Петуния Дурсль и совиная почта (СИ) - Хаджибаева Полина - Страница 16

— Не будем пока решать этот вопрос, — наконец сказал он. Зуб сложила руки на груди и фыркнула, но главарь посчитал лучшим не реагировать на это. — Сходка объявлена закрытой. Предлагаю разойтись. Уж слишком разношерстную публику мы из себя представляем.

— Согласна! — Первой купе покинула Зуб, чем немало удивила остальных.

— А она-то как раз могла остаться, — заметил Рыжий.

— Оставайтесь вы, — предложила им Фея. — Пойду поищу своих.

— Удачи, — пожелал Клемент, смотря вслед уходящей участницы его смелого и безумного заговора.

______

*В оригинале у автора никаких факультетов не было, хотя именно они и имелись в виду. Гриффиндор, Слизерин, Рейвенклоу и Хаффлпафф назывались "домами" (Houses) и именно поэтому писались с большой буквы, так как названия кафедр и факультетов по правилам пишутся со строчной буквы. Так что в своем тексте я буду миксовать оба определения, а названия домов писать с прописной буквы, в уважение к оригиналу.

Не знаю, как это получше обозначить, поэтому решила просто пояснить.

Одноклассники — это ученики с того же факультета и того же года обучения, что и герой;

Одногодки — это ученики одного с героем года, но могут быть из другого факультета;

Однокурсники/сокурсники — наоборот, могут быть любого возраста, но учатся на том же факультете, что и герой (потому что "однодомники" и "однофакультетники" звучит не очень).

"Я страдаю, мне плохо, скажи папе, чтобы забрал меня отсюда," — хотела еще написать Петуния, но она никогда не осмелилась бы это сделать. То, что она получила от судьбы "величайший дар", успели вбить ей в голову уже в первые часы пребывания в этом огромном холодном замке, именуемом школой. И чаще всего эта фраза звучала пренебрежительно или разочарованно. Будто Питти была виновата в том, что не умеет колдовать. В самый первый урок она умудрилась нагло спросить у профессора Флитвика: "А разве я прибыла в эту школу не для того, чтобы научиться?". Конечно, в обычных обстоятельствах она бы никогда не позволила себе грубить учителям, да еще и таким дряхлым старикам, каким был коротышка Флитвик, но ее так достали смешки, толкания локтями и издевки от одноклассников, что она не выдержала. Конечно же, после этого за ней сразу же закрепилась репутация нахалки и тупицы. В огромной школе было поразительно мало учеников, и уже всем, кажется, Петуния умудрилась не угодить.

Спасало только то, что она хоть кого-то знала. Альбус стал буквально отдушиной. К тому же, по счастью, он тоже оказался не в "высшей лиге" и морально очень поддерживал. Можно сказать, что их сблизили похожие беды. Правда, виделись они нечасто, ведь попали в разные Дома.

Когда Сортировочная Шляпа огласила на весь Большой Зал, что Альбус Северус Поттер, сын того самого Гарри Поттера, попал в Дом Слизерина, у-у-у… Петуния никогда в жизни не слышала такого гула разочарования, даже когда они с отцом ходили на стадион болеть за "Челси", отдавших победу в Чемпионате каким-то несчастным "Лестер-Сити". Даже Джеймс, который до этого ждал первокурсников, плывущих в лодках, на берегу и провожал в замок брата и кузин, предварительно обнявшись с дядюшкой Хагридом, разочарованно качал головой, глядя, как родной брат проходит к удивленно притихшему столу Слизерина.

Кажется, в тот день только один человек радовался такому исходу. Бледный худенький мальчик с такими же, как его кожа, бледными волосами, зализанными набок. Он довольно потряс руку Ала и усадил рядом с собой. Звали мальчика Скорпиус Малфой. Петуния только через пару дней узнала из слухов, что отец Скорпиуса был лютым врагом дяди Гарри. Девочку это так удивило! Разве могут быть у дяди Гарри враги?

По правде, пока Петуния замечала лишь благоговение со стороны волшебников по отношению к Поттерам. И в полной мере поняла, почему Роза запретила ей распространяться о своем родстве. Слишком легко стать всеобщей любимицей, если ты хотя бы косвенно связана с фамилией Поттер*.

