Снайпер, который любил жареный рис (СИ) - Голи Чжан - Страница 14

Новая смена курильщиков: двое мужчин, одна женщина.

Над коньком крыши показалась белая шапка, за ней — глушитель.

Задержать дыхание. Ствол опирается на парапет, приклад плотно прилегает к правому плечу. Опять шапка, глаза. Нажать на спусковой крючок. И…

Благодаря глушителю шума и вспышки СВУ издала только легкий хлопок и толкнула в плечо. Но в последний момент фонтанчик снега заслонил обзор.

Ай Ли промахнулся. С крыши казино брызнул снег.

Ай Ли дважды перекатился вправо, к краю крыши, не обращая внимания на боль в плече. Он знал, что противник тоже перекатывается, но, вероятно, влево — левша ли, правша, снайперы всегда действуют правой рукой, а пустая левая облегчает перекат в этом направлении.

Белой Шапки не видно. Обводя прицелом крышу, Ай Ли почувствовал дуновение воздуха и инстинктивно отпрянул. В нескольких дюймах от него с парапета осыпался снег.

Мужчина в фартуке и с алюминиевым контейнером для еды вошел в «Фор сизонс». Официант из «Момотаро». Металл ярко блестит на солнце.

За одним из столиков на берегу сидит мужчина в синей лыжной куртке. Официант принес ему чашку кофе.

Бегуньи не видно.

Пробка на мосту начала рассасываться.

Ай Ли дослал в патронник второй патрон. Он не видел стрелка, но сквозь два световых люка различал отражение ствола. Ай Ли слегка переместился и прицелился.

Ждать.

Ствол в его прицеле сдвинулся. Ай Ли увидел, как поблескивает линза в прицеле противника.

Ждать.

Прильнув к прицелу, Ай Ли на мгновение увидел оптический прицел противника, и глаза за ним, и тающие на бровях снежинки.

Это Качок!

Ствол Качка дернулся вверх; спусковой крючок Ай Ли дернулся вниз. Две пули, пробив летящий снег, пересекли забