Снайпер, который любил жареный рис (СИ) - Голи Чжан - Страница 12

— Поли сказал, ты любишь яйца. Встань, поешь.

Отклонив протянутую руку Марио, Ай Ли спустил ноги с постели и, опершись на мойку, прошаркал к столу. Есть ему не хотелось, но он сел и набил рот едой. Ему нужны силы.

Марио добавил в яйца молока, из-за чего те стали нежнее. Но Ай Ли испытывал беспримесную любовь к беспримесным яйцам.

Раскрыв мозолистый, в цыпках, кулак, Марио показал Ай Ли две деформированные пули.

— Вот эта из плеча. Вторая, похоже, сперва ударилась в пол, потом рикошетом отскочила в ногу; ушла неглубоко, только кожу пробила. Док ее просто пальцами вытащил. Сохрани на память. И ты молодой еще, заживет как на собаке.

Марио катанул пули по столу.

— Все копы Северной Италии сейчас в Порто-венере. Нужно тебя увозить. Доедай яйца, и двинем. И это возьми.

Ай Ли, все еще не совсем очнувшийся, выпил таблетки, затем они с Марио перебрались в легковую машину, где он вскоре заснул на заднем сиденье. Ему снился Айронхед: «Помни о Ян Юцзи. Марксман всегда знает, где он, и никогда не высовывается».

Ай Ли проснулся, удивившись, отчего машину так немилосердно трясет, и обнаружил, что они уже в поезде, а Марио гладит его по волосам.

— Все в порядке, ты молодец. Мне нужно выйти на следующей остановке, так что дальше ты сам по себе. Во сне ты бормотал адрес. Я разобрал только «Будапешт», поэтому посадил тебя на этот поезд.

Где же он прокололся? Кто охотится за ним? Лихорадка только усугубляла паранойю.

Затем опять долгий глубокий сон, прерванный разбудившим его кондуктором.

А во времена Сражающихся царств был такой великий лучник Гэн Лэй из царства Вэй, который поспорил с правителем, что сможет сбить птицу, просто оттянув тетиву. И когда на востоке показался гусь, Гэн поднял лук, оттянул тетиву — и. услышав ее скрип, гусь замертво упал на землю. Правитель Вэй спросил, как ему это удалось.

Айронхед расхаживал взад-вперед перед шеренгой лежащих в грязи снайперов.

Гэн объяснил: он видел, что гусь ранен и потому летит медленно, горестно крича, ибо отстал от стаи. Скрип моей тетивы устрашил его, и он попытался улететь, но рана открылась, и я сбил его без единого выстрела.

— Вы поняли, что я стараюсь втолковать? — допытывался Айронхед.

Он нашел ключ от конспиративной квартиры под каменной плитой второй ступеньки. Уложив плиту на место, поднялся на лифте в квартиру 315 на третьем этаже. Цифровой код. Ай Ли набрал свой день рождения, и дверь с жужжанием открылась.

Квартирка скромная, не больше пятидесяти квадратных метров. Никаких стен, кроме ванной. Кровать и окно напротив входной двери. Вспомнив легенду о Гэн Лэе, он проглотил еще две таблетки и лег спать.

Ему снилась женщина — не очень четко, сквозь какую-то пелену. Она щипала его за руку: «И ты мне тоже нравишься. Но ведь мы сначала можем быть просто друзьями?»

Ай Ли проснулся, раны болели и чесались.

Он просмотрел содержимое сумки, которую дал ему Марио. Интересно, кто накладывал швы: они, как паучьи ноги, беспорядочно торчали из центра раны.

Сменив повязку, он вышел из квартиры. Снег ковром укрыл переулок, и пришлось долго идти, прежде чем попался магазин, где Ай Ли сделал кое-какие покупки. Затем он полчаса побродил, изучая местность и чувствуя себя необъяснимым образом хорошо.

Он съел сэндвич, а затем обшарил каждый сантиметр квартиры. Ничего нет за репродукцией рембрандтовского «Ночного дозора» на стене. Ничего в щитке предохранителей у двери. В бачке унитаза тоже ничего. Он похлопал по подушке — вот она где! Запомнив адрес на клочке бумаги, извлеченном из наволочки, Ай Ли сжег записку.

Надежная квартира остается надежной только три дня, затем нужно переходить на новую.

И он не нашел оружия.

