Мир до нас: Новый взгляд на происхождение человека - Хайэм Том - Страница 35

Ученые тщательно реконструировали некоторые из найденных каменных орудий, чтобы точно узнать, как они были изготовлены. Частицы кремня, разделенные между собой еще в каменном веке, порой удается путем долгой и скрупулезной работы собрать воедино, как очень мудреную трехмерную мозаику-головоломку. Таким образом археологи могут восстановить так называемую chaîne opératoire, последовательность обработки, и отследить пошаговую технологию изготовления каменных орудий. Реконструкция также позволяет увидеть, встречаются ли куски кремня, которые можно сложить вместе, на разных археологических уровнях, и, следовательно, определить, перемещались ли они из слоя в слой, после того как оказались в данном месте. Это может многое сказать нам о том, сдвигался ли здесь грунт или в основном оставался там же, где формировались отложения. Реконструкция изделий из Бокер-Тахтита подтвердила, что перемещений предметов между слоями практически не было, а значит, мы можем с уверенностью интерпретировать археологические свидетельства и отслеживать изменения, происходившие с ходом времени.

Рис. 24. Эмирийский наконечник (скопировано с рисунка А. Белфер-Коэн и Н. Горинг-Морриса, 2017; см. примечание 2)

Люди, жившие в Бокер-Тахтите, постепенно меняли способы изготовления наконечников каменных орудий, которые, вероятно, предназначались для копий и тому подобного. Поначалу они в основном использовали технику леваллуа, но со временем отказались от нее и к концу своего пребывания там уже применяли новый метод двунаправленного скалывания отслаивающихся фрагментов, позволяющий получать наконечники копий гораздо лучшего качества^{166}. В верхнем археологическом слое под номером 4 техника леваллуа практически не прослеживается, а найденные в нем каменные орудия типичны для верхнего палеолита^{167}. Для уровней с 1 по 3 характерна эмирийская технология, относящаяся к раннему верхнему палеолиту и названная по имени другой археологической стоянки, где подобные орудия были обнаружены впервые. Эти уровни, без всякого сомнения, указывают на отход от мустьерско-леваллуазской традиции изготовления каменных орудий, бытовавшей в регионе много тысяч лет.

Некоторые данные говорят о том, что такие перемены могли происходить весьма быстро. Израильские археологи шутят, что увидеть, как осуществлялся переход к верхнему палеолиту, можно по одному-единственному каменному орудию. Результаты немногочисленных радиоуглеродных датировок образцов из Бокер-Тахтита позволяют предположить, что переход от среднего к верхнему палеолиту произошел 50 000 лет назад. В течение нескольких последних лет проводились новые раскопки^[46], целью которых было как раз получение хронометрических свидетельств, но на сегодняшний день их результаты еще не опубликованы, и потому пока что мы не можем верифицировать более ранние даты.

Так кто же изготавливал эти орудия эпохи раннего верхнего палеолита? Неандертальцы, которые, как мы знаем, появились в этом регионе очень давно, или же ранние «современные» люди? Изучая расселение предков, археологи постоянно ищут свидетельства чего-то нового по сравнению с предыдущей эпохой, того, что могло стать результатом перехода популяции на иную территорию. Может ли каменная индустрия быть частью такого новшества?

Центральное место в этих дискуссиях об эволюции человека принадлежит Леванту – области Средиземноморья, занимаемой Израилем, Палестиной и Ливаном. У нас есть доказательства того, что более 120 000 лет назад «современные» люди проживали в Схуле и Кафзехе, о которых мы упоминали в главе 2. А потом произошло нечто странное. Около 60 000–70 000 лет назад «современные» люди исчезли и на смену им пришли неандертальцы. На протяжении многих десятков лет мы находим признаки такого замещения только здесь и нигде больше. Обычно, говоря о замещении одного вида людей другим, мы подразумеваем, что более развитые «современные» люди вытеснили отсталых неандертальцев. Но, похоже, в Леванте все происходило наоборот.

Маркс и его коллеги сравнивали открытую ими эмирийскую каменную индустрию с технологиями, обнаруженными археологами в других местах Леванта. Важнейшей из таких стоянок считается Кзар-Акил, находящийся чуть севернее Бейрута.

Первые раскопки в Кзар-Акиле провели в 1937–1938 и 1947–1948 гг. трое иезуитов (отцы Юинг, Доэрти и Мерфи), а затем, в 1970-х гг., изучение стоянки продолжила французская экспедиция. Археологическая последовательность охватывала весь период от мустье до последних 10 000 лет. Мощь отложений, укрытых под огромным скальным выступом, поражает – 23 м вглубь. На уровнях XXII–XXIII (две трети глубины всего массива отложений) ученые отыскали предметы каменной индустрии, которые Маркс счел идентичными артефактам из некоторых культурных слоев Бокер-Тахтита^{168}. Однако широкую известность этой стоянке принесли находки иезуитов.

В 1938 г. там откопали останки двух человек, из которых лучше сохранился скелет ребенка примерно 8 лет, захороненный под грудой обточенных водой камней. Этой находке дали имя «Эгберт». Кости второго человека были обнаружены неподалеку. Иезуиты были воодушевлены открытием, но, опасаясь неминуемого и скорого начала Второй мировой войны, свернули раскопки. Чтобы спасти захоронение, они укрыли его 10-сантиметровым слоем бетона. Отец Юинг решил бежать от разгоравшегося в Европе пожара как можно дальше и, вероятно, поэтому избрал окольный, восточный путь в Соединенные Штаты. Через Багдад, Басру и Бомбей он добрался до Филиппинских островов, где задержался с 1939 по 1940 г., погрузившись в антропологические исследования племен острова Минданао. Это оказалось прискорбной ошибкой: он попал в плен к японцам и был заключен в лагерь на долгих три года (свое заключение он с иронией называл «злоключением»)^{169}. Драгоценные записи, кинопленки и фотоснимки, сделанные Юингом в ходе первого периода раскопок, у него отобрали, и, увы, уничтожили.

После войны, в 1947 г., он и отец Доэрти вернулись в Ливан, полные решимости завершить начатую работу, и продолжали раскопки до 1948 г. Они проделали шурф сквозь всю толщу отложений, до самого основания. Останки «Эгберта» извлекли вместе с блоком окаменевшей породы весом в целую тонну, куда они были вмурованы, и отправили в США. Целый год Юинг осторожно вырубал череп из толщи^{170}, а в 1953 г. он с триумфом был возвращен в Бейрутский национальный музей. К сожалению, в 1975 г. в Ливане началась гражданская война, в неразберихе которой череп «Эгберта» бесследно пропал. Остался лишь сделанный Юингом слепок. Но и его оказалось достаточно, чтобы идентифицировать «Эгберта» как «современного» человека^{171}.

Рис. 25. Слева – стратиграфический разрез последовательности археологических слоев на стоянке Кзар-Акил. Череп на разрезе показывает место обнаружения «Эгберта», стрелкой указано положение «Этельруды» в слое РВП. Справа – захоронение «Эгберта», снимки сделаны в ходе раскопок и после реконструкции

Множество костей животных, найденных там же, было отправлено в лондонский Музей естественной истории, откуда их после изучения передали в лейденский Rijksmuseum van Natuurlijke Historie (Государственный музей естественной истории), позднее вошедший в состав музея «Натуралис». В конце 1950-х гг. среди костного материала был найден обломок человеческой челюсти, которой дали условное имя «Этельруда»^[47]. Ее тоже опознали как кость, принадлежавшую «современному» человеку. После тщательного изучения содержимого короба, где лежал экспонат, удалось точно установить место его обнаружения – слой XXV. Юинг писал, что этот слой «определенно связан с важными изменениями в геологии и традиции обработки каменных орудий». Теперь мы знаем, что он знаменовал собой переход к раннему верхнему палеолиту на данной стоянке. В том же слое, рядом с местом захоронения «Этельруды», был обнаружен эмирийский наконечник – классический элемент каменного орудия, типичный для этой индустрии. Отсюда следует обоснованное предположение, что ранний верхний палеолит в Кзар-Акиле напрямую связан с «современными» людьми.