Любовь и Гниль: Парень встретил девушку (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 3

Я проглотил укол вожделения, который прошёл прямо из моей головы в то место, которое не волновалось так уже много лет. Я чуть не поперхнулся, я был так ошеломлён своей реакцией на неё. И в течение долгих, бесконечных мгновений я стоял там, совершенно сбитый с толку её воздействием на меня. Это не имело смысла.

Но опять же, она не имела смысла. Она и её подруга, сами по себе в сумерках, и в месте, которое было им незнакомо. Они небрежно ходили по магазинам, почти не имея оружия в поле зрения. Что они здесь делали?

Хотя я не слышал никаких других голосов, возможно, с ними были люди, которых я не мог видеть.

Я попытался загнать эту мысль поглубже в своё сознание, но всё моё тело отказывалось смириться с тем, что она может принадлежать кому-то другому. В ней было что-то такое неотразимое, что-то такое привлекательное, что она притягивала мой взгляд и играла с чем-то горячим, нуждающимся и незнакомым внутри меня. И она требовала не только моего внимания, всё моё существо тянулось к ней, как греческая Сирена, примостившаяся у подножия скалистого утёса. Бурные волны разбивались вокруг неё, смертоносные и опасные, в то время как она соблазнительно ждала посреди бури, маня пальцем и обещанием тысячи порочных вещей на губах.

И это было моё первое впечатление о ней.

Срань господня! Очевидно, два года воздержания повлияли на моё здравомыслие.

Мне нужно было собраться с мыслями и быстро.

Я покачал головой, наблюдая, как она крикнула другой девушке, что им нужно идти. Другая девушка ответила немедленно — так же плавно и быстро, как это сделал бы любой из моих братьев. Они смутили меня ещё больше.

Я закрыл дверь так же тихо, как и открыл, и снова запер её. Они ушли, и я мог жить дальше своей жизнью. Не совсем опасный момент, но, возможно, могло быть и так. Они были вооружены. И хотя они не выглядели опасными, предупреждение развернуло во мне что-то отчаянное и тревожное.

Но теперь я не мог сказать, было ли это беспокойство, потому что они могли найти нас, или разочарование, потому что они этого не сделали.

— Есть о чём беспокоиться, — спросил Нельсон.

Он звучал так нормально, так… незаинтересованно.

Это на секунду встревожило меня. Мне потребовалось ещё мгновение, чтобы понять, что всему причина моё беспокойство. За них.

За неё.

Я прочистил горло и сказал:

— Нет, не о чем беспокоиться.

Но это было неправдой. Потому что девочки вернулись, быстрые и неистовые. Вешалки с одеждой начали опрокидываться, проклятия слетали с их милых уст, и я слышал, как их ступни стучат по грязной плитке. Последовали выстрелы из пистолета, и дверная ручка под моей рукой начала крутиться.

Моя грудь сжалась от того, что это могло означать — Пожиратели.

А потом я полностью потерял рассудок, потому что на долю секунды последнее, о чём я думал, была моя семья.

И моей первой мыслью, моим первым всепоглощающим инстинктом были эти девушки и то, как я мог им помочь.

Сукин сын. Я наклонился, готовый отпереть дверь, и в то же время услышал звяканье сверху, заставившее меня на полсекунды заколебаться, а затем резко начать действовать.

— Двигайся, двигайся, двигайся! — крикнул я шёпотом, но Нельсон уже уловил звук.

Мы вскочили по лестнице как раз в тот момент, когда сработала ловушка, которую мы с Нельсоном установили, когда только переехали сюда. Тщательно сконструированная сеть из кастрюль, сковородок и стольких хрупких предметов, сколько мы могли вместить в самодельную сеть, упала на пол, что было бы очень громким сигналом тревоги, если бы кто-то пытался проникнуть незамеченным. Жаль, что нас уже предупредили. Обломки были подняты к потолку лестничной клетки, закреплены верёвкой, которая змеилась под дверью и была привязана к тяжёлой вешалке с одеждой и скрытыми грузами. Вес был равномерно распределён так, чтобы стойка не двигалась и сетка не упала, если кто-нибудь не перережет верёвку.

