Колыбель для ласточки (СИ) - Дока Анастасия Константиновна - Страница 58

— Спасибо, что пришла.

Наталья отпустила воспоминания и нехотя взглянула на сестру.

— Иногда я прихожу сюда, — тихо произнесла Карина. — Чтобы поговорить с мамой. Глупо, да? В клинике это считали проявлением моей нестабильности. Даже лечить пытались.

— Знаю.

— Только я не болела, Наташ, понимаешь? Я никогда не болела.

— Ты не справлялась с эмоциями и угрожала отцу, — безжалостно напомнила Наталья. — Рассказывала, будто об этом тебя просила мама. Разве это нормально?

— Но она действительно просила, Наташ. Она… приходила во сне.

— Ты сумасшедшая. Мама не могла просить о подобном бреде. Убить отца? За что? — Наталья фыркнула, начала тереть подбородок, выдавая свои эмоции.

— Почему ты нервничаешь? Ты тоже сомневаешься в его рассказе?

— Что? — Наталью словно ударили по голове. Она пошатнулась. Но взяла себя в руки. Затараторила. — Ты была безумной и такой же осталась, напридумывала непонятно чего и пытаешься мной манипулировать, хочешь вывести из себя? Надеешься, я отправлюсь вместо тебя в клинику, а ты будешь радоваться жизни где-то за границей?

— Что ты такое говоришь? Я не хочу уезжать, я считаю папу неправым, поэтому и решила с тобой встретиться. Хочу всё выяснить. Если вы с папой в чём-то замешаны, разве я вас оставлю? Вы же моя семья, я всегда помогу!

— Строишь из себя ангела? — злость отразилась на лице старшей. — Не надо. Отец и так тебя считает безгрешной. Но мне плевать. Честно плевать. Я хочу получить деньги и уехать отсюда. Раз ты меня так любишь, то может поможешь?

— Не три подбородок, ты его так в кровь сотрёшь.

— С моим подбородком всё нормально. Ты мне поможешь?

— Помогу. Александра говорит о какой-то игре, и похоже считает вас виноватыми в смерти Лары. Но… это ведь не вы её убили, правда? Скажи. Я просто хочу, чтобы мы были друг перед другом честны.

— Честны? И это говорит мне та, что ведёт свою игру с отцом?

— Опять игра. Надоело… Да о чём ты говоришь? — Карина обняла себя за плечи. Ей стало холодно. Сестра смотрела как всегда — с неприязнью, будто Карина была в чём-то виновата.

— О чём я говорю? Если хочешь честности, начни с себя! Что ты рассказала этой Александре, и кто она вообще такая?

— Детектив. Папа тебе не говорил? Он наверно не хотел тревожить, но ничего страш…

— Он с ней знаком?!

Карина непроизвольно отодвинулась.

— Мы встречались с детективом, но в этом нет ничего такого! Мы защищали нашу семью, проблем не возникло!

— Не возникло?! Если бы ты мне рассказала с самого начала о вашей встрече, возможно, эта гнида не направилась бы в «Жар-птицу», я бы этому помешала! Из-за неё пришлось убить Алину! Нет! Из-за тебя!

Карину пробрал озноб.

— Наташ, я ничего не сделала…

— Вот именно! Ты ни хрена не сделала! Ты тихорилась! А я расхлёбывала проблемы, возникшие из-за тебя!

Карина видела ярость. Всепоглощающую, неудержимую. Кулаки сестры сжались, лицо исказилось гримасой ненависти. В этот миг Наташа была не той Наташей, какую знала Карина. Это была её злая гневная копия. Это был монстр.

— Даже теперь отец меня не поддерживает! Вместо того, чтобы защитить, он думает только о тебе! Кого увезти подальше? Тебя! Кого спасать? Тебя! Тытыты! Вечно ТЫ! Ненавижу! Всю жизнь он вьётся вокруг тебя, а я из кожи вон лезу, чтобы заслужить его признание! Я хочу, чтобы ты умерла! Слышишь? Я этого хочу!

— На… наташ… — Карина плакала. — Мы же сёстры, мы семья. Я… я всегда тебя защищала. Ты помнишь, я делилась с тобой игрушками, давала играть любимую куклу. Я всегда вставала на твою сторону. Наташ… Наташенька… Прекрати…

— Заткнись! Просто заткнись! — Наталья резко дёрнулась вперёд, прижала сестру к мосту, схватила за ворот куртки.

Голова Карины свесилась вниз.

— Остановись, дура! Ты же всех подставляешь! Убьёшь её и не отмажешься! Ещё есть шанс! Вспомни о Четвёртой!

Наталья обернулась.

— Ты?

