Приятная повседневность с мажорками (СИ) - Аристов Руслан Иванович - Страница 14

— Да-а, охренеть! — впечатлился Валик.

— Интересные дела, — Стелла потирала своими холеными пальчиками подбородок. — Я нечто подобное слышала про семейные накопители, и скорее всего, проблема будет только обостряться.

— Почему?

— Насколько я читала, механизм магического резонанса — вещь очень тонкая и хрупкая, и в принципе ещё недостаточно изученная, поэтому никто не может делать никаких прогнозов даже внутри своего семейства.

— Поясни, пожалуйста! — я ничего не понял.

— Допустим, твой случай — ты самый младший, и именно у тебя возникли проблемы с вашим родовым накопителем. А между тем возникнуть они могли у кого угодно из детей в любой момент времени. Поэтому тут надо искать зависимость между конкретным одарённым, то есть тобой, и характеристиками самого накопителя.

— Про характеристики я ничего не знаю, — почесал я щеку.

— Они все разные, насколько я понимаю, у каждого клана — индивидуальные.

— Не совсем так, — произнес Валик. — Допустим, некоторые наши военные накопители эндейса функционируют на определённой частоте. Скорее всего, родовые тоже имеют подобный механизм.

— А-ха-ха, кузен, ну ты сравнил — жалкий военный кристалл и родовой накопитель, — развеселилась Стелла.

— Я не спец в родовых, но могу предположить, что принцип действия у них довольно одинаков, — пожал плечами офицер.

— Поверь, ты глубоко ошибаешься. По сравнению с родовыми все военные накопители — это как трехколесный велосипед против гоночного мотоцикла. Если у военных — три четких маготехнических параметра, то у родовых их может быть до полусотни, — ответила Стелла кузену. — И то я уверена, что ещё не все характеристики изучены и вообще у каждого рода они могут отличаться.

— Сколько⁈ — обалдел я.

— Это минимум! — подняла палец медноволосая. — Сами эти накопители — восьмое или какое там чудо света. Поэтому лично меня совершенно не удивляет твоя ситуация. Удивляет другое — таких случаев относительно мало.

— Мало?

— Да, с учетом сложности любого накопителя случаев отторжения ими членов семьи относительно мало. Мы, если брать ученых в широком смысле, довольно мало ещё знаем об этих загадочных штуках.

— Почему?

— В том числе потому, что каждая семья, владеющая таким устройством, очень могущественна и не спешит делиться секретами с остальными.

— Звучит пугающе, — ухмыльнулся Валик.

— Нет, ты преувеличиваешь, Стелла, — покачал я головой. — Так или иначе, все эти накопители связаны с Гражданским Контуром, существует Институт этого Контура, куда ежегодно сдают жидкий концентрат криоторсионного эндейса. Поэтому кому надо, те всё знают!

— Это так говорится для таких, как мы, а на самом деле ситуация значительно менее радужная, — криво усмехнулась Стелла. — Институт Контура — это больше про дележку ресурса и интриги во время Ночей Слияния, нежели про научные исследования.

— А кто тогда знает действительно полную информацию? — удивился Валик.

— Хороший вопрос, — покивал я.

— Твой отец, мой, другие главы кланов, такие же фигуры в других странах, но я думаю, что полную картину не знает никто! — ответила медноволосая.

— Надо проводить исследования, значит! — хмыкнул я.

— Ага, сильно ты проведешь, когда тебя накроет сильнейший глюк⁈ Насколько я понимаю, сами эти устройства или обладают неким защитным механизмом, который не позволяет никому узнать больше положенного, или обладают самосознанием, что тоже не слишком радует, — задумчиво произнесла Стелла.

Мы с Валиком переглянулись.

— Ничего себе, теория! — пораженно вымолвил я. — Как-то это не звучит безопасно, если брать метафизический аспект нашего существования, — взмахнул я кистью в сторону неба.

— Так и живем, — развела руками девушка.

— Знаешь, кузина, я думал, что всё как-то значительно более надёжно, — хмуро промолвил Валик.

— Надёжность бывает только в армии, всё остальное — относительно, — улыбнулась она. — Это всё мои предположения, точной информации у меня нет.

