перехватывает пачку фотографий, который валятся из моих непослушных рук.

Только на улице мне становится легче, удаётся вздохнуть полной грудью. Кровь поступает к голове, и я начинаю лихорадочно соображать.

На фотографиях была я на протяжении последних девяти лет, с самого чёртого лагеря. Там была я в розовом купальнике с Ритой, той самой, с которой я была в лагере. Другие фотографии относились к более позднему времени: я на выпускном в школе, в университете, на свидании… их было много и все они снимали меня в самые интимные моменты. Последние из них были сделаны сегодня, на них была я и Дима, танцующие. Кто-то сделал эти фото в моей квартире меньше часа назад.

— Я попрошу Рената приехать, мы обыщем все сами. Никто ничего не узнает. Тебе нужно сейчас успокоиться и подумать, кто мог пробраться к тебе домой, не взламывая дверь. Ты давала кому-нибудь ключи?

Мозг лихорадочно перебирает все возможные варианты. Ни у кого кроме меня и родителей нет ключей от квартиры. Соседям я никогда не оставляла дубликат. Ни одного подозреваемого.

Дик набирает номер Рената в телефоне и звонит ему, он бросает ему три предложения, одно из которых состоит из моего адреса и отбивается. После чего он подходит ко мне и обхватывает ладонями лицо, невыносимо долго всматривается в него и вгрызается в мои губы. Его язык проникает все глубже, заключает мой рот в плен, подчиняет разум, дурманит. Разве может быть поцелуй таким развратным и возбуждающим?

Каждый угол выпотрошен, все вывернуто наружу, стало доступным всем присутствующем.

Хоть Ренат с Диком и старались действовать максимально деликатно в этой ситуации, половина вещей все равно были хаотично разбросана. Теперь Дик точно знал обо мне все…

Много ли могут рассказать вещи о своём хозяине? Он видел все моё нижнее белье, тампоны и крем от угрей и даже марганцовку от бородавки. Все мои тайны были скрыты. Никто не идеален, но как же стыдно, когда мужчина, который тебе нравится — рассматривает крем от твоих угрей. По лицу Дика было видно, как он еле удерживается от комментариев.

Я старалась себя успокоить, не нервничать. Меня это мало должно заботить сейчас…

Мужчины нашли в моей квартире множество скрытых камер и записывающих жучков. Весь мой дом был напичкан дорогой техникой, следящей за мной неизвестно сколько времени. Это не просто угнетало или наводило ужас, это вводило в состояние оцепенения, я смотрела на все немного со стороны, словно была в кино.

Я была под колпаком все эти годы. Мне удалось сбежать из лагеря, но люди, работающие там, кто бы они не были, не забыли о моем существовании. Что во мне было такого, что они хотели от меня? Какое предназначение я должна исполнить?

— Я проверю отпечатки пальцев, результаты будут завтра. Но все это… что это вообще значит? — Ренат приехал ко мне быстро, почти без лишних вопросов. Даже постарался делать вид, что ему не интересно, почему ему нужно проверить мою квартиру. Он даже делал вид, что не замечает, как периодически Дик касался меня, слишком интимно для обычных коллег.

Но когда они нашли десятки камер и жучков, броня Рената стала давать сбой. Последней каплей послужили фотографии, которые Дик попросил изучить и провести несколько тестов. Ренат был мастером на все руки.

— Давай не сейчас. — отмахнулся Дик. — Санычу пока не слова.

С этими словами Дик достал из кармана джинс портмоне, из которого в последующем достал долларовые купюры и протянул их Ренату. Тот охотно взял их, недоверчиво посмотрев на меня. Я же при этом обмене заставила себя отвернуться.

— хорошо. До завтра, точнее уже до сегодня? — пробурчал Ренат и направился к выходу. — Пока, Ангелина!

— Пока…

Мне было противно тут находиться, касаться предметов, невыносимо было даже просто сидеть. Я не чувствовала себя тут спокойной или защищённой. В голове не укладывалось, что пока меня не было дома, кто-то хозяйничал в моей квартире, мог делать все, что ему заблагорассудится с моими вещами. За мной наблюдали постоянно.

— Не нужно судить Рената, у него у сына ДЦП, он бы и бесплатно помог. — по лицу Дика было трудно определить о чем он думает обо всем этом. Он был достаточно спокойный и даже немного непринуждённо улыбался. Когда я ничего не ответила ему, он добавил: — Пошли, выпьем. Станет легче.

Выбор Дика пал на достаточно популярный бар в узких кругах. Никакого пафоса, все очень выдержано. Много качественного алкоголя и закусок, никакой еды. Место для расслабления, общения и набухивания до отключки.

Я была здесь всего лишь один раз, пропустила пару коктейлей с подругой, которые унесли нас на седьмое небо, мы еле добрались до дома и даже не помнили, как отключились.

Наверное, это место больше всех подходило, чтобы запить события этого дня и расслабиться.

Дик выбрал скрытое местечко в углу бара за барной стойкой. Здесь было немного тесновато, но зато не было лишних ушей и можно было поговорить наедине.

— не хочешь в Крым, покупаться на море? — вопрос Дика застал меня в расплох, я даже растерялась немного. У меня не было никакого желания столкнуться с прошлым, хотя оно навязчиво не отпускало меня, гналось и заставляло явиться на рандеву.

— Ты шутишь?

— Совсем нет. Все дороги ведут туда; все зацепки, которые я нахожу — так или иначе отправляют нас в Крым. Терентьев все еще живет там, а значит мы можем его допросить. Твой Рома Бурков тоже вернулся туда, а еще все заключения по совершенным убийствам в лагере — там.

Дик прав. Все дороги ведут Крым.

Заправляю волосы, проводя ладонями по лицу, пытаясь расслабиться. Так хочется выпить.

— Выбрали, что будете заказывать? — перед нами словно ниоткуда возникает красивая барменша в коротеньком топе и чёрных джинсах. Ее волосы собраны в тугой, высокий хвост, на шее красуется чёрный чокер. Цветные татуировки на ее руках и шеи придают ей сексуальности. Очень красивая.

Ее лицо мне кого-то напоминает.

— Люба. — Дик расплывается в улыбке, на щеках появляются милые ямочки. С моих глаз в секунды спадает пелена и я понимаю, где уже видела эту барменшу. Эта та самая девушка, которая была в квартире Дика.

К моим щекам подступает кровь, бросает в доли мгновений в жар. Тело напрягается, чувствует опасность. Он спал с ней, она была в его квартире. И сейчас он улыбается ей; даже ради меня, ради приличия, не держит себя в руках.

— Дик. — она наматывает волосы вокруг своего пальца, наклоняется и чмокает его в щеку. Вроде бы ничего ничего не обычного, старые знакомые всегда так целуются, но в ее жесте столько разврата и соблазнения. — привет!

— Ты теперь работаешь здесь?

— Да. Приходится совмещать. — она так беззаботно подергивает плечиками с тату. — Я бросила Валю, разорвала помолвку и теперь, чтобы отдать ему часть потраченных денег на свадьбу, работаю, еще здесь!

— Ничего себе, зачем? Мне казалось, что Вы замечательная пара.