Младший научный сотрудник 4 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 6

— О чем ты? — не понял Миронов, но ответить я ему не успел — зазвонил черный эбонитовый аппарат, стоящий на краешке кухонного стола.

— Пардон, — извинился я, снимая трубку.

Выслушал, что мне там сказали и извинился ещё раз:

— Срочные дела, коллеги — вынужден вас оставить на некоторое время.

Госпиталь, где-то в Тихом океане

— Mike, he seems to have woken up! (Майк, он кажется очухался) — это было первое, что я услышал, когда пришел в себя на больничной койке.

А приключения-то продолжаются, подумал я, кажется попал я не совсем в нашу советскую больничку, судя по этой фразе — тут Майка какого-то поминают, в наших лечебных заведениях таких не водится. А ко мне тем временем склонился гражданин в белом халате и с совершенно лысой головой.

— Эй, как тебя там! — бесцеремонно потряс он меня за плечо, — как дела?

— Петр я, Питер то есть, — прохрипел я ему в ответ и добавил, — спасибо, пока живой… а где это я?

— Авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», военно-полевой госпиталь номер два, а я госпитальный санитар Майкл Джексон, — сообщил он мне.

— Ни хрена себе, — вырвалось у меня, — тот самый Майкл Джексон?

— Не, не тот, — потряс он головой, — просто в Америке очень много Джексонов. Голова не кружится? — продолжил он опрос.

— Немного, — признался я, — а как я сюда попал?

— В результате спасательной операции, — сообщил он, усаживаясь рядом, — когда это ваше корыто взлетело на воздух, мы начали вылавливать из воды, кого смогли. Ты одним из выловленных оказался.

— А второй корабль, — спросил я, — который русский — он чего делал?

— То же самое, — хладнокровно отвечал Майк, — думаю, двух наших ребят они к себе забрали. Ну ничего, скоро поменяемся.

— То есть здесь еще кто-то из русских имеется? — ухватил я эту нить из его рассуждений.

— Конечно, еще четверо, одна из них женщина.

— И где эти четверо?

— Трое в соседнем отсеке, — пояснил этот санитар, — а женщина на корме.

— Понятно, — буркнул я, хотя понятного здесь было очень мало. — Поговорить-то с ними можно?

— Нельзя, — отрезал он, — не сегодня во всяком случае.

Я немного подумал и сформулировал следующий вопрос:

— А какие у меня повреждения?

— Сотрясение мозга и перелом правой руки, — ответил тот, ткнув пальцем в мою руку.

И действительно, только сейчас я заметил, что она в гипсе.

— А когда нас поменяют?

— Сначала с вами побеседует наша служба безопасности, а потом уже определимся и с обменом, — любезно просветил меня Майк. — Ты пока лежи и не дергайся, вредно для здоровья дергаться. А к вечеру тебя посетит офицер безопасности.

— А пожрать мне дадут чего-нибудь? — задал я главный вопрос.

— Это без проблем, — Майк поднялся, заглянул в открытую дверь отсека и сделал какой-то знак невидимому собеседнику.

Через минуту мне привезли на тележке вполне сносный завтрак… или обед… но не ужин — сказано же было, что безопасники вечером придут, значит это не вечер.

— Спасибо, Майк, — довольно искренне поблагодарил его я и добавил еще один моментик, — а газеты тут у вас есть какие-то? Новости почитать чтоб…

— Ты сам подумай, — наставительно ответил он, — какие могут быть газеты посреди Тихого океана… есть местная газетка, освещает деятельность нашего корабля и называется «Эйзенхауэр ньюс» — ее могу принести.

— Ну хотя бы, — поморщился я, — если нетрудно, то принеси — на безрыбье и рак рыба.

На английском эта поговорка звучала так — Better a small fish than an empty dish. А газетенка оказалась весьма любопытной, на аналогичные советские типа «На страже Заполярья» или «Крылья Отчизны» походила очень мало. Первая полоса была посвящена предстоящим учениям под названием «FleetEx'83», в которых должны были принять участие аж три авианосца… ну детали конечно тут не раскрывались, но в общем и целом было понятно, что затея эта очень серьезная, включает маневры вдоль советской экономической зоны и даже условное бомбометание по территории условного противника.