Вздохнув и оглядев тихую старинную библиотеку затравленным взглядом, Питти обмакнула перо в чернила, костеря на чем свет идиотскую привязанность волшебников к старым и неудобным штукам. Клякса капнула на пергамент и растеклась по фразе "Дорогая Мэгги!". Петуния чертыхнулась и взяла новый лист.

На стол упала тень, и девочке пришлось поднять взгляд. По счастью, это была Клементина, ее одноклассница, обладательница дурацкой фамилии Мистерио.

— Хочешь мое перо? — спросила девочка без приветствия. Томный взор по-рыбьи светлых глаз наводил на мысли о потустороннем, а коричневые зализанные наверх волосы с двумя пружинисто-волнистыми паклями по обе стороны лица будто говорили, что хоть телом девочке и одиннадцать, душой ей давно перевалило за сто. Не хватало только кружевного чепца.

— Привет. А твое не делает кляксы?

— Да. Мне его мама подарила. Оно еще и ошибки в словах исправляет. Нужно только внести в исключения имена и сокращения.

— Круто! — Петуния и сама не понимала, откуда у нее еще есть силы чему-то удивляться.

— Ага! — Мистерио протянула ей черное короткое перо. — Только ими нельзя пользоваться на экзаменах и контрольных. И не заходи с ним в кабинет КоЗы, — шепнула девочка. — Учительница КоЗы строго против исправляющих перьев.

Петуния бы посмеялась, но КоЗа — было всего лишь аббревиатурой предмета "Контрзаклятия от темной магии". Так назывался один из самых сложных, по мнению девочки, уроков в школе. Хуже была только трансфигурация.

— Идиотское название, да? — озвучила Мистерио мысль Петунии. Та скованно кивнула. — Раньше предмет назывался по-другому, но кое-кто наложил проклятье на всех его преподавателей: они не держались больше года, кто-то умер, а кто-то сошел с ума. В общем, жуть. И когда МакГонагалл пришла на пост директора, она сделала гениальную вещь. Переименовала предмет — и проклятье рассеялось! Круто, правда? Мне тетя рассказывала.

— Да, интересно.

Питти приняла подарок, которым Мистерио все это время размахивала, обмакнула в чернила и занесла над новым пергаментом. Но дальше слов "Дорогая Магнолия" письмо не шло. Перо отказывалось писать "Мэгги", а одноклассница, которая могла подсказать, как внести исключения, уже тактично отошла к другому столу. Библиотекарь мадам Пинс еще в первое посещение дала понять, что не прочь укоротить язык любому, кто нарушит тишину в ее святилище, поэтому Питти не решилась позвать Клементину.

По правде сказать, Петуния была шокирована здешними варварскими правилами и законами. Именно об этом она и написала в письме. Сев перечитывать, а переписывать на чистовую не пришлось, ведь перо придавало почерку каллиграфическую красоту, девочка увидела, что в библиотеку вошли Бетти Вейн и Пэнси Гонт. Обе — ее одногодки из Слизерина, в дорогих и явно не прописанных в обязательном списке школьной формы темно-зеленых мантиях с золотыми застежками в виде змеек, они встали у дверей и будто выискивали, над кем бы поглумиться. Вообще, по выходным разрешалось носить любую одежду, а неудобные мантии с глубокими карманами для волшебных палочек были сродни школьной форме. Петуния, например, была в любимом топе в ромашку и розовой кофте, ну и конечно, в джинсах. И, на удивление, она в таком наряде выделялась.

"И почему я не осталась писать письмо в гостиной?" — чуть не плача спросила себя Петуния. Но она знала ответ: в гостиной торчала Аманда Флэтворфи и на пару с Джексоном Хартом устроила новую игру: "Кто попадет Дурсль жеваной бумагой в глаз".

Да, быть маггловским отбросом — нелегкое дело. Питти за неделю узнала много новых слов, и все они относились далеко не к изучаемым на курсе предметам. С учебой у нее вообще не ладилось. Низкорослый и похожий на гнома профессор Флитвик, зачем-то пощупав ее пульс, покачал головой, цокнул и, как назло, глухой старикан очень громко сказал, что в Петунии еле теплится магия. С тех пор ее называли сквибом (хотя она уже узнала, что это слово точно не про нее), пустышкой, полорукой, бревном, криворучкой и даже грязнокровкой.