VIP значит вампир - Набокова Юлия - Страница 90

• Предыдущая
• 90/112
• Следующая

Я навострила ушки.

– Легенда говорит о существовании тринадцатого осколка, вобравшего в себя всю злость, ненависть и нетерпимость лорда к предателям, – поведал Вацлав. – Говорят, Тринадцатая Слеза обладает поистине разрушительной силой ненависти: она превращает в садистов даже самых кротких и добрых людей, а уж если попадает к злому человеку, тот становится настоящим зверем. По легенде именно эта Слеза положила начало инквизиции, и именно ей мы обязаны существованием самых кровожадных преступников в истории – Жиля де Реца, Лукреции Борджиа, Джека-потрошителя и многих других. Если это правда, – голос Вацлава едва заметно дрогнул, – то страшно подумать, что случится, попади она в руки Жана.

– Если уже не попала, – тихо сказала я.

Судя по молчанию Вацлава, ему эта мысль пришла в голову еще раньше.

– Зло всегда сильнее добра, что бы там ни говорили сказки, – произнес он. – И один этот осколок способен перевесить другие двенадцать добродетелей. Мы не можем так рисковать. Мы должны остановить Жана.

– Но разве отсутствие пары Слез его остановит? – с сомнением возразила я.

– Считается, что можно восстановить чашу, если собрать хотя бы по крупинке от каждой Слезы. Но без наличия всех компонентов чашу не создать.

Вацлав взял в ладонь подвеску-солнце.

– Ты сама видела, какова она в действии. Не будь ее у меня, я не продержался бы против тех троих больше пяти минут и не смог бы избежать большинства ударов. А уж эти гады, поверь, не церемонились. По своему виду она тянет на целую Слезу и по силе тоже. Без нее у Жана ничего не выйдет.

– Но он будет искать тебя, – с дрожью сказала я.

– Этого я не боюсь. Я готов бросить ему вызов. Меня страшит другое.

Я вопросительно взглянула на него.

– Он может использовать тебя против меня. А я дал Глебу слово, что не причиню тебе вреда. Вот задачка, правда? – Вампир криво усмехнулся.

– И как он может меня использовать? – запаниковала я.

– Голос крови, – пояснил Вацлав. – Жан имеет на тебя влияние. Он может попытаться управлять тобой.

– Я ему этого не позволю!

– Ты даже не заметишь этого. – Вампир покачал головой.

– Не ставь на мне крест, ладно? – разозлилась я.

– Скажи… – Вацлав пытливо посмотрел на меня. – Ты всегда была такой агрессивной?

Я осеклась, не понимая, на что он намекает.

– Жан уже оказал на тебя изрядное влияние. И чем больше ты злишься, тем ближе к нему становишься. Тем проще ему управлять тобой.

– Зачем же ты тогда взял меня с собой? – усмехнулась я. – Не боишься, что я придушу тебя ночью, а Слезу отвезу «папочке»?

– Опасности меня возбуждают. – Черные глаза вампира полыхнули огнем, и я так и не поняла, смеется он надо мной или говорит серьезно.

– В таком случае ты еще больший псих, чем я предполагала, – буркнула я в замешательстве.

Кажется, вампир счел это за комплимент.

По прилете в Москву Вацлав галантно проводил меня до дома, напоследок повторил свой наказ о неразглашении подробностей нашего вояжа и, пообещав передать привет Аристарху, умчался на встречу со старейшинами, которым он должен был передать на хранение Слезу Силы.

Войдя в квартиру, я замерла на пороге. В коридоре явственно ощущался аромат туалетной воды Глеба.

– Глеб! – прошептала я, не веря своим ноздрям, и завопила что было сил: – ГЛЕБ!!!

Не снимая обуви, я пронеслась по квартире, распахивая двери, раздвигая шторы. Даже под кровать заглянула, теша себя глупой надеждой, а потом без сил рухнула на постель, уже не сдерживая слез. После долгой поездки запахи родного дома ощущаются особенно остро. Глеб часто бывал у меня, аромат его «Давидофф» впитался в обивку дивана, в занавески, в полотенца в ванной, убеждала я себя. Но в памяти упорно всплывали страницы женских журналов, сообщая, что самые стойкие духи держатся не дольше двенадцати часов. А с тех пор, как Глеб был у меня последний раз, прошла почти неделя, и все запахи давно выветрились… Вентиляция, обреченно поняла я. Кто-то из соседей поклонник того же парфюма. Такова жестокая правда. Глеба здесь нет и быть не могло. Даже если бы Глеб нашел способ вернуться с того света, он не смог бы войти в квартиру. Вацлав вернул мне комплект его ключей, и сейчас они одиноко лежат в прихожей.