Я подумал, что это было довольно умно.

Стекло разлетелось вокруг нас крошечными режущими осколками, а лязг кастрюль и сковородок звенел в моих ушах, как ревущий товарный поезд. Выстрелы из пистолета прервали грохот обломков и привели меня в движение. Дверная ручка дребезжала от неоднократных попыток открыть её. Я держал пистолет наготове в руке, каким-то образом обретая подобие рационального мышления, несмотря на то, что девушка с другой стороны делала всё возможное, чтобы затуманить мой разум. Я сделал успокаивающий вдох и бросился к двери.

Этих девушек преследовали. Что-то преследовало их, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что это было. Я должен был им помочь.

Это может вернуться, чтобы укусить меня за задницу, и я поклялся, что это не имеет ничего общего с этим глупым влечением, которое я испытал. Я был обязан спасти их. Я мог бы быть осторожен с этим.

Но они нуждались в моей помощи, мои действия не подлежали обсуждению.

Я услышал разочарованный крик:

— Открывайся, чёрт побери!

И поэтому я ответил соответственно. Я рывком распахнул дверь, чтобы пригласить их внутрь, как раз в тот момент, когда девушка, которая так всецело завладела моим вниманием, буквально влетела внутрь. Её тело представляло собой изящное месиво из размахивающих длинных конечностей и развевающихся чёрных волос. Её появление произошло так быстро, что у меня даже не было времени протянуть руку и поймать её, хотя, поскольку я всё ещё оценивал, представляет ли она угрозу или нет, я не был уверен, что помог бы ей, если бы подумал.

Её подруга была прямо за ней и закричала:

— Какого чёрта, Риган?

Риган.

Так звали девушку.

Дверь захлопнулась с последним зловещим стуком.

Чувство настолько сильное и уверенное охватило меня, что я мог только смотреть на девушку, всё ещё стоявшую на четвереньках подо мной. Она загипнотизировала меня даже оттуда, снизу. Вероятно, ей было больно, и, скорее всего, у неё всё ещё было оружие. Но эта девушка собиралась изменить мою жизнь. Я чувствовал это в своей бурлящей крови, в вздымающейся груди, во всех метафизических частях меня, которые пробуждались и оживали после очень долгого сна.

Наконец, рациональная часть моего мозга включилась, и я снял предохранитель и отодвинул патронник своей «Беретты» 40-го калибра.

— Не двигайся, — приказал я своим самым страшным голосом.

Я ждал, что они начнут плакать или кричать. Они могли запаниковать в любую секунду. Я знал по опыту, что так оно и было. Подруга, стоявшая у двери, начнёт безудержно рыдать, а девушка у моих ног неизбежно станет молить о пощаде. Мы заверим их, что, конечно, не хотели причинить им вреда, но это не имело бы значения. Они станут жалкими в своей попытке выжить.

А может, и нет. Может быть, они предложат нам что-нибудь, продадут свои тела в обмен на место для сна. Не то чтобы мы, конечно, согласились бы, у нас были стандарты, и мы не были полными животными. Но у таких девушек, как они, было одно преимущество, более сильное, чем всё остальное, и в этом уродливом мире они продавали свои души и научились использовать свои тела в качестве платы за всё, что им было нужно.

Или, может быть, они удивили бы меня, вступив в драку.

Хотя, наверное, я был больше всего удивлён, когда ничего этого не произошло.

— Из огня… — пробормотала она.

Я ухмыльнулся, потому что она была права, и потому что они не могли меня видеть.

— Да в полымя, — произнесла Риган голосом, который был подобен бальзаму на открытую рану.

Этот голос. Не голос одного из моих братьев, он не был от кого-то, кто был связан со мной или мужчины. Он был свежим, женственным и достаточно хриплым, чтобы моя кровь снова забурлила от этой незнакомой жизни и желания.

Скоро ей нужно будет снова заговорить. Мне это нужно. Мне нужно услышать, какие ещё слова можно было бы произнести так саркастично, но в то же время так бесспорно мило и почти интимно звучаще. Но сейчас мне нужно было держать себя в руках.

Я посмотрел на её подругу и потребовал: