Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 87

Дециан покраснел и запнулся, прежде чем ответить. — Очевидно, что если мы не вернем сундуки, нам придется компенсировать недостаток другими способами, господин.

Паулин взглянул на него. — Мы? Ты долбанный прокуратор. Это твоя работа, а не моя. Так что это ты, кто должен следовать своим обязанностям. Меня не волнует, на каких несчастных ублюдков тебе придется накинуться, чтобы поправить финансы провинции. Просто сделай это.

— Да, наместник.

— Очень хорошо, Дециан. Убирайся.

Столь бесцеремонный приказ был кратким даже по самым невежливым меркам. Дециан открыл было рот, чтобы возразить, одумался, закрыл рот, склонил голову и пошел прочь, закрыв за собой дверь так, что она чуть не слетела с петель.

Катон молча наблюдал за обменом репликами и не смотрел в глаза претору. Он уже давно приготовился к трудным вопросам, с которыми ему предстояло столкнуться.

— Префект, полагаю, мне лучше начать с выражения некоторой благодарности за ту роль, которую ты и твои друзья сыграли в подавлении беспорядков и ликвидации преступных группировок. Хотя вам действительно повезло, что Дециан быстро отреагировал на твое сообщение, как только обнаружил, что банда Цинны покинула свои обычные места, чтобы присоединиться к Мальвинию. Я так понимаю, что без его вмешательства ты и твои союзники-ицены были бы уничтожены.

— Вполне возможно, господин.

— Вполне возможно? — невозмутимо повторил Паулин. — Полагаю, нам обоим есть за что благодарить Дециана по крайней мере.

— Да, господин.

— Если я правильно понимаю, твои ветераны приложили руку к провоцированию насилия между бандами.

— Со всем уважением, господин, ветераны не были под моим командованием. Их контингент возглавлял бывший префект лагеря Рамирий. Могу добавить, причем очень смело. Рамирий погиб как герой вместе с другими ветеранами, отдавшими свои жизни за безопасность жителей Лондиниума.

— Очень альтруистично с их стороны. Но я не могу не задаться вопросом, почему они могли быть готовы сделать это.

— За центуриона Макрона, господин. Он спас жизнь нескольким людям колонии, и когда на него напали, они сочли своим долгом поддержать своего товарища. Как и я, и мой спутник Аполлоний.

— И как вы объясните участие царицы Боудикки и ее контингента иценов? Разве ты не счел опрометчивым подвергать опасности жену царя Прасутага, важного союзника Рима?

— Это был ее выбор, господин, — честно ответил Катон.

Паулин задумчиво кивнул. — Что подводит нас к твоей роли во всем этом деле. Если Рамирий возглавлял ветеранов, а Боудикка — своих воинов, какова была твоя роль? Главнокомандующего?

— Советника, господин.

— Советник… — Претор с сомнением поднял брови. — Интересно, не мог бы ты объяснить мне, как ты вообще оказался в Британии, учитывая, что ты не уведомил меня о своем прибытии в провинцию. Если бы я отправил сообщение в Рим, спросив, просил ли ты разрешения быть здесь, я бы, вероятно, обнаружил, что твое присутствие не было санкционировано?

Нет было смысла отрицать это, решил Катон. Лучше сказать правду сейчас, чем быть уличенным во лжи потом, когда последствия невозможно будет предсказать.

Он прочистил горло. — Я не подумал спросить разрешения, прежде чем покинуть Италию, господин. Я приехал в Британию, чтобы навестить своего старого товарища центуриона Макрона и его жену.

— Значит, светский визит?

— Да, господин.

— Должен сказать, префект, твои старательные усилия проведать старых товарищей очень необычны.

— Макрон — самый близкий человек после моей семьи.

Паулин коротко посмотрел на него, прежде чем продолжить. — Такую близкую дружбу действительно следует ценить.

— Да, господин.

Он разжал руки и вздохнул. — Так получилось, что ваше присутствие в Британии — это своего рода удача, если говорить о моих нуждах.

— Наместник?

— Ты, несомненно, знаешь, что я мобилизую армию, чтобы покончить с последними элементами сопротивления горных племен к западу от провинции. Их и этих ублюдков-друидов на острове Мона. Как только они будут побеждены, я верю, что мы, наконец, сломаем хребет любой организованной оппозиции римскому правлению в Британии.