Некоторое время стояли молча, наблюдая, как солдаты грузят последние ящики.

— То есть технология функционирования этих накопителей и механизм их взаимодействия с Республиканским Контуром — практически не изучен? — снова вернулся я к теме.

— Это не технология в старом, домагическом смысле, а маготехнология, что кардинально меняет дело, Вик. Она изучена настолько, насколько позволяют наши нынешние возможности. Возможно, в других странах изучена лучше, но если это и так, секреты нам на блюдечке никто не принесёт!

— Я конечно думал, что всё херово, но не настолько, — пораженно покивал Валентин.

— Не так и херово — вполне себе нормально живем, всё стабильно функционирует.

— Получается, мы, то есть маги, плохо контролируем ситуацию⁈ Такая себе стабильность, — усомнился я.

— Мы контролируем всё в пределах наших текущих маготехнических возможностей. Накопители нам подвластны не полностью, но нет причин их опасаться.

— Ну я бы с тобой поспорил в свете моей ситуации, — скривился я. — Меня очень крепко накрыло, знаешь ли.

— Такие ситуации — это вызов для всех. Ещё десять лет назад таких случаев вообще не было, а сейчас счёт идёт на десятки только в нашей стране, не говоря уже про других. Надо изучать, наблюдать, — с оптимизмом в голосе ответила Стелла.

— Учёные разберутся! — ухмыльнулся Валик.

— Именно! — покивала Стелла.

— А если это — инопланетная технология, а совсем не магия? — предположил я.

— Здесь ты Америку не открыл — несколько разных обществ в Европе, Штатах и Японии считают именно так. У нас принято считать тот метеорит и наказанием, и даром Божьим, поэтому у нас официальная трактовка более религиозно-мистическая, чем техническая, — ответила Стелла. — Почти как и везде в мире.

— Вот как раз подобные общества и имеют все перспективы для действительно успешных исследований, — оглядел я собеседников. — Сами посудите — прилетает метеорит, наносит огромный ущерб, потом проявляется эта магия, которая вроде бы и чудо, но имеет вполне измеряемые показатели. На божественный промысел не очень похоже, верно?

— Сложно сказать, — чуть сжала губы Стелла. — У нас такой менталитет, что мистическая трактовка Обретения Магии превалирует над остальными.

— Про сообщества я эти не знал, — почесал голову Валик. — Тоже с детства слышал только про чудо и всё такое.

— То есть хотите сказать, — изумился я, — что наша разведка провтыкала такие потенциально интересные источники информации?

— Всё это только теории, — осторожно ответила Стелла. — Я не знаю, чем занимается разведка.

— Херней она занимается, — заявил Валик. — Они даже не могут толком определить состав и вооружение бронетанковых сил польской и румынской армии, не говоря уже…

— При чём тут это, кузен? — перебила его Стелла. — Речь не об этом, не о военной разведке.

— О военной — тоже, хотя о политической — в значительно большей степени, — покивал я.

— Я вас не особо понимаю, — взмахнул рукой Валентин. — Вы как политики какие-то говорите.

— Не заморачивайся! Уже пора ехать, вроде погрузили⁉ — жестом показала медноволосая на грузовик.

— Да, едем! — повернул голову Валик. — Я за вами! — развернувшись, он пошёл к грузовику.

— Пошли в машину, — кивнула Стелла в сторону «Даймлера».

— Ты не на своей?

— Нет, сегодня с ними.

Я огляделся — вроде ничего не забыли.

— Идём! — кивнул ей.

Когда подошли, я открыл заднюю дверь и пропустил Стеллу, потом обошёл и сел слева.

Внутри играла негромкая музыка.

— Ох и долго вы, — промолвила Анжелика.

— Ты сама видела, что только закончили погрузку, — ответила старшая. — Заводи давай.

Анжелика завела, развернулась и плавно выехала за ворота. Грузовик двинулся за нами.

Я раздумывал об услышанном и вполне ясно сейчас осознавал, что теория инопланетного происхождения магии хоть и кем-то где-то озвучена, но широкой популярностью абсолютно не пользуется, особенно в РКДР.