Кодекс Рода. Книга 2 (СИ) - Золотарев Егор - Страница 6

Я перешел на соседнюю улицу и увидел магазин, на котором вместо вывески с названием висел огромный фанерный мобилет.

— То, что нужно, — обрадовался я и ускорился.

В магазине было пусто, только скучающий продавец склонился над кроссвордом и задумчиво смотрел в пустые квадратики. Но, как только колокольчики над дверью зазвенели, кроссворд пропал под столом, а продавец тут же оказался рядом со мной.

— Добро пожаловать в «Мир мобилетов»! Что вам показать?

— Я бы хотел купить девушке мобилет.

— У нас огромный выбор. От самый дешевых до самых дорогих.

— Мне бы что-нибудь среднее, — ответил я и подошел к витрине с мобилетами.

Продавец был прав. Выбор и в самом деле был огромный. Я присмотрел мобилет за пятьсот рублей в розовом корпусе. Продавец похвалил за выбор и предложил праздничную упаковку. Я согласился и вскоре вышел на улицу с коробкой, обернутой в цветастую бумагу.

У меня еще осталось немного денег, поэтому решил съездить до оружейного магазина и присмотреть броню. Я еще плохо знал город, но примерно представлял, где нахожусь, и это было довольно далеко от оружейного. Поэтому пришлось снова звонить таксисту.

Тот сказал, что сможет подъехать через полчаса, так как уже отвозит кого-то. Мы условились встретиться у ресторана. Я хотел зайти в продуктовый, но уже возле двери почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглянувшись, я заметил только влюбленную парочку и собачника со здоровенной овчаркой.

«До сих пор Трясогузкин не успокоился, что ли? Надо было все-таки лично ему объяснить, что не стоит переходить мне дорогу», — подумал я и зашел в магазин.

Набрав полный пакет продуктов, вышел на улицу и решил позвонить Егору, чтобы спросить, где их с Сухарем забрать. Подарок для Евы положил в пакет с продуктами и полез в нагрудный карман. Вдруг кто-то схватился за пакет, грубо выдернул из моей руки и бросил за угол. Я успел заметить только темную одежду и поношенные кеды.

— А ну, стой!

Я рванул следом, обогнул угол дома и в растерянности остановился. Вор лежал на земле с перерезанным горлом, а рядом валялся разорванный пакет с продуктами и подарком для Евы.

Российская империя. город Екатеринбург

Кровь расползлась по мостовой и потекла в сторону дороги. Я быстро распихал продукты по карманам, кое-что положил в порванный пакет, зажал подмышкой мобилет Евы и в нерешительности остановился. Я не знал, как поступить. Но тут рядом заверещала женщина:

— Убили! Убили! Человека убили-и-и!

— У вас есть мобилет? — спросил я и крепко сжал ее плечо, чтобы обратить на себя внимание.

— Д-да, — закивала она, размазывая слезы по пухлым щекам.

— Звоните в полицию!

Трясущимися руками она вытащила мобилет из сумочки и набрала нужный номер. Я решил дождаться патруля и обо всем рассказать. Если честно, меня эта ситуация тоже вывела из равновесия. Не более пяти секунд прошло с тех пор, как вор скрылся за углом, а я уже нашел его с перерезанным горлом. Кто это сделал? И куда убийца испарился?

Ждать пришлось недолго. Через десять минут подъехала машина, из которой вышел уже знакомый полицейский. Он допрашивал меня после того, как я покончил с бандитами на Весенней улице.

— Этого тоже вы? — спросил полицейский.

— Нет, — развел я руками и рассказал, все, как было.

— Тогда, кто же его убил? — он внимательно посмотрел на меня.

— Не знаю. Не видел. Сам хотел бы это выяснить.

Я вспомнил, что почувствовал чей-то взгляд на себе до того, как зашел в магазин, но полицейскому об этом не рассказал. Чувство к делу не пришьешь. Он записал мой номер мобилета и сказал, что свяжется, если возникнут вопросы, и повернулся к заплаканной женщине. Я уже зашагал в сторону ресторана, как вдруг в кармане завибрировал мобилет.

— Я подъехал. Вы еще не выходите? — услышал я нетерпеливый голос таксиста.

— Уже бегу!

Я забрался в машину, предупредил, что поедем обратно, и позвонил Егору. Оказывается, они с Сухарем все же зашли в контору и сделали ставки на коней.

