Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 26

Алек приветственно кивнул мне. Приподнялся на носках, а потом, растолкав остальных, просто вскочил на брус, установленный на подпорках примерно на уровне пояса. Ширина бруса была не больше ладони, но Алек держался на нем, словно на ровной земле.

— Так, вроде не хватает вас. — Оглядевшись, он повысил голос: — Первый курс! Кто еще не здесь, подходите ко мне!

Из круговорота людей вынырнуло три парня. Алек еще раз оглядел нас, пересчитал поднятые к нему лица, тыкая пальцем, словно баранов по головам. Вытащил из плоской сумки на поясе листок бумаги и, посматривая то в него, то на нас, забормотал что-то себе под нос. Потом снова оглядел нас.

— Нет Конрада. — Он ткнул пальцем куда-то рядом со мной. Я обернулась — вокруг коренастого белобрысого парня мигом появилось пространство. — Феликс, ты его сосед.

Надо же, за один вечер он умудрился запомнить по именам и в лицо не только почти три десятка первокурсников, но и кого с кем поселили. Интересно, Алек родился с такой памятью на имена и лица или этому можно научиться?

— Почему ты здесь, а твой сосед — нет? — поинтересовался он.

— Потому что он не потрудился проснуться вовремя, — ответил Феликс. Вроде бы он не был костлявым, даже выглядел чуть упитанней, чем стоило бы, но почему-то напомнил мне Бенедикта. Наверное, выражением лица и интонациями.

— Ты мог бы его разбудить, — сказал Алек.

— Еще чего! — фыркнул белобрысый. — Пусть скажет спасибо, что я поленился сходить к коменданту доложить о нем. Явился за полночь, пьяным настолько, что рухнул, едва дверь открыв. Пришлось вставать и затаскивать его внутрь. С кем он так накушался, интересно?

Мне тоже стало интересно, и я попыталась выискать среди первокурсников похмельные лица — ведь неведомый пока мне Конрад вчера надрался до изумления наверняка не в одиночестве. Затея провалилась — все вокруг были выше меня; я видела лишь тех, кто был совсем рядом, и спиртным не разило ни от кого. Впрочем, это ни о чем не говорило — как однажды поведал мне поддатый ночной сторож, чтобы скрыть запах, достаточно утром выпить ложку подсолнечного масла и прополоскать им же рот. Не знаю, зачем мне эта наука, — напиваться втихомолку я не собиралась ни тогда, ни сейчас.

— Но ты хотя бы по пытался его разбудить с утра? — обманчиво мягко поинтересовался Алек.

— Еще чего! Буду я возиться с похмельным телом, от которого разит, как от помойного ведра!

Алек покачал головой:

— Вам жить в одной комнате четыре года, и ты начинаешь знакомство с того, что даже не пытаешься помочь соседу.

— Это он начал с того, что проявил себя как пьянь, не умеющая следить за собой! Кто мне помог, когда это тело весь остаток ночи храпело так, что я его слышал, даже укрывшись подушкой!

Алек снова покачал головой, но, если он и хотел что-то сказать, увиденное за нашими спинами его отвлекло.

— Не успеем, — сказал он. — Тем хуже для Конрада. К преподавателю обращаться «господин Этельмер».

Он опять повысил голос:

— Первый курс, все меня слышат? Строиться вон там, по росту!

Остальные студенты уже зашевелились, двигаясь туда, куда указывал Алек. Он спрыгнул с бревна, подхватил меня под руку, увлекая вперед.

— Привет, котенок, — улыбнулся он. — Можешь не торопиться, ты все равно будешь в хвосте.

Теперь, когда окружающие меня студенты немного рассеялись, я увидела, что все собираются у ограды, на площадке, вымощенной кирпичом. Вдоль длинной стороны выделялась белая прямая, разделенная на отрезки; каждый был пронумерован. Ближе ко входу — четверка, самый последний отмечала единица.

Вдоль первых трех отрезков уже бодро выстраивались старшие курсы, похоже, каждый точно знал свое место. А первокурсники никак не могли определиться, кто где. Казалось, еще немного, и начнут меряться ростом, становясь затылком друг к другу, как бывало в приюте — каждый хотел вырасти выше всех.

Я, как и посоветовал Алек, тихонько встала в конце ряда. Если среди парней вдруг найдется кто-то ниже меня, я сильно удивлюсь.

И действительно очень удивилась, когда рядом со мной нарисовался Родерик.

— Я здесь на правах вольнослушателя, — пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. — Поэтому в общем строю мне делать нечего.

Алек встал перед нами, оглядел строй, заставил поменяться несколько человек и усмехнулся Родерику:

— Торчишь тут как каланча, порядок портишь.

Родерик рассмеялся, но не ответил. Алек тоже не стал продолжать разговор, заторопился к центру строя, где и замер спиной к нам. Человек, который до сих пор стоял, прислонившись к стволу здоровенного тополя, с любопытством разглядывая первокурсников, отделился от него и размашистым, уверенным шагом направился к нам.

— Смирно! — рявкнул Алек, да так, что я невольно подобрала живот.

— Строят, как нижних чинов, — проворчал кто-то рядом.

Голос я не узнала — услышала только, что это не сосед Конрада. Кое-как справилась с искушением посмотреть, кто там такой недовольный. Сказали — смирно, значит, надо стоять смирно.

Мужчина остановился перед Алеком.

— Господин Этельмер! Студенты боевого факультета для проведения занятия по физической подготовке построены!

— Вольно, — велел Этельмер. — Проводи перекличку.

Алек встал рядом с ним, вытащил из той же поясной сумки еще три листа и начал выкрикивать имена. Наверное, тут принято сверяться со списком — я была более чем уверена, что он давно выучил всех поименно. На каждое имя кто-то отзывался: «Я!»

— «Вольно» — это как? — прошептала я.

— Можно немного расслабиться, но не вертеться и не покидать строй, — еле слышно ответил Родерик. — Разговаривать тоже нельзя.

Жаль. Я бы хотела поглядеть, кто есть кто, и не только на нашем курсе.

Словно услышав нас, преподаватель пристально посмотрел на меня. Я мигом прикусила язык и замерла.

— Говорю же, ты привлекаешь внимание сильнее дракона, — шепнул Родерик, едва преподаватель отвернулся.

Не думаю, что, если бы вдруг здесь появился тот дракон, что приснился мне, на него бы обратили меньше внимания, чем на меня, даром что он статуя.

— Вчера ты была просто хорошенькой, а сегодня глаз не отвести.

Что ж, надо сказать спасибо Оливии, потому что если во мне что и изменилось, так только одежда.

— Льстец, — прошипела я. — Ты говорил нельзя болтать.

Нашел время! И все же услышать комплимент было приятно.

Может, Родерик и хотел сказать что-то еще, но перекличка добралась до первого курса. Я в свой черед выкрикнула «Я», на имени неведомого пока Конрада возникла заминка.

— Отсутствует по неизвестной причине, — сообщил Алек.

По строю первокурсников пробежали смешки, преподаватель остался невозмутимым.

Алек вернулся в строй, господин Этельмер оглядел нас, и снова мне показалось, будто на мне его взгляд задержался чуть дольше, чем на остальных.

— Раз уж так получилось, что первое занятие первого курса у меня, придется сделать вид, что я хороший оратор, и выдать приветственную речь, — улыбнулся он.

Теперь захихикали старшие курсы — похоже, они слышали это не в первый раз.

Впрочем, господин Этельмер на самом деле был хорошим оратором — не стал долго и многословно рассказывать о славном прошлом и настоящем университета, великой чести в нем учиться и славном будущем, которое нам эта учеба открывает, как это сделали представители приемной комиссии. Смысл его короткой речи сводился к «будет трудно, но оно того стоит». Первое я уже поняла, верно ли второе — узнаю в конце учебы.

Но все же хорошо, что он не стал долго говорить, — солнце хоть и поднялось, но согреть воздух еще не успело, и ветер пробирался в ворот и сквозь ткань мундира.

— Разойдись, — наконец скомандовал Этельмер, и тут же прозвучало уж вовсе несусветное: — Раздевайтесь.

Первокурсники загудели, я ошалело захлопала глазами.

— Парни до пояса, девушки до рубашек, — пояснил преподаватель.

— Так холодно же! − возмутился кто-то.

В самом деле холодно, я бы не отказалась от теплого платка на шею, а скидывать китель не хотелось вовсе.