Перелистываем… вторая страница — будни боевой и политической подготовки US Navy. Мутные фотографии бравых вояк на фоне чего-то железного. Проценты выполнения личных планов по подразделениям.

Третья страница — новости остального мира… так, маленькая заметочка про корейский боинг… прочитал три раза и ничего не понял. Информация была предельно размыта и разбавлена дежурными выпадами по отношению к ужасной советской военной машине. А вот то, что товарищ Рейган по этому поводу сказал, было в двух последних абзацах… радует хотя бы то, что выражение «империя зла» никак не прозвучало.

И последняя страничка… письма родственников, объявления по купле-продаже, погода на неделю… про корейский десантник и про нас четверых конкретно ни звука. Доел пищу (круто сваренное яйцо, манная каша и стакан кофе с молоком), отложил газетку в сторону и стал смотреть в иллюминатор за неимением других объектов, привлекающих внимание…

Безопасник явился в шесть вечера местного времени, судя по хронометру, висевшему на стенке. Он вежливо поздоровался, представился уоррент-офицером Питером Вачовски (поляк что ли), открыл блокнот на чистой странице и начал:

— Имя, год и место рождения, национальность, образование, место работы?

— Петр Балашов, — начал отвечать я.

— Тоже Питер? — слегка изумился он, — бывает и такое. Но ты продолжай, я записываю.

— 23 года, русский, родился в Нижнереченске, закончил политехнический институт по специальности «радиотехника», там же и работаю — в Институте прикладных проблем.

— Что делал на Камчатке? — задал Питер следующий вопрос.

— Участвовал в экспедиции нашего института, — ответил я и, не дожидаясь уточнений, сам рассказал чего мы там исследовали, — внутренние океанические волны были целью наших экспериментов.

— Знаем мы ваши волны, — ухмыльнулся он, — радар вы налаживали в Березовой бухте. Но ладно, об этом не будем. Ты откуда английский так хорошо знаешь? — перепрыгнул он вдруг.

— Затрудняюсь с ответом, — пожал плечами я, — наверно лингвистические способности хорошие — вот и выучил.

— ОК, — задумался на секунду этот Вачовски, — как ты попал на корейский десантник?

Третий раз об этом спрашивают за последние дни, подумал я и со вздохом начал отвечать:

— Наш самолет маршрута Ключи-Магадан потерпел аварию возле одного из островов Курильской гряды…

— Какого именно острова? — перебил он меня.

— На нем написано не было, — огрызнулся я, — но примерно мы его определили, как Симушир. Все пассажиры и экипаж остались живы при этом… и два дня мы провели на острове, спасать нас так никто и не прилетел…

— Ты продолжай, — подогнал мои мысли Питер, — я внимательно слушаю.

— И вот на вторую ночь на этом острове, когда мы у костра грелись, — историю с бандитским вертолетом я и тут решил опустить, лишнее это, — нас нашел этот самый десантник… он прямо на пляж причалил, и корейские ребята забрали нас с собой. Ночь мы в трюме провели.

— Так, — почесал он в затылке, — а откуда корейский военный корабль взялся возле Курильского острова?

— Понятия не имею, — честно признался я, — сам задавался этим вопросом, но ни одного ответа на него не придумал. Просто взялся и все тут…

— И что случилось утром? — перевернул он страницу блокнота.

— Ни одного человека из команды корабля мы утром не обнаружили, — сказал я, — пусто было во всех помещениях, которые мы обследовали. Ну то есть потом-то мы нашли, куда они делись, но это уже через сутки.

— И куда они все делись?

— На корму, в помещение какое-то большое — там они и лежали все вповалку без признаков жизни, — честно рассказал я.

— Вам это привидеться не могло? — задал он вдруг такой странный вопрос, — ну что они там лежали.

И я понял его намек на лету.

— Вполне могло, мистер Вачовски, — не моргнув глазом ответил я, — во всяком случае под присягой я этот факт утверждать не возьмусь.