Страсть Дариуса (ЛП) - Миллер Рейн - Страница 23

Он знал, о чем должен спросить. Но боялся ее ответа. И у него ужасно болело сердце. И все же он должен был знать.

— Марианна, ты такая, какая есть, из-за… Джонатана?

Марианна ахнула, когда это имя слетело с его губ.

— Да… из-за него. Он и есть причина. — Она снова замолчала. Повисла тишина.

Наконец, она начала рассказывать свою историю.

— Джонатан… Я подвела его. Я несу ответственность. Я почти убила его. Его смерть на моей совести, и я признаюсь, что это тяжелая борьба. Вот почему я иногда хожу на мыс, чтобы вспомнить его и попросить у него прощения. За мою ошибку.

— Ошибку?

— О да, самой жестокой ошибки. Мой брат умер из-за меня. Из-за решения, которое я приняла. Я была виновата, и он умер за это. Вся моя семья последовала за ним… по правде говоря.

— Брат? Джонатан был твоим братом? — Дариусу показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Брат… Он был ее братом…

Она задумчиво кивнула.

— Младший брат. Он был таким красивым. — Она выглядела усталой и очень печальной.

— Я понятия не имел, — выдохнул он. — Дорогая, ты устала и прошла через страшное испытание, — он благоговейно поцеловал ее израненные руки. — Твои бедные ручки. Слава Богу, они смогли тебя вытащить. Драгоценные, бесценнейшие ручки. — Притянув ее к себе, он нашел ее шаль и укрыл ею. Он наслаждался теплом ее тела и сознанием того, что теперь она с ним в безопасности, что он не потерял ее сегодня.

Благодарю тебя, Боже.

— Марианна, ты не расскажешь мне о Джонатане? Я хотел бы знать, можешь ли ты спокойно говорить о нем?

ДАРИУС крепко держал Марианну в своих объятиях и не хотел отпускать. Он слушал ее рассказ…

— Мой отец был любящим и забавным, когда я была маленькой. Он дразнил меня, говоря, что я никак не могу быть его маленькой девочкой из-за того, что такая серьезная. Я так сильно хотела брата или сестру. Когда мне было шесть, мое желание исполнилось, и родился Джонатан. Я так сильно обожала этого ребенка. Он был прекрасен, свет нашей жизни, но очень своенравен. — Ее голос дрогнул. — Когда… ему исполнилось десять, Джонатан умер, и это все изменило.

Тогда она разрыдалась, прижимаясь к его груди в поисках утешения. Дариус был благодарен за то, что она, казалось, нуждалась в нем, и с радостью крепко прижимал ее к своему колотящемуся сердцу. Через некоторое время он мягко спросил:

— Ты можешь рассказать мне, дорогая? Я не знаю истории твоего брата. Я хочу понять. — Он ждал, когда она продолжит, терпеливо поглаживая ее по спине.

— Джонатан отправился кататься на лодке с другими мальчиками, когда папа недвусмысленно отказал ему. Я застала его врасплох за домом, когда поймала, как он крадется. Он прижал пальцы к губам, умоляя сохранить его тайну. — Она покачала головой. — Я ни в чем не могла ему отказать, поэтому не стала раскрывать его перед папой. Они вышли в море на лодке, и тут откуда ни возьмись налетели волны. Они перевернули их лодку, и Джонатана унесло течением — его тело так и не нашли. Море забрало его.

— О, дорогая, мне так жаль. — Подобно облакам, расступающимся перед сияющим солнцем, Дариус наконец начинал понимать свою жену.

— Понимаешь, это моя вина. Я должна была сказать папе, что он уплывает на лодке. Папа остановил бы его, и Джонатан был бы все еще жив. Это была ужасная ошибка, и совершила ее я. Потеря Джонатана сокрушила маму. Она умерла всего через год, и папа начал пить. Я старалась заботиться о нем, как могла, но, в конце концов, спасти папу не удалось. Все, кого люблю, рано или поздно покидают меня.

— О, дорогая, я понятия не имел… Это случилось после моего уезда из Сомерсета. — Он поцеловал ее в лоб, погладил по затылку и запустил пальцы в ее волосы.

— Марианна, ты сама была еще ребенком. Это был трагический несчастный случай. Ты же понимаешь, что не можешь нести бремя вины на своих плечах в одиночку?

