Частный дознаватель (СИ) - Журба Павел Терентьевич - Страница 59

Сабрина достала противоядие. Какую-то едкую зеленоватую смесь. Стоило ей открыть пробку, как квартира мгновенно наполнилась дурным травяным запахом.

— Пей.

Гостья поднесла пузырёк к моим губам со следами помады. Её помады. Я отвёл её руку.

— Не хочу.

— Ч-что? — девичий голос неожиданно дрогнул.

— Не хочу жить. Я прожил достаточно долго. Всё, что сейчас происходит — излишество, подаренное неизвестно кем за непонятные заслуги.

— Значит, я тоже излишество?

— Нет-нет, — я взял даму за свободную от пузырька руку. — Ты — моё лучшее излишество. Понимаешь?

Девушка тревожно кивнула.

— Понимаю… Но не позволю. Тебя достаточно потрепали, незнакомец из ниоткуда.

Я пытался бороться. Старался, как мог. Но сил не хватило. Девушка залезла на меня и, придавив руки бёдрами, раскрыла рот и начала вливать в него проклятое противоядие. Выпив всё горькую смесь до дна, у меня помутился рассудок — я перестал видеть окружающий мир и стал смотреть на всё в гиперболизировано ярких цветах, за которыми перестали виднеться люди. Сабрина предстала тёплым розовым.

— Какой я цвет?

Язык присох к нёбу. Я едва заставлял его повиноваться.

— Розовый.

Дама тяжело вздохнула.

— Это плохо?

— Нет-нет… Это замечательно.

Она поцеловала меня в лоб, словно на прощание… Словно мы никогда больше не увидимся. После этого она принялась вновь собирать чемоданы. Я хотел помешать ей, но даже не смог подняться с матраса. Мне не хватило силы воли.

— Лежи, Лойд. Прошу, лежи… Не мучай себе понапрасну.

Я извивался на дрянном матрасе, как раненая змея. Ничего не выходило. Сабрина собрала чемоданы и вынесла их на порог дома. Из дверного проёма в квартиру засветил отвратительный утренний рассвет.

Перед тем, как окончательно уйти, гостья подошла ко мне в последний раз. Вязла мне за руку, подержала так с пару минут, затем прошлась пальцами по волосам… И, вдруг резко встав, выбежала из квартиры. От неё остался лишь удушливый запах той самой карамели, который я когда-то нашёл в её комнате. Казалось, это было так давно…

Когда я проснулся, был уже вечер. Меня никто не будил. Неловко встав, я похромал на улицу. Сам не понимаю, зачем. Как будто там можно было что-то найти.

Прохожие смотрели на меня с понятным испугом. Выглядел я жалко, хотя и старался одеться поприличнее.

Шаги давались с трудом. Боль проникала в самые потаённые уголки тела и ломала, как подвешенную за верёвки куклу.

Рискуя жизнью, я вернулся на улицу генерала Стефана и зашёл в восемнадцатый дом. Поднялся на седьмой этаж, взялся за ручку богато инкрустированной двери и, к сожалению, не встретил сопротивления.

Я вошёл. В квартире было пусто и как-то тоскливо. Дорогой мрамор больше не привлекал, а оббитые бежевой тканью диваны хотелось выкинуть в окно.

Пройдя по коридору, ужасно длинному и такому же тревожному, я вернулся в кабинет Реймонда. Одноглазый мужчина лежал близ портьеры — с арбалетным болтом в груди. Сам виновник торжества упал среди своих же ядов. У него было пробито колено, но умер он, естественно, не от этого — его лицо покрылось жёлтыми пятнами, язык — высунут и опух. Чтобы удостовериться, я взялся за его волосы и выдернул целый клок.

— Керийский. — послышалось за моей спиной.

Я развернулся на пол оборота. В дверях стоял Эйвариллиан.

— Что ты здесь забыл?

— Я ведь твой помощник, помнишь? Обязался раскрыть дело.

— Следить за мной и раскрывать дела — не одно и то же.

— Ну, надо же с чего-то начинать… Как ты?

— Паршиво.

Эльф кивнул и больше не стал ничего говорить. Мы похлопали друг друга по плечу и застремились на улицу… Выход из дома оцепили жандармы.

— Именем императора, сдавайтесь!

Нам ничего не оставалось, кроме как поднять руки.

— Эйвариллиан из рода Иори, вы обвиняетесь: в убийствах, похищениях с целью выкупа, грабеже, воровстве, осквернении могил, прелюбодеянии в стенах церкви святого Патрика…

Я с недоумением посмотрел на эльфа.