— Не дури! Тебе чё, крышу снесло? Подумай, чего ты сейчас можешь лишиться! Сколько вокруг людей!

— Какого… ты тут делаешь?

— Спасаю тебя! Бросай сестру и уходим!

Наталья огляделась. Люди смотрели. Кто-то издалека, кто-то приближался.

Она влипла.

— Уходим, — уже спокойнее попросил Кузнецов. — Думай о Четвёртой.

Наталья медлила. А он понимал, что, если она сейчас убьёт сестру, порушит все его планы. Он потеряет свою власть над Фурским. Это ведь он должен держать Карину, любимую дочь Нулевого, она его страховка, она умрёт только, если ему понадобится.

— Давай. Медленно отпусти сестру. Я жду. Ты просто на взводе.

По его плану Наталья должна была умереть сегодня, убив Агнецкую на квартире Ольги, тогда он избавится от трёх проблем, а сам останется чистым. Он всё предусмотрел. Никаких следов, никаких отпечатков. Никто не подумает, что этих психопаток кто-то подставил. Он останется в выигрыше!

«С…ка, не порти мои планы!»

— На… наташ, это кто?

— Молчи! Не твоё дело!

— Оставь её. Она ничего не знает. Идём. Ну же! — Кузнецов даже протянул руку и улыбнулся. Он должен был это прекратить. Если Фурская убьёт сестру, ей не отмазаться. Вместе с ней ко дну пойдёт и он. Без Карины его никто спасать не станет. Ему нужна Карина! — Расходитесь! Всё хорошо! — обратился к собравшимся. — Сейчас спектакль закончится. Девушки повздорили. Ничего интересного.

— Кариша!

Голос поразил громом. Застыли все трое. Карина почувствовала необъяснимый страх. Ещё больший, чем от того, как на неё смотрела сестра и как вцепилась в куртку. Начала вспоминать.

Кузнецов буквально потерялся. Голова вмиг опустела. Все планы рухнули в одну секунду, надежды стали пылью. Кузнецов попытался спрятаться за спину крупного зеваки, но не успел.

— Какого? — пробасил голос. — Как ты узнал про это место? Выходит, тогда мою жену напугал ты, а не Давид?.. С…ка!

— Папа… — заплакала Карина. — Папа! Это был он… — посмотрела в глаза сестре. — Наташа, тот день… Наташа…

Наталья её отпустила:

— Что ты несёшь?

Карина плакала, опускаясь на колени, не в силах произнести ни слова.

Фурский потянулся за пистолетом.

— Стой, Кузнецов, это же был ты! Стой, а то буду стрелять!

Умереть здесь, при таком количестве свидетелей, от руки Нулевого он не рассчитывал. Посмотрел на Фурского, и его обуял страх. Жизнь висела на волоске. Он действительно мог сейчас умереть. Глаза напротив горели огнём. Они прожигали до самых костей. Кузнецов перестал пятиться. Замер.

Прохожих как смыло с моста. Крики, страх. Но кто-то всё же стал набирать полицию.

— Отец, нельзя! — закричала Наталья. — Нельзя!

— Папа… — плакала Карина, — мама…

Фурский наставил пистолет на Кузнецова.

— Нельзя! — Наталья бросилась к отцу.

— Наташа, стой! — Карина поднялась с колен и загородила сестру.

— Убью!

Прозвучал выстрел.

— Кариша? Ангел мой?

Наталья попятилась, глотая слёзы обиды и ненависти. На сестру ей было плевать. Она ринулась прочь, не волнуясь, не оборачиваясь. Она должна была себя спасти.

— Кариша? — Фурский не мог поверить своим глазам. Это было хуже кошмара. Это было как в тот самый день. — Кариша! Кариша-а-а! — заорал Олег. Карина упала. Он не мог признать случившегося. Это было так глупо. Так… неправдоподобно. Он готов был убить Наташу, лишь бы она ушла с дороги. Но любимую дочь… Нет. Нет. НЕТ!!!

Он кричал.

Совсем близко завизжали мигалки. Фурский в ужасе смотрел на Каришу. Она судорожно глотала воздух. Кровь вытекала из раны в груди.

— Ты выживешь, слышишь? — пообещал он, пытаясь поймать её расфокусированный взгляд. — Выживешь. Тебе вовремя окажут помощь и спасут. Но я… я не могу сесть в тюрьму. Я ещё не закончил. Прости…

Он бежал. Он никогда в жизни так быстро не бегал. Оказавшись в машине, едва перевёл дух. Болело горло, лёгкие. Болело сердце. Тряслись руки, ноги. Дрожали губы.

— Что-то случилось? — поинтересовался водитель.

— Сматываемся. Живо! — велел Фурский.