Опять таблетки, затем он рухнул на кровать, во сне пропитывая потом простыни. Подъем, лапша быстрого приготовления, снова спать. Восемнадцать часов спустя он встал, лихорадка прошла. Он все еще был слаб, но уже не падал в отключке. Натянув всю свою одежду, потащился, как бродяга, по лабиринту окрестных улиц. Давняя привычка изучать диспозицию.

Его окно выходило на боковую стену казино примерно в шести метрах через дорогу. Верхний этаж пятиэтажного дома был отведен под гостиницу: восемь окон, все наглухо закрытые. Перед казино парк и дорожка вдоль Дуная. Через два переулка к северу обнаружилась лапшичная, названная в честь Момотаро, персикового мальчика из японского фольклора. Он проверил меню в двери. У них были сашими, тэмпура, лапша, сяолунбао, янчжоу-ский жареный рис.

Его окутал горячий влажный воздух китайского ресторанчика. Со стороны реки слышались сигналы машин; по стеклам стекал конденсат.

Янчжоуский жареный рис лишь отдаленно напоминал тот, что готовил Ай Ли. Положи в вок вчерашний рис, добавь воды, накрой, чтобы она впиталась. Потом вбивай туда яйца и быстро перемешивай. Чем мягче рис, тем сильнее вкус яиц.

Проглотив большую тарелку жареного риса, Ай Ли вышел на улицу и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. Вышедший покурить повар, похоже, был из провинции Чжэцзян: по тамошнему обычаю он дважды дернул подбородком вверх вместо приветствия и предложил Ай Ли сигарету. Тот принял ее и осмотрелся: река, окруженная зданиями, цепной подвесной мост, соединяющий Буду с Пештом. Снег все еще падал, мост все еще стоял, фигуры мелькали туда-сюда.

Может, ему просто остаться здесь. Поступить помощником в «Момотаро».

Он благодарно помахал повару, который в очередной раз вскинул подбородок.

По дороге назад никаких подозрительных людей или машин. Он съел шесть киви ради витамина С. Гуава, киви, аннона и апельсины — лучшие источники витамина С, он это знал, но попались только киви.

Уснуть ему не удалось. Поднявшись, чтобы почитать, он заметил, что самое крайнее окно справа в гостинице напротив открыто, но не освещено. Во всех других свет горел или пробивался сквозь задернутые шторы.

Ай Ли знал, что в городе круглый год царит тишина, но казино, похоже, процветало. А прошлой ночью свет горел во всех комнатах. Теперь же одна казалась пустой. Но если там никого нет, почему открыто окно?

Он отошел от кровати, выключил свет и забился в угол, из которого мог наблюдать за окном.

Затем стянул с постели темное покрывало, повесил его на карниз, чтобы нельзя было видеть, что происходит в комнате, и вырубил электричество на предохранительном щитке.

Проскользнув через заднюю дверь, он отыскал темное местечко, откуда мог видеть верхний этаж противоположного здания. Из открытого окна клубился легкий дымок.

Он позвонил Царю и после долгой поездки на трамвае вышел на северной окраине.

— Мне нужно оружие.

Царь, проигнорировав просьбу, схватил его в медвежьи объятия, в которых он чуть не задохнулся.

— Да хоть водяной пистолет, если угодно.

Царь был молдаванином, не русским. Молдова — страна чуть меньше Тайваня, на западе граничит с Румынией, на юге с Украиной, население — три с половиной миллиона человек. После распада Советского Союза она отобрала у Албании лавры самой бедной европейской страны.

«Молодежь уезжает за границу зарабатывать деньги; старики сидят дома и боятся их тратить» — так Царь однажды описал родину.

Царь оставил Иностранный легион годом раньше, чем Ай Ли, и вернулся в Молдову. Там он продержался несколько месяцев, затем некоторое время обретался в Румынии, после чего перебрался в Венгрию, где женился и пустил корни.

Царь был одним из тех четверых, кто попал в ту переделку в Кот-д’Ивуаре; ему досталось больше всех, о чем свидетельствовал приплюснутый нос. Царь, Поли, Галстук и Ай Ли.

Они отправились в затерянную в лесах хижину на севере, у границы со Словакией. Царь вручил ему винтовку.

— СВУ Драгунова, русская. Ты знаешь. Могу дать глушитель шума и вспышки, прицел ПКС-07 и десятизарядный магазин.

Он имел дело с СВУ. Удобная, не заедает, не ломается, легко ухаживать.