Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 83

— Мы застряли, парень, — проворчал Макрон, набрасываясь на высокую фигуру в черной тунике цвета людей Цинны.

Катон отразил неуклюжую атаку, прежде чем раздраженно ответил. — Мы должны попытаться. Продолжай двигаться!

Он заставил себя сделать шаг вперед, и Макрон с Боудиккой последовали его примеру, последняя обратилась к своим выжившим воинам на языке иценов. Они ответили гортанным воплем и двинулись вместе с ней. Ветераны слева от Катона тоже пытались пробиться вперед, но потерпели неудачу.

— Рамирий! — закричал Катон. — Заставь своих людей двигаться!

— Он покинул нас, — сказал Макрон. — Шагов десять назад.

Катон тихо выругался, когда медленное продвижение снова остановилось. Не более двадцати из них все еще стояли на ногах. Теперь не было никакой надежды на побег. Даже когда небо просветлело, он знал, что все они умрут задолго до восхода солнца. Он смирился со своей судьбой и крикнул: — Сомкнуться и держать строй!

Ветераны сразу поняли значение приказа и мрачно прижались друг к другу лицом к врагу. Боудикка и ее воины-ицены все еще издавали боевые кличи, как будто битва шла в их пользу. Катон поймал ее взгляд и печально покачал головой. Она насмешливо фыркнула и замахнулась мечом на рослого врага с рябым лицом, вскрыв ему руку от плеча до локтя. Он издал резкий крик боли и выронил меч. Сразу же после этого она нанесла ему удар по голове и вонзила острие лезвия в верхнюю часть его черепа, сбивая его с ног. Чудом ему удалось остаться на ногах, из глубоких порезов на руке и голове забрызжела кровь. В нескольких шагах дальше Аполлоний сражался рядом с иценами и кричал, имитируя их боевой клич.

Ветеран упал среди небольшой группы защитников, схватившись за глубокую рану на шее, пытаясь остановить поток крови. Быстрый осмотр комплекса показал, что враги понесли гораздо бОльшие потери, чем люди Катона, и он почувствовал кислое сожаление при мысли, что без банды Цинны они могли бы победить или, по крайней мере, пробиться с боем из этой ловушки.

Вдруг впереди него ворота распахнулись внутрь, и темные тени протиснулись в проем, и ему стало противно от мысли, что новые головорезы прибыли, чтобы обеспечить уничтожение отчаявшейся группы людей, бросивших вызов бандам Лондиниума. Мгновение спустя поблизости раздался крик тревоги, а затем еще один крик, на этот раз паники, когда лезвия активно зазвенели возле ворот. Инстинктивно отряд Катона и те, с кем они сражались, разъединились и повернулись к воротам.

Наступила пауза, прежде чем Макрон ударил мечом в воздух. — Это гарнизон! Это наши ребята!

И действительно, Катон мог различить овальные щиты и железные шлемы вспомогательных войск, а там верхом на коне сзади фигуру с непокрытой головой в плаще, направляющую своих людей вперед. Паника распространялась по рядам врага так же быстро, как огонь, проносящийся по полю высохшей травы. Многие дрогнули перед лицом этой новой опасности, развернулись и помчались стремглав через двор к предполагаемой безопасности дома Мальвиния, кладовым и казармам. Стойкие сердцем стояли твердо и бросились на ауксиллариев.

— Вперед! — выкрикнул Макрон тем, кто выжил. — Давайте поймаем ублюдков!

Он бросился из строя прямо на ближайшего члена банды, высокого головореза, вооруженного топором. Макрон хотел нанести удар, но его противник быстро среагировал, и острие топора нанесло ошеломляющий удар по гарде меча Макрона, отчего его пальцы онемели, ослабив хватку. Меч выскользнул из его руки и оставил его беспомощно стоять в тот момент, когда топорщик взмахнул рукой вверх и назад, чтобы нанести смертельный удар.

— Нет! — завопила Боудикка. Она бросилась вперед и подняла щит, чтобы принять удар, одновременно вонзая меч в мягкие ткани под левой подмышкой члена банды. Мгновение спустя его топор врезался в ее щит, разбив умбон, расколов дерево и повалив Боудикку на землю. Ее меч оставался зажатым между ребрами бандита, даже после того, как она потеряла хватку. Громила поднял оружие, чтобы убить царицу иценов, распластавшуюся на земле.