— Это какая-то ошибка! — воскликнул остроухий, стараясь ни на градус не поворачиваться в мою сторону. — Прелюбодеяния не было…

Зал суда ахнул.

— Значит, в остальном вы-таки сознаётесь? — помощник судьи со злорадством сложил руки на кодексе.

Эльф дал отрицательный ответ и уселся обратно на скамью. Зрители стали кидать в него гнилые овощи и фрукты. Это меня изрядно позабавило.

— Лойд де Салес!

Я встал и отвесил оскорблённому залу поклон.

— Вы обвиняетесь: в мошенничестве, незаконной торговле оружием, крупном воровстве мелких предметов, прелюбодеянии на данных улицах…

Помощник судьи назвал половину города. Зрители пришли в ужас. Эйвариллиан внаглую хохотал и, тыкая в меня пальцем, повторял: «Извращенец!»

Мне было нечего ответить.

— Вы сознаётесь в своих преступлениях?

— Меня подставили!

В нашу с эльфом сторону полетели гнилые арбузы. Нет, правда — огромные зелёные ягоды. Одна из них упала на голову охранника, и его — глубоко уязвлённого таким к нему отношением со стороны народа, увели под белые руки.

— Что ж, пригласим свидетелей! — помощник судьи кровожадно облизнулся.

В помещение вошёл гоблин. Как и полагается — в костюме и ботинках с высокими носами. Преисполненный достоинства, он уселся в кресло, за которым его даже не было видно и, попросив помощников его приподнять, начал свою речь:

— Эти бессовестные граждане напали на меня в тёмном углу и жестоко избили!

— Будет вам, всего-то один раз врезали по жопе! — рявкнул мощный бас откуда-то из зала суда, но, как только гоблин повернулся в сторону звука, мгновенно замолк.

— Так вот, — раззадоренный гоблин поправил галстук. — Мне кажется, этих негодяев следует повесить!

— Да, повесить! — единогласно пронеслось по залу суда.

Я обиженно оглядел охочих до зрелища негодяев и показал им средний палец. Зрители стали кричать неудовлетворительное «У-у-у».

«Прошла неделя с тех пор, как нас поймали. Она отплывает сегодня… Я должен быть там, твою мать!»

Я попытался встать, но охранник позади усадил меня обратно мощным толчком. Пришлось повиноваться. Следом за гоблином в зал суда вошёл… Красный Гарри?

Мужчина в кандалах гордо ступил на трибуну и со всей уверенностью заявил:

— Лойд де Салес — ужасный человек! Граждане, он избивал меня множество раз до тех пор, пока я не решил податься в монастырь!

— Вы украли там всё зерно на зиму! — вырвался гневный вопль среди многочисленных зрителей.

— Не правда! — Красный Гарри схватился за сердце. — Ваши слова, господин монах, ранили меня прямо в…

— Ягодицы! — выкрикнул эльф, показывая всем зрителям язык.

— Да-да, в ягодицы! — Гарри поблагодарил мудрого эльфа кивком, но потом, поняв, что сморозил, разразился тирадой в адрес всех нелюдей. Его поддержало абсолютное большинство залы.

После Красного Гарри в зал суда явился… А этот что тут забыл!

— Граждане! Лойд де Салес пообещал мне ковёр, но так и не исполнил обещанного! Я мёрзну, граждане! — лейтенант Поларк смахнул скупую мужскую слезу. — Требую колесования!

— Да! Колесовать! — в один голос рявкнул зал суда.

Эльф похлопал меня по плечу.

— Не расстраивайся. Скажи, что от меня — порвут волами.

— А какая разница?

— Не знаю. Просто хотел тебя как-то поддержать…

Суд превратился в фарс. Многочисленные крикуны закидали трибуну свидетелей помидорами и измазали едой охрану. Помощник судьи, прикрываясь ото всех кодексом, что было мочи воскликнул:

— Суд возглавит достопочтенный судья Педро!

Мы с эльфом обратили взоры к вошедшему. Он тоже нас заметил, из-за чего побледнел и выронил кипу бумаг. Мужчина приказал охраннику разобраться с возникшим беспорядком, а сам поднялся на место судьи и прожёг скамью подсудимых взглядом маленьких поросячьих глаз.

— Добрый день, граждане! — обратился судья ко всем присутствующим, широко расставив руки. — Сегодня слушается дело Лойда де Салеса и Эйвариллиана из рода Иори. Эти люди, как вам могло показаться, злостные преступники… — мужчина задержал на нас свой пронзительный взгляд. — Но на самом деле, это прекрасные люди! В высшей степени прекрасные! Их оклеветали, и они свободны!