— Мою лошадку зовут Радуга, — сказал Егор, когда залез в машину и опустился рядом.

— А мою Звездочка, — Сухарь сел спереди и сильно хлопнул дверью, отчего получил уничижительный взгляд водителя.

— Твоя Звездочка за моей Радугой будет пыль глотать. Запомни! Ты бы хоть немного изучил их подноготные. Радуга победительница прошлого сезона, а твоя Звездочка — дебютантка.

— Вот именно! — Сухарь поднял вверх указательный палец. — Моя лошадка молодая и быстрая, а твоя Дуга — старая кобыла!

— Что⁈

Похоже было, что Егор не на шутку разозлился, но Сухарь продолжал его подначивать. Я же не обращал на них внимания и уставился в окно, обдумывая произошедшее. Сначала вор украл пакет, а уже через несколько секунд я нахожу его мертвым. Меня хотели подставить? Или помочь? Но кому это надо? Вряд ли Бивнев уже в курсе, что я под него копаю.

Чем больше я об этом думал, тем сильнее мне казалось, что это была помощь. Во-первых, чтобы обвинить меня в убийстве нужно, чтобы были свидетели того, что я беспричинно напал на невиновного, но таких не было. Зато есть свидетель продавец, что у меня украли пакет. Во-вторых, я не маньяк-убийца, чтобы перерезать человеку горло из-за пакета продуктов. Пару раз приложил бы мордой об асфальт и все. Поэтому никто бы не поверил, что это сделал я.

Погруженный в раздумья, я даже не заметил, как заснул. Разбудил меня Егор, когда мы уже остановились у портала.

Расплатившись с таксистом, я вышел из машины и поплелся за друзьями. У Сухаря еще были занятия на полигоне, поэтому он попрощался и зашагал к платформе. Егор еще на рынке купил Зинаиде подарок, поэтому решился пойти к ней домой и поздравить.

— А вы матушке моей отправили посылку? — схватил я его за руку.

— Конечно! Три рубля с меня содрали за доставку, — пожаловался он.

— Хорошо, — выдохнул я и полез в карман за мобилетом.

Матушка ответила уже после второго гудка. Я поздравил ее с днем рождения, пожелал всего самого-самого и обещался приехать на новогодние праздники.

— Спасибо, Ромочка, сыночек! Какое счастье, что ты у меня есть! А ты же не знаешь, что у нас вчера случилось. Горе-то какое, — запричитала она.

Я остановился, как вкопанный, и с замиранием сердца спросил:

— Матушка, все живы-здоровы?

— О-хо-хо, кто же на такое решился-то? У кого рука-то поднялась? — продолжала она приговаривать и захлюпала носом.

Я терпеливо ждал, хотя нервы были на пределе. День сегодня какой-то… дурацкий.

— Помнишь, я тебе говорила, что Клавдия Петровна пожалела, что продала завод тому противному дельцу?

— Помню. И что?

— Так вот… убили ее! Горе-то какое! — зарыдала она в трубку.

— Успокойтесь, матушка, и все толком расскажите. Кто и когда ее убил?

Она всхлипнула пару раз, затем тяжело вздохнула и продолжила:

— Вчера младшая дочь Клавдии Петровны к нам приходила. Говорит, приехали с мужем навестить ее, а она на кухне висит. На поясе от халата. Дома бедлам, все вывернуто и разбросано, будто искали что-то.

У меня неприятно кольнуло в груди. Я был уверен, что это Бивнев велел ее убить, больше некому. Клавдия Петровна была женщиной строгой и справедливой. Видимо, не смогли с ней договориться, поэтому и убили.

— Будь осторожен, сыночек. Сердце у меня за тебя неспокойно. Может, вернешься? Поступишь в московскую академию, будешь дома жить.

— Нет. Отец велел сюда поступать, да и мне уже другой академии не нужно.

После минутного молчания и тяжелых вздохов матушка ответила:

— Ты прав. Отца надо слушаться.

Мы пожелали друг другу доброй ночи и попрощались. Я убрал мобилет в карман и зашагал домой.

Семен сидел в гостиной и что-то читал, водя лупой.

— Ваше Сиятельство, книга-то какая интересная, а обложки нет.

Я кивнул, но не стал объяснять. А вот с библиотекарем объясниться придется.

Поужинав, я закрылся в спальне и разложил документы на кровати. Я решил не откладывать в долгий ящик разговоры с потерпевшими, поэтому набрал верхний номер.