Требуется приспешник (СИ) - Альшер Лилия - Страница 45

— Потому что меня?

— Потому что тебя.

Лорейн ощутила прилив совершенно иррациональной гордости.

— Забавный факт дня! — прокричало на весь зал Стекло в кармане, отражаясь в пустых стенах и высоком потолке, и они разжали руки, теряя магический контакт. — Кто прошлое помянет, тому будущего не видать!

Они переглянулись.

Впервые возразить было нечего. Мысль-то мудрая.

— Ладно, подумаем об этом позже. Нужно рассказать Лорану.

— Нужно закрыть разрывы.

— Нет. Возможно, они нам как раз пригодятся.

Он обнял ее за плечи.

— Пойдем, я все-таки хочу показать тебе древо, — Даррен указал ладонью на стену.

Лорейн вздохнула и прикусила краешек губы. Пальцы еще подрагивали от чужой магии, трескучая темнота жалила их, растворяясь и исчезая, вытесняемая магией Лорейн. Но пока она струилась по венам и согревала.

Морион пробудил вьюнок с линиями крови и указал на горящее алым светом имя тетки. Оно ярко выделялось на черной стене и сером побеге рода. И оно стояло не в одиночестве! От Вирджиллии тянулась ветвь с именем ребенка. Деклан Каверли. Прочерк, видимо, обозначавший внебрачные связи, соединял Вирджиллию с неким Элнордом Каверли.

— Как видишь, она действительна жива, но...

Лорейн дотронулась пальцем до имени и сразу отдернула.

— Ого! Пульсирует! — случайно оборвала она его на полуслове.

— Это сердце, — пояснил Даррен с неожиданной лукавой улыбкой, будто они тут не говорили о жуткой некромантии и убийцах. — Не могу не признать, в этой стене очень красивая магия. Я такой больше нигде не встречал.

Она вопросительно дернула бровью и пальцами нашла имя Даррена на стене, а потом положила вторую руку ему на грудь, под сердце. Они стояли рядом, он склонил к ней голову, а Лорейн прислушивалась в тишине к пульсации его сердца, отдававшейся в пальцах и ладони. Оригинал тихо вздохнул, и стук участился. Лорейн и сама задышала чаще. Ладонь на дорогом жилете увлажнилась.

— Запаздывает, — с улыбкой констатировала она и попыталась отстраниться.

Даррен поймал ее за запястье и притянул всю ее в объятия.

Он не сказал ничего, только очень недовольно и отчаянно резанул взглядом по лицу и наклонился, губами сталкиваясь с ее губами. Его ладонь легла на ее затылок, быстро и осторожно, удерживая на месте. Не давая ни утонуть в поцелуе, ни отстраниться. Его поцелуй был горячим, страстным, трескучим и темным, как его магия. От был не тенью, а продолжением тех поцелуев, что они дарили и забирали ночью.

Лорейн и сама тянулась к нему. Ногти царапнули шелковистую ткань жилета, и ее впечатало в зачарованную стену. От этого она рассмеялась, прерывая поцелуй, и промурлыкала ему в губы:

— Если мы не остановимся сейчас, на этом древе точно еще кто-нибудь появится.

Даррен посмотрел куда-то влево на узоры.

— Мне куда интереснее, как извернется древо.

Лорейн проследила за его взглядом.

— Ого!

— Угу.

Она цокнула языком и заново притянула к себе Мориона.

— Убедил, тоже хочу на это посмотреть.

Злодей рассмеялся и посмотрел на несколько оставшихся живых имен.

— Знаешь, Лорейн, кажется, твое проклятое Стекло в кои-то веки право.

— Что?

***

Она остро почувствовала перемену и перестала дурачиться. Отпустила его, и Даррен сделал шаг в сторону, привалился спиной к зачарованной стене. Знакомо сжал пальцами переносицу. Сейчас он выглядел старше. И ужасно усталым.

— Знаешь, чего я хотел эти десять лет? — неожиданно ядовито спросил он, глядя перед собой. И черты его заострились, в глазах заклубилась тьма. — Знаешь, почему молчал, терпел и ждал?

Лорейн знала. Ведь она тоже была темной. С прощением у них туго. В большом дефиците.

— Ты хотел их убить сам.

— Я жил этим, — саркастично скрипнул он зубами. — Я, демон побери, жил только этим. Я ждал. Только и занимался, что изучал магию и ждал. Как только меня отпустили, весь мой план был расписан до Самайна. И знаешь, что?

