Культивация рунного мастера 2 (СИ) - "Ленивая Панда" - Страница 37

— Варан, я тебе уже говорил, у члена Дома Найт не может быть друзей. Запомни, люди это всего лишь инструменты. И лучший способ управления ими это ложь, — Кристоф нахмурился. — Не отвлекай больше по пустякам. Иди и выпроводи друга.

Кристоф лениво махнул рукой, и эфирная волна вытолкнула ребенка за порог кабинета.

В это же время туда вбежал другой черноволосый мальчик с криками:

— Пап, пап! Пойдем в тренировочную комнату, я тебе покажу кое-что. Я выучил технику Ночной гильотины.

— Пойдем, сынок, — Кристоф улыбнулся.

Варан ошалело смотрел как его брат с отцом вместе уходят по коридору. На выходе отец даже не посмотрел на него.

— Ну что там, Большой Шушустик? — спросил в ожидании маленький Люмбос.

— Ничего, папа сейчас слишком занят. Я познакомлю тебя с ним в следующий раз, — уперев взгляд в пол, ответил Варан. Он не хотел показывать Люмбосу, навернувшиеся на глаза слезы. — Уже поздно, тебе лучше пойти домой.

Варан проводил Люмбоса за ворота из владений Дома Найт и попрощался с ним.

Оставшись один, он шел по улице, пиная по пути камешки. В груди царила пустота. Отец не обращал на него внимания. Живя в огромном особняке наполненном людьми, Варан чувствовал себя совсем одним.

Внезапно сбоку раздался кошачий писк. На дороге в картонной коробке лежала рыжая кошка. Она только что окотилась. В ее живот к титям тыкались шесть только что родившихся котят. Неподалеку, за пределами коробки пищал маленький черный котенок. Облезлый. Слепой. Ни мать, ни котята, никто не обращал внимания на его голодный писк.

Варан остановился, наблюдая за этой ситуацией.

Котенок пытался подползти к матери, к заветному молоку, но его же братья и сестры отталкивали его. Развалившейся матери тоже было плевать на голодающее дите.

Варан грустно улыбнулся. Он подошел и нежно взял на руки малютку.

— На тебя тоже никто не обращает внимания? — спросил он, ласково поглаживая котенка. — Не переживай. Я позабочусь о тебе.

Новорожденный зверек видимо почувствовал исходящее от Варана тепло. Он перестал пищать. Свернулся клубочком и уткнулся в ладонь мальчика.

— Мы с тобой одинаковые, — Варан нес крошечное создание за пазухой к себе домой. По пути он разговаривал с ним. — Не переживай, Роден. Да, я буду звать тебя Роден.

Роден, когда-нибудь мы с тобой вырастем и заставим всех считаться с нами…

Черный сгорбленный силуэт закутанный в хламиду перебежками двигался по улицам. Постоянно оглядываясь по сторонам, будто боясь что его кто-то увидит. Его лицо было обернуто тряпками, а желтые глаза горели как у хищного зверя.

Эфирными руками он перекинул себя через ограждение академии и оказался внутри. Прячась от стражников, силуэт двигался перебежками от одной тени здания к другой. Он бежал в сторону общежития. Из под полы хламиды торчал хвост ящерицы.

— Он обязательно поможет… обязательно поможет… — приговаривал силуэт.

Попав в общежитие, он постучался в дверь элитных апартаментов с силуэтом пантеры.

Дверь открыл карлик в зеленой маске и шутовском костюме.

— Где твой хозяин? — гортанным голосом спросил силуэт в хламиде.

Шут испуганно отшатнулся. Его рука дернулась, чтобы закрыть дверь, но эфирная рука распахнула дверь до конца.

Карлик отпрянул назад, запнулся и упал на задницу. Он в страхе показал на одну из дверей — комнату для медитаций.

Силуэт зашел внутрь.

— Кто посмел нарушить мою медитацию? — не сдвинувшись с места, недовольным голосом спросил Варан.

— Здравствуй, друг! — ответил гортанный голос.

— Кто ты? — всматривался Варан в обмотанное тряпками лицо.

В его глазах не было страха. Лишь удивление.

— Это я Люмбос!

— Люмбос из Дома Хоуди погиб, — нахмурив брови ответил Варан.

Огонь в лампах по углам взметнулся вверх. Аура Варана вышла из тела наружу, создав искажения в воздухе.