— Думаю, да, господин.

— Это произойдет только в том случае, если кампания будет успешной. Беда в том, что у меня едва хватает людей для этой работы. Все четыре легиона недоукомплектованы, а Второй в наши дни представляет собой не более чем тренировочную базу для новобранцев. Многие легионеры непригодны к длительной боевой службе, и мне не хватает хороших старших командиров. Например, легат, командующий Девятым легионом, Цериалис, подает надежды, но ему не хватает опыта. Лучшие офицеры первоначальных сил вторжения либо уже мертвы, либо на заслуженном отдыхе, либо где-то в другом месте защищают рубежи Империи, а вместо них у меня слишком много зеленых людей. Вот почему мне нужен ты.

— Я?

— Ты и этот упрямый ублюдок центурион Макрон.

— Макрон ушел в отставку, господин.

— Это то, что он мог подумать. Надеюсь, мне удастся убедить его снова взяться за гладий. — Паулин сделал короткую паузу. — Я знаю о вас двоих. У тебя с Макроном есть определенная репутация. Я знаю, что ты служил во Втором легионе под командованием Веспасиана и был произведен в центурионы, прежде чем тебя отправили на другие миссии по всей Империи. Ты также служил командиром когорты ауксиллариев во время твоего второго пребывания в Британии, а Макрон был твоим старшим офицером. Смею предположить, что с тех пор вы служили в других провинциях. Вот почему мне нужно, чтобы ты снова служил под моим началом.

Катон надул щеки. — Я польщен этим предложением. Действительно. Но я не собирался оставаться в Британии надолго.

— Ты меня неправильно понял, префект. Это не предложение. Это приказ. Ты поклялся служить Риму, и теперь Рим нуждается в тебе.

— Господин, но я…

— Если ты сделаешь, как я прошу, я обязательно поставлю печать на документе, в котором будет сказано, что я вызвал тебя из Рима для участия в кампании. Это может оказаться очень важным документом для тебя, — проницательно добавил Паулин.

Катон был загнан в угол и не видел другого выхода, кроме как согласиться.

— Мой гладий ваш, господин. Но дайте мне немного времени, чтобы попрощаться и позаботиться о моих нуждах в кампании.

— Конечно. Месяца должно хватить. Я ожидаю увидеть тебя и Макрона в лагере возле Вирокониума через месяц. Будут еще вопросы? Если нет, то ты свободен!

Катон отсалютовал и вышел из таблиния наместника, его беспокоила перспектива сообщить новости Клавдии и Луцию, когда он вернется в Камулодунум. Выйдя из штаб-квартиры, он направился прямо к «Собаке и оленю», где его уже ждали Макрон и Аполлоний. День был ясный, теплый, и на улице стояли столы и скамейки. Макрон увидел, как он пробирается сквозь людей, вернувшихся на улицы города после того, как весть о полном разгроме банд разнеслась по Лондиниуму, и подозвал Парвия, чтобы тот принес им вина.

Парвий вернулся с закупоренным кувшином и тремя чашами как раз в тот момент, когда Катон присел.

— Это мой мальчик! — Макрон легонько толкнул парня в плечо, и Парвий в восторге улыбнулся медной монете, которую тот шлепнул ему в ладонь.

Катон осушил половину своей чаши, прежде чем заговорил. — Порция присоединится к нам?

— Нет. Она занята на складе. Прибывает груз вина. С ней этот старый пердун Денубий. Я думаю, она собирается сделать его управляющим складом. Лучше уж так, чем если бы она вышла за него замуж.

— Вероятно ли это?

— Отличные шансы. Но она не согласится передать все свое имущество какому-то мужу.

— Как дела в штабе? — сменил тему Аполлоний.

Катон рассказал о реакции претора на отчеты, которые он и Дециан представили, прежде чем сообщить новость о своем возвращении на действительную службу.

— Интересно, как отреагирует Клавдия? — Макрон выгнул бровь.

— Даже и не знаю с чего начать с ней разговор. Но если все пойдет хорошо, кампания будет завершена до осени, и я смогу вернуться в Камулодунум.