Лорейн смотрела на него. Она слушала. Как он слушал ее.

Им владела холодная ядовитая ярость. В такой не крушат посуду, в такой просто убивают. Но Лорейн наполняло абсолютное спокойствие.

— Что?

— Потом появилась ты. Благодаря тебе я узнал, что Вирджиллия жива, а ее любовник, — он без пиетета постучал пальцем по имени Каверли, — и есть тот «Герцог». По-моему, это потрясающая ирония, что имя убийц осталось в этом зале и на этом древе.

Он буквально оттолкнулся рукой от стены и прошел по залу, запуская пальцы в волосы. Воздух трепетал от ядовитой трескучей магии. Она шипела и злилась, она была полна боли. Лорейн никогда не испытывала такое сожаление прежде. Она просто смотрела, как он сокрушенно качает головой.

— Я хотел найти ее и убить в первое же мгновение, когда понял, что она жива. Но не был уверен. А когда увидел имя Каверли, я все понял... Я вспомнил твой вопрос про парадокс двойников. Прошлое нельзя изменить, но в нем можно умереть. Она хотела числиться мертвой, и она бы числилась мертвой.

— Ты хочешь отправить ее в ту ночь, в тот момент, — сказала она тихо, раскручивая в голове его план.

— Хочу, — почти спокойно сказал он и убрал руки в карманы. Он не смотрел на нее, он смотрел в окно. На отвратительную погоду, способную нести только дурные вести. — Очень хочу. Но я не могу.

— У нее маленький сын, — тихо сказала Лорейн, и Даррен кивнул. — Но она собирается убить снова.

Даррен опять кивнул.

— Я никогда не думал о собственных детях, Лорейн. Меня никогда не волновало, заведу ли я семью. Я хотел только отомстить и готов был к последствиям. Но из-за него и из-за тебя я впервые задумался, а что будет со мной потом, именно в моей жизни. Когда я закончу. В лучшем случае, меня не казнят, и я заберу этого мальчишку. Но кем я стану? Таким же магом, убившим родителей племянника? Я превращусь в того, кого сам ненавидел все эти годы? Я замкну этот круг, с чистой совестью сдохну, и на этой стене больше не будет фамилии Морион.

Она вздохнула, не зная, что сказать. Что вообще люди в таких ситуациях говорят? Нормальные люди вообще оказываются в таких ситуациях?

Конечно, можно сказать, что и убийцы женятся и заводят семьи. Тем более, не отягощенные совестью темные. Но Даррен... Правда, кем он станет? Змеей, укусившей себя за хвост. Убийство — одна из граней, что отделяет человека от чудовища. Виржиллия ее переступила. Стоит ли уподобляться ей?

— Я не знаю, — начала она нетвердо и откашлялась. — Я не знаю, будем ли мы вместе один день, или всю жизнь, будем ли вместе с кем-то другим, переживем ли мы этот Самайн, переживешь ли ты очередной скандал, если продолжишь меня дразнить... Я не знаю. Но я знаю, что если ты сделаешь это, весь остаток жизни будешь казнить себя сам, если этого не сделает герцог.

Он невидяще смотрел на дождь.

— Мне нужен новый план.

— Нужно их поймать. Нам нужно их поймать, и потом мы подумаем, как поступить. — Лорейн машинально посмотрела на стену. — Подожди. А почему Каверли — это Герцог?

Даррен протянул ей руку, предлагая убраться из этого зала.

— Каверли — фамилия одной из служанок Вонворта. Поговаривали, что он сделал ей ребенка, но тот родился без магического дара. Поэтому мальчика не признали и отослали подальше, чтобы не пятнал благородную фамилию. Я давно слышал эту историю, но не соотносил с ковеном. Мало ли неодаренных бастардов наплодил этот кобель.

Лорейн снова обернулась на стену, где имя алело рубиновым светом.

— Но он маг.

— Ради этого, кажется, и состряпали ковен.

Она еще раз посмотрела на стену. Теперь, зная правду до конца, она мучительно думала, что чувствует Даррен, глядя на эту карту предательства.

Даже, если он просто сдаст родителей этого мальчика правосудию, как верный подданный темной короны, их казнят. А значит, он все равно будет виновен. И не остановить их нельзя. Неужели, здесь нет решения?