"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Васильева Юлия - Страница 70

А ночь была прекрасная, безоблачная, безмолвная, даже кузнечики закончили стрекотать еще засветло. Редкостной красоты ночка.

Звезды высыпали на черный небесный купол, словно алмазная пыль. Изредка пылинка-другая срывались и неслись вниз, чтобы догореть высоко-высоко, так и не коснувшись земли. Полная луна огромным блюдом выкатилась вверх, да так там и застыла.

Сторож, вернувшийся с просеки и теперь обходивший лагерь строителей, остановился, любуясь холодной красотой спутника нашей планеты. Луна, будто зацепившаяся за высокий остов замковой башни, сияла ровным сизоватым светом.

Вдруг сторожу помстилось, что на башне появился зверь – то ли волк, то ли большой пес. Человек с силой зажмурился, переждал яркие круги-фантомы, мгновенно вспыхнувшие в глазах, проморгался. Силуэт не исчез. Зверь поднял голову к луне – сторож был готов поклясться, что различил огромные клыки, торчащие из пасти, – и завыл.

Сначала вой был тихим, даже вкрадчивым, но через полминуты он усилился, заполнил пространство. Волны грустной монотонной песни стекали по склонам холма, холодили души всех, кто ее слышал. В этом долгом рассказе чувствовались вековая грусть, почти человеческая боль и недвусмысленное предупреждение о том, что старинная крепость находится под защитой могущественных сил.

Сторожа охватил озноб. Стуча зубами, мужик забежал в ближайший вагончик и накрепко закрыл дверь. Строители уже проснулись от разрывающего сердце воя. Кто-то испуганно вглядывался в окна, держась за одеяло, словно оно могло защитить от волка. Кто-то в тревоге вскочил, схватился за одежду, тут же бросил ее и метнулся к инструментам… Ну, вот он, молоток. А дальше-то что?

Смельчаки нашлись не сразу. А когда нашлись, зверь уже исчез.

– Истинно говорю, волк, – страшным шепотом рассказал сторож. – Прямо на фоне луны. Вон на той стене. Здоровенный, подлюка, таких не бывает!

– Ты его не обзывай, не зли, – проблеял один из работяг.

– Что вы, как девки-школьницы, – пробасил заместитель начальника стройки, суровый зрелый мужик. – Нету у нас в Польше волков. А если есть, значит, из зоопарка сбежал. Завтра позвоним куда надо, приедет кто надо и сделает все, что надо.

– Может, за ксендзом послать? – спросил сторож.

Он поверил в мистическое происхождение воющего кошмара.

– Обойдемся без священников. Прячься под одеяло, герой. Я спать не буду, покараулю, – пробурчал заместитель пана Казимира.

Разумеется, сразу никто не заснул. Мужики ворочались почти до самого утра, а когда заснули, настала пора подъема.

Начинался рабочий день, а мысли рабочих крутились исключительно около леденящего душу происшествия.

В канун «волчьей» ночки хутор жил бесконечными обсуждениями ограбления магазина. Сельчане были уверены, это дело рук строителей. Неприязнь к пришлым усилила бабка Дзендзелючка. Она рассказала, что пан Гржибовский прямо утверждал: брать местных жителей на работу отказывается, более того, считает их ворами и жуликами.

Эту эксклюзивную информацию пани Барбара выудила из разговора мужа с мальчиком Сигизмундом.

Парень, проснувшийся у Дзендзелюков, долго не мог сообразить, где он находится. Помог дед. Он, правда, умолчал о том, что Сигизмунда ему подбросили звери. Сказал, дескать, нашел его на пороге, и все.

Мальчик напряг память, но ничего не вспомнил, только голова разболелась. Отдавало почему-то в нижнюю челюсть, будто по ней сильно ударили.

«А ведь точно, ударили! – осенило паренька. – Так, давай-ка все по порядку. Я пошел на стройку, там услышал шум. Пошел на шум, увидел зверей! Потом отвернулся и – все».

– Извините, уважаемый пан, не знаю вашего имени. Меня зовут Сигизмундом, – произнес мальчик.

– А меня – пан Дзендзелюк. Этого вполне достаточно, – улыбнулся старик. – Вставай, позавтракай.

– Спасибо. Вы не поверите, я знаю, кто мешает строителям!

– Почему же не поверю? Поверю. – Пан Дзендзелюк потрепал Сигизмунда по плечу. – За столом поговорим.

Бабка выставила пироги и молоко. Мальчик уплетал за обе щеки, дед ждал.

– Благодарю вас, – сказал наконец Сигизмунд.

– На здоровье, малыш, – ответила пани Барбара. – Ты уж меня, старую, прости за любопытство, я не для себя стараюсь…

Пан Дзендзелюк многозначительно прочистил горло, но жена сделал вид, что не заметила намека.

– Так вот, – продолжила она. – У нас на хуторе все гадают, наймет твой папка хоть кого-нибудь из наших на работу или нет. Ты ничего не знаешь об этом?

Сигизмунд был сбит с толку. Оказывается, хозяева знают, кто он! Хотя чему тут удивляться? Это же деревня. Парень ответил честно, решив, что опытные Дзендзелюки распознают его неумелое вранье:

– Он хочет обойтись без хуторян, добрая пани. Он полагает, местные рабочие будут воровать. Простите, это его мнение, не мое.

– Да-а-а, – протянула старуха. – А наши-то лыжи смазали… Ладно, вы тут потолкуйте, а мне пора.

– Побежала новости соседкам сообщать, – хмуро сказал дед, когда пани Барбара стукнула дверцей калитки. – Папаню твоего теперь совсем невзлюбят. Так-то. А ты честный молодой человек. Брось, не красней. Ну, так кто бедокурит на стройке?

– Звери, – промолвил Сигизмунд. – В смысле, животные, пан Дзендзелюк.

К удивлению мальчика, старик ничуть не удивился и не стал говорить о больном детском воображении.

– И что это за животные такие?

– Мне кажется, я видел кабанов и медведя.

«Вон как, – озадачился пан Дзендзелюк. – Медведей здесь давным-давно нет, но и умных лис, бобров и енотов тоже сроду не наблюдалось. И получается, что я не подвинулся рассудком!» После общения со зверями у старика, конечно, появлялась мысль: уж не маразм ли это? Но сейчас перед ним сидел мальчуган, подтверждающий, что все происходит наяву.

– А кто меня ударил, я не рассмотрел, – произнес, помолчав, Сигизмунд. – Вроде бы кто-то крупный и ушастый.

– А изложи-ка всю историю по порядку, – попросил пан Дзендзелюк, и парень рассказал о своем ночном походе.

– Значит, ты не хочешь, чтобы старый замок снесли, да? – проговорил старик, когда Сигизмунд закончил.

– Нет. Это же памятник.

– В том-то и беда, что наша крепость не внесена в реестр охраняемых памятников. Невероятно, но факт. Потому твой отец и получил разрешение на строительство.

– Ну, вообще-то, все не так легко, – сказал мальчик. – Взяток он раздал немало. Я вот подумал, может, нам позвонить на телевидение? Репортаж о стройке, готовящейся на месте старинного замка, наверняка привлечет внимание ученых.

– Хм… Не так все просто, Сигизмунд, – промолвил пан Дзендзелюк, поглаживая выбритый с утра подбородок. – Я дал обещание, что замок не должны тронуть ни строители, ни репортеры, ни ученые. Эти руины должны остаться нетронутыми.

– А кому вы дали обещание? – поинтересовался парень.

– Тем, кого ты видел ночью, – сказал дед, и Сигизмунд поверил.

– Задача усложнилась, – пробормотал он. – Зато теперь я уверен, что не спятил.

– Или мы оба поймали ку-ку, – улыбнулся Дзендзелюк. – Ты лучше сегодня на стройку не лезь, особенно ночью. Тебе намекнули, чем это чревато. А завтра утром приходи ко мне. И думай, думай крепко, возможно ли остановить твоего отца.

Сигизмунд покинул дом стариков и весь день просидел дома, в коттедже. А пану Дзендзелюку спокойно поразмышлять не дали. К нему зашел староста.

Разговор получился странный и неприятный. Хуторской начальник обвинил деда в причастности к катавасии, приключившейся на стройке, ведь бабка разболтала о том, что он шатался в лесу, когда злоумышленники впервые повалили деревья. Потом староста намекнул на участие старика в грабительском набеге на магазин «У Марыси», наплел что-то о недавних кражах.

– Эх, пан староста, побоялся бы ты Бога, – покачал головой Дзендзелюк. – Этак я у тебя стану злым колдуном, который в перерывах между насыланием порчи на трактора и сочинением лесопильных заклинаний промышляет воровством через форточку. Не стыдно?