— Неужели, ты не узнаешь меня? Варан, это же я, Ручеек.

— Ручеек? — удивленно спросил Варан. — Почему твое лицо обернуто тряпками?

Они прошли в гостиную комнату. Варан уселся на диван в ожидании, закинув ногу на ногу.

Люмбос принялся разматывать тряпки. Его лицо покрывали струпья, местами виднелись чешуйки, а изо рта торчали кривые нечеловеческие клыки. Он выглядел отвратительно.

— Этот ублюдок чем-то отравил меня. Мне все сложнее ходить на двух ногах. В них как-будто вырастает еще один сустав, — сказал он и поудобнее оперся на трость.

Его широкие ноздри хищно раздувались. Он показал когтистую руку, которая больше напоминала звериную лапу.

— Варан, помоги мне, мы же друзья, — Люмбос рухнул на колени. Его глаза блестели от слез. — Я превращаюсь в чудовище, сделай меня вновь человеком. Алхимики твоего Дома наверняка смогут сделать противоядие. Мой собственный Дом несколько дней назад стерли с лица земли. Мне больше некуда податься.

— Проваливай, ты мне не друг и никогда не был им. Ты был всего лишь инструментом. А теперь ты мусор!

— Друг, помоги мне.

— Я сказал тебе, ты мне не друг, — Варан пригвоздил Люмбоса силой к стене. В его взгляде бурлила ярость. — Проваливай, пока я не убил тебя.

— Я не так бесполезен. У меня есть что предложить тебе взамен. Я знаю, кто убил Родена.

— Выкладывай!

Люмбос поджал губы, а затем выпалил лишь одно слово:

— Джино.

Грудь Варана вздымалась от ярости. Опять этот Джино. Алисия все свободное время проводила с Джино. Джино ключ к пробуждению родословной. Джино убил Родена.

На мерзком Джино сходились все пути!

— Хочешь, чтобы я помог тебе вернуть человеческий вид, приведи его ко мне, — Варан сжал кулаки. Его голос не требовал возражений.

— Я выполню твою просьбу, — Люмбос поклонился и, пятясь, покинул апартаменты.

Как только дверь за ним закрылась, Варан щелкнул пальцами. Из тьмы угла апартаментов вышла худощавая фигура в черных одеждах. Длинные спутанные волосы скрывали ее лицо.

— Биджилоу, как только я убью Джино, я хочу, чтобы ты убил Люмбоса и выкинул обоих в канаву у подножья горы. Нужно обставить это так, что Люмбос из мести напал на Джино, и они оба убили друг друга.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил Биджилоу, поклонился и снова скрылся в тени угла комнаты.

Варан остался стоять у входа. Неужели это яд Джино превратил Люмбоса в химеру?

Ледяное пламя в чашах по углам комнаты медитации то и дело вспыхивало ввысь к потолку, вызывая на нем всполохи инея, от чего в воздухе ощущалась морозная свежесть. Алисия сидела по центру комнаты, скрестив ноги. Глаза девушки были закрыты. Дыхание — ровное.

— Дочь, как твои успехи? — спросил Девиан. Он стоял позади девушки и проверял ее состояние.

— Техника почти завершена, отец. В течение нескольких часов я сформирую кристальное сердце и совершу прорыв на протозвезду.

— Отлично, — похвалил дочь Девиан, похлопав ее по плечу. Но в его глазах не было ни капли отцовской нежности. В них стоял лишь ледяной блеск. — Наконец-то ты избавишься от эмоций. Именно отсутствие эмоций делает Дом Крулл сильнейшим в Луноцвете.

Он заложил руки за спину, подошел к двери и напоследок перед выходом холодно добавил:

— И еще кое-что Алисия. Ты сейчас находишься в шаге от прорыва. Это критическая точка. Если провалишься, то долгие годы взращивания кристального сердца пойдут насмарку. Это будет позор для нашей семьи.

— Не беспокойся, отец. Я обязательно прорвусь и войду в сверхновое поколение, — уверенно ответила Алисия.

Дверь открылась, и фигура отца исчезла в образовавшемся проеме.

Алисия направила взор внутрь. Алое сердце в груди трепыхалось едва заметно под толстым слоем льда. Этот лед обжигал, причиняя постоянную боль. Боль, к которой невозможно привыкнуть.

Для завершения техники оставался последний шаг: создать ледяной ключ внутри и запереть им сердце в кристаллизованную фигуру.