Усталость и апатия навалились на меня, придавив к постели, утащили в тревожный, мутный сон, в котором я искала Глеба на улицах Москвы, и в последний момент он ускользал от меня, оставляя лишь дразнящий аромат «Давидофф».

Проснулась я от дневного света. Кубарем скатилась с кровати, задвинула шторы, с удивлением отметила, что одета и обута. Прошла в прихожую, сняла сапоги, ужаснулась траурным овалам вокруг глаз – водостойкая тушь, смешавшись со слезами, легла черными кругами. С головой погрузившись в ванну, смыла с кожи и волос соленый морской воздух и пыль дальних странствий. Чтобы окончательно проснуться и разбудить мозги, запила завалявшийся в холодильнике глазированный сырок донорской кровью. Сегодня мне нужна ясная голова: предстоит заново проштудировать стопку материалов по делу неуловимого убийцы.

Но сначала я позвонила бабушке, чтобы предупредить, что приехала из «подмосковного санатория». Бабуля деликатно справилась о моем самочувствии и настроении, похвалилась, что уже вернулась в свою квартиру и она стала еще краше, чем была.

– Так что, Жанночка, что ни делается, все к лучшему! – оптимистично заключила она. – Я теперь Василию даже благодарна. Ты заходи ко мне, посмотришь, как я теперь живу!

Пообещав бабушке навестить ее в ближайшее время, я распрощалась и с головой погрузилась в бумаги.

Перечитав протоколы с места преступления, ничего нового не узнала. Как я и предполагала, в них не содержалось никаких указаний на марки одежды и аксессуаров, которые принадлежали убитым. Иначе я обязательно обратила бы на них внимание еще при первом прочтении. Сейчас меня больше интересовали фотографии жертв. Я детально изучила каждое изображение, но по уменьшенным отпечаткам было сложно судить о качестве вещей. Мне необходимо было подержать их в руках. Или расспросить хороших знакомых убитых на предмет отношения жертв к подделкам. Личные вещи, как я осторожно успела выпытать у Вацлава в самолете, до окончания расследования хранились в штабе Гончих. Вампир обещал показать мне их на днях. Свою невероятную версию я ему раскрывать пока не стала, сказала просто, что появились кое-какие идеи. Судя по осуждающему взгляду, Вацлав подумал, что у меня совсем съехала крыша на почве моды. Может, он прав? Тем более, из моей стройной версии категорически выпадал признанный модник Марк Шальнов. Непостижимо было уличить этого франта, бывшего к тому же лицом солидной часовой фирмы, в любви к фейку.

А пока, хорошенько отоспавшись днем, с наступлением темноты я решила позвонить Аристарху и напомнить о его обещании помочь мне с расследованием. Вампир мне искренне обрадовался, но с сожалением ответил, что сегодня последний день сдачи нового номера, а работы еще хватает. Пообещав встретиться со мной завтра, он отключился. Тогда я вспомнила о Светлане. Она вводила меня в курс вампирского быта. Правда, половина из сказанного оказалось ложью с целью запудрить мне мозги, ну да ладно, я не в обиде. Зато вампирша пользуется доверием старейшин – значит, и я могу доверять ей чуть больше, чем остальным. Хотя, конечно, исключать ее из списка подозреваемых раньше времени не стоит. К тому же она хорошо знает других персонажей тусовки, особенно новеньких. От Вацлава я узнала, что талант Ланы – в умении расположить к себе любого (то-то я сразу распахнула перед ней дверь во время первой встречи!). Ей часто поручают обработать кандидатов в вампиры, заинтересовавших старейшин, и осечек обычно не случается. Почти все после разговора с милой обаяшкой с готовностью подставляют свои вены и пополняют ряды кровопийц.

• Предыдущая
• 90/112
• Следующая