Как не умереть дважды - Дубинина Мария Александровна - Страница 42

– Все равно спасибо, – поблагодарила я и поймала сверток с юбкой сцепленными руками. – А можете передать моим друзьям, где я?

– Не проси о многом, – нахмурился Сиэль. – Если честно, ты просто показалась нам неплохим человеком, по крайней мере, лучше, чем нам описывали преподаватели. Но мы всего лишь студенты, больше мы ничего не можем сделать.

Я поджала губы, раздумывая. Но они правы – нельзя требовать от них невозможного. А Морис, Мия и Рэнди не дураки, если надо, отыщут меня даже под кроватью у ректорши.

– Все равно спасибо. Хотя, конечно, я в шоке.

В ауте, в прострации, в полном офигении – так будет точнее. Эсти опустилась ниже, почти касаясь стройной вытянутой ножкой пола, и неожиданно миролюбиво сказала:

– Эта девица сразу была со странностями, но госпожа Бламс взялась ее опекать. Хотя там было бы за что, она с адаптацией-то с горем пополам справилась.

Далеко внизу послышался грохот, кажется, кто-то еще вошел в башню, и светлые засуетились.

– Все, мы побежали, – бросила Эсти и схватила Сиэля за руку. – Удачного заточения.

И были таковы.

Я устало опустилась прямо на пол, потому что иного места для сидения предусмотрено не было, и протяжно вздохнула. Все летело кувырком с пригорка, и я чувствовала абсолютное, совершенное бессилие. Вспомнился тот вечер, когда я собиралась со Светкой в этот ее клуб, пусть и не хотела. Память, которая услужливо стерла все лишнее моим сокурсникам, оставила мне воспоминания такими четкими, будто издевалась.

– Рита, ну ты скоро?

Я все никак не могла выбрать между платьем и брюками и тянула до последнего, прикладывая вешалки к себе и бросая на кровать. Голос подруги в телефонной трубке звучал раздражающе бодро. Она почти кричала, наверное, потому что стояла уже возле клуба и старалась перекричать шум подъезжающих машин и музыку, доносящуюся из то и дело открывающихся дверей. А я слушала ее вполуха.

– Скоро. Уже еду, – ответила я, параллельно размышляя, стоит ли обуть те туфли на высоченном каблуке, которые я отхватила на распродаже в прошлом году. С тех пор они покидали коробку всего раз.

– Эх, а я хотела тебя попросить, чтобы ты кофту взяла… – разочарованно протянула Светка. И я глупо прокололась, бросив в ответ:

– Не вопрос, сейчас возьму.

– Рита! – завопила Светка. – Я так и знала, ты даже не выходила!

– Прости, – извинилась я, но на самом деле не сильно сожалела. Будь моя воля, вообще бы не поехала, но обещала.

– Нет! Ты представляешь, как я себя чувствую? Я стою у караоке в мини и на шпильках!

– А кто просил тебя надевать мини и шпильки? Подожди, какое караоке? Ты ничего не говорила про караоке.

Я кое-как одной рукой стянула крышку с обувной коробки и вывалила блестящие серебристые туфли. Влезла в одну туфлю, выпрямилась и стала выше сразу сантиметров на десять. Аж вниз смотреть страшно.

– А мы, по-твоему, в консерваторию идти должны? – прошипела подруга. – Мы идем на свидание! Нет, не с тобой идем!

Я хмыкнула и влезла во вторую туфлю. Нет, все-таки платье, то, черное с открытой спиной. Мучиться, так хоть красивой.

– Все, я вышла! – сказала я Светке, прежде чем нажать на отбой. – Жди.

Выходит, в морг я попала настоящей красоткой – в блестящих туфлях, узком черном платье и новенькой кожанке. Едва эта мысль проскочила, как я ухватилась за действительно важную. Светка к кому-то обращалась во время разговора со мной. Может ли быть, что это он ее потом убил? Как она вообще умерла? Я хотела спросить, но Светка буквально уложила меня на обе лопатки своим выступлением.

Она сказала, что я во всем виновата. В том, что опоздала (точнее, вообще не доехала), или Света имела в виду что-то еще? Без толку придумывать причины, пока не выдастся шанс спросить напрямую. Я собралась сделать перерыв в умственном труде и надеть пожертвованную юбку, как за окном что-то сильно брямкнуло и заскулило.