Прежде чем Макрон успел вмешаться, в их схватку ворвалась еще одна фигура. Размытое движение, скрежещущий хруст, и топорщик напрягся, когда острие меча, пробившее ему зубы и горло, вырвалось над затылком. Он упал на колени, ужасно хрипя. Аполлоний сжал левый кулак в волосах человека, выдергивая меч, а затем оттолкнул его, тревожно посмотрев на Боудикку.

— Она ранена, Макрон. Отведи ее в безопасное место.

Правая рука Макрона все еще слишком онемела, чтобы действовать, и он поднял ее левой и закинул себе на плечо. Бойцы всех трех отрядов мчались через комплекс в сторону зданий или же сцепились в бою, и он направился к углу ближайшего склада, где они могли укрыться у подножия стены, пока бой не закончится. Он опустил ее на землю и присел перед ней, вытащив кинжал левой рукой и встав на стражу.

Катон видел происходящее поверх голов вмешавшихся сил гарнизона, и теперь, когда он убедился, что его друзья в безопасности, он поспешил к ауксиллариям, все еще проносившимся через ворота, с поднятыми руками, чтобы привлечь их внимание.

— Мы друзья! Ветераны из Камулодунума и союзники-ицены! — Он увидел шлем с поперечным гребнем и осторожно приблизился. — Центурион!

Вспомогательный офицер повернулся к нему, подняв щит и занеся меч, готовый нанести удар.

— Я римлянин, — сказал Катон. — Префект Марк Лициний Катон, — он постучал по полоске белой ткани на руке. — Все мы, носящие это, находимся на той же стороне, что и ты.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — подозрительно ответил центурион.

— Мы боремся с бандами. Так же как вы.

Глаза центуриона сузились в слабом свете наступающего рассвета. — Откуда я могу знать, что ты римлянин? Ты можешь быть членом конкурирующей банды.

— Разве я, Харон тебя забери, похож на одного из них?

Центурион коротко взглянул в ответ, затем покачал головой. — Ни единого шанса.

Он повернулся и заревел на всю территорию. — Парни с белыми повязками — наши товарищи! Оставьте их! Они на нашей стороне!

Катон кивнул в знак благодарности и повернулся к Аполлонию, который стоял спиной к спине с двумя воинами-иценами. Он схватил шпиона за руку. — Иди со мной. И вы тоже.

Они поспешили к Макрону и Боудикке, и Катон указал воинам, чтобы они оставались с их царицей, которая баюкала свою раненую руку со щитом, зажмурив глаза, борясь с болью. Затем он повернулся к Макрону.

— Ты хочешь поохотиться?

Его друг нахмурился. — Что?

— Мальвиний. Нам нужно найти его. Ты готов к этому?

Макрон согнул правую руку, чувствуя, как возвращается чувство. — Готов как никогда. Готов заставить этого ублюдка заплатить за то, что он сделал.

Катон повел своих товарищей через хаотичную рукопашную, все еще бушующую в сердце бандитского логова. Группы ауксиллариев и ветеранов взламывали двери казарменных помещений и врывались, чтобы зарубить укрывавшихся внутри головорезов. Открытая площадка была усеяна брошенным оружием и отрубленными конечностями среди тел мертвых и умирающих, освещенных тут и там ярким светом выброшенных факелов. Уже усиливающееся сияние рассвета позволяло разглядеть детали, и глаза Катона искали любые признаки выжившего лидера банды, пока он и его товарищи направлялись к дому. Мальвиния нигде не было видно, и Катон догадался, что он готовится дать отпор с остатками своих сторонников.

Вход в дом был заблокирован. Крепкая дубовая дверь с шипами не поддавалась, пока Катон коротко испытал на ней свою силу. Он сдался и жестом пригласил Макрона и Аполлония следовать за ним, пока он пошел вдоль фасада здания, пробуя закрытые окна. Все они были надежно закреплены, за исключением последнего, где дерево треснуло в месте, где сходились ставни. Катон прижал к ней пальцы и почувствовал, как гнилое дерево слегка поддается.

— Нам этого хватит. Он огляделся и увидел маленькую скамейку дальше вдоль стены. Вложив меч в ножны, он посмотрел на Аполлония. — Дай мне руку.

Они взяли скамейку и вернулись к окну, где Катон прицелился в узкую щель между ставнями. — На три. Один. два. три!