— Я была достаточно взрослой, чтобы понимать это лучше, и боялась сказать своим родителям, что видела его, и отпустила брата. Никто никогда не знал эту историю обо всем случившемся. Если бы они знали, то возненавидели бы меня. Я боялась рассказать им и потерять их любовь… и остаться совсем одна… — Она не выдержала и разрыдалась у него на груди, и прошло некоторое время, прежде чем она смогла говорить. Он продолжал нежно поглаживать ее; всегда терпеливый, зная, что она продолжит, когда сможет.

— Вот почему я чувствую себя недостойной тебя и всего, что ты мне дал. Вот почему жаждала, чтобы ты говорил мне, что делать, думать и чувствовать. Если ты прикажешь мне, я не буду нести ответственности за принимаемые решения. Я в безопасности. Я могу просто купаться в ощущениях, не беспокоясь о том, что сделаю неправильный выбор. Если случится что-то плохое, это будет не моя вина. Понимаешь, Дариус? Вот почему мне нужно было, чтобы ты мне приказывал. Это дало бы мне некоторое утешение от бремени вины…

Она замолчала, и он просто обнял ее еще крепче, чертовски надеясь, что она почувствует, как сильно он ее любит. Теперь так много всего было о ней ясно. Таинственная отстраненность, ее добровольное подчинение ему, щедрая натура, трудности с принятием проявлений привязанности и подарков от него — все это теперь имело для него смысл. Во всем она пыталась искупить то, что не могло быть искуплено.

Он говорил совершенно спокойно, надеясь придать разумности ее мнению о себе. — Я понимаю, Марианна, но также знаю, что тебе нужно избавиться от чувства вины. Это бремя медленно убивает тебя. Это не поможет ни Джонатану, ни тебе. Джонатан давно покоится с миром, а у тебя впереди еще целая жизнь. — Он прижал ее к себе чуть крепче. — Ты нужна мне, и в моих глазах ты самая достойная. Это ничего не меняет. Я все еще люблю тебя и все равно никогда не смог бы тебя отпустить. Тебе придется мириться со мной до самой моей смерти.

Минуту или больше было тихо. Кто знал? Он обнажил все. Его душа была открыта нараспашку. Ей нужно было победить демонов, и только она могла по-настоящему изгнать их. Он мог любить и поддерживать ее, но не мог вернуть ей брата или заставить избавиться от чувства вины. Молчание затягивалось, и с каждой проходящей секундой его сердце сжималось все сильнее.

Она отстранилась от его груди и потянулась к лицу, обхватив обеими своими мягкими ладонями. Он почувствовал проблеск надежды, когда ее прекрасные губы заговорили.

— А потом появился ты, Дариус, и полюбил меня. Странно, но я знаю, что у меня есть надежда, что теперь, возможно, буду свободна, и это только благодаря тебе. Сегодняшний несчастный случай помог мне понять, ради чего мне стоит жить. Я не хотела умирать. Я не могла. Поэтому изо всех сил старалась выбраться в безопасное место. Видишь ли, я должна была жить, потому что у меня есть две очень важные причины…

У него перехватило дыхание.

— Да?

Она кивнула, голубые глаза красиво засияли. Взяв его руку, она прижала ее к мягкому плоскому животу.

— Я должна жить, чтобы быть матерью нашему ребенку. Ребенку, которого я очень хочу. Ребенку, которого буду сильно любить.

— Боже! Уверена?

— Да, Дариус. Ты станешь отцом. — Выражение радости на ее лице было для него дороже всего на свете, за исключением драгоценного подарка, который она преподнесла ему своим заявлением.

Он наклонился, чтобы прошептать и поцеловать ее в живот.

— Наш ребенок здесь, растет внутри тебя прямо сейчас. О, ты будешь удивительной матерью. Наше милое дитя благословлено, ты же знаешь.

Он застыл, когда подумал о том, как сильно только что овладел ею, и запаниковал.

— Проклятие! Я был слишком груб с тобой. Мне очень жаль, дорогая! — Он оторвал взгляд от ее живота, почти лишившись чувств от страха. — Я причинил боль…

***

— ДАРИУС, я в полном порядке. Ты не причинил мне боли, и мне нравится, что ты любишь меня именно так. — Она снова притянула его к себе со своего живота и нежно поцеловала. — Еще очень рано, и нам некоторое время не придется беспокоиться об изменении наших привычек.