Потом это «что-то» выдало такую тираду, какая смутила бы и матрагор. А следом опять заскулило и, скребя когтями, попыталось ввалиться в узенькое окошко, которое я в первый час пребывания хотела расширить, но, увы, без магии Земли я только заноз себе насажала.

– Кудряшова! Ты там хотя бы живая?

Голос был смутно знакомым, но сильно искаженным толстыми стенами башни.

– Кудря… – Скрежет сорвавшихся вниз по камню когтей, мерзкий до одури. – Рита! – Второго заброса я не переживу!

Тут-то я и смогла извернуться в узком пространстве окошка, чтобы разглядеть, как мой куратор активно скребет лапами по отвесной стене в тщетных попытках удержаться. Кругом тьма хоть глаз выколи, только вдалеке сияет золотом залитая светом Академия. А по отвесной стене карабкается собака. Шпиц. Белый.

– Да помоги мне уже! – практически взвыл он, и я за неимением другого скинула ему в окошко один конец длинной юбки, а за второй потянула вцепившегося в подол зубами шпица на себя.

Конфуз едва не произошел, когда мохнатый комок застрял в оконной раме. Я же говорила, что окно узкое? Так вот – оно очень узкое.

После того, как мы оба упали на пол темницы, я почувствовала на голове активное шевеление, приунывшие за часы заточения змейки узнали Амилоту и исполняли какой-то шаманский радостный танец.

– Фу, сидеть, – скомандовала я, но змеи хоть и с неохотой подчинились, продолжили возбужденно перешептываться.

– Это ты, надеюсь, не мне? – спросил Амилота. Будучи собакой, он становился очень подозрительным. Я не удержалась и погладила его между ушами.

– Не переживай, не тебе. Я никогда не умела дрессировать собак.

Он меня не укусил, но посмотрел с явным неодобрением.

– У нас мало времени. Однако мне многое надо тебе сказать, студентка Кудряшова. Я не следил за тобой всего пару часов, а ты здесь в одиночку практически переворот устроила. Неужели нельзя было посидеть несколько дней тихо? Да у нас запись с выражением лица госпожи Лилиан, когда матрагоры ее мамой называли, просто как горячие пирожки расхватывают!

– Погоди, я тут сижу в кандалах, а вы на мне наживаетесь?

– А сумму компенсации кто оплачивать будет? – Куратор отряхнулся, смешно дернувшись всем телом. – У нас таких денег в бюджете нет. А так еще парочка дней – и большую часть наскребем.

Я почесала макушку, распугав змей.

– Ладно, плевать на видео, потом всю правду из вас вытрясу. В любом случае, боюсь, вам придется записью еще год торговать.

– Ты что-то еще натворила, о чем я не знаю?

– Я тут слегка забрела куда не надо…

Башня содрогнулась от удара, с потолка посыпалась каменная пыль.

– Потом договорим, – велел шпиц. – Готовься, сейчас Ма и Чо нам проход сделают.

– Что? – пискнула я, когда окно ввалилось внутрь вместе с куском стены, а в противоположную сторону пролетело что-то смутно похожее на скрюченного огра. Внизу раздались крики и глухие удары.

Цепочка, лишающая меня возможности пользоваться магией, была безжалостно сдернута, причинив короткую, но весьма ощутимую боль. Довольный Ма сунул мне в руки Амилоту и, закинув нас на плечо, бодренько побежал к разлому в стене.

– Нет! Нет! Только не это-о-о-о-о!..

Договорить я не успела, потому что Ма сиганул в проем. Кто из нас с Лайзом верещал громче, я уже не узнаю. Может, это вообще была только я, но мне показалось, что мои барабанные перепонки лопнули еще до начала полета.

А потом произошло самое страшное: Ма отцепил нас от своего плеча и швырнул прямо в руки Чо, а сам вошел бомбочкой в изрядно побитую брусчатку.

От удара у меня перекрыло дыхание, а Лайз вывалился из ослабевших рук. Но упасть с высоты роста огра куда лучше, чем с десятого этажа.

– Ы! – Чо поднял большой палец вверх.

Змейки безжизненно висели вокруг моего лица, пребывая в глубочайшем шоке.

– Вы больные, – прошептала я. – На всю голову отшибленные.

Но стоит признать, что было эффектно и нагло. Нагло даже немножечко больше. Я кое-как поднялась на негнущихся ногах, но будто сама земля подо мной подпитывала энергией, и мутная слабость быстро прошла. Ма и Чо бодро хлопали друг друга по плечам со звуком горного камнепада, Лайз вертелся на месте, водя острым носом из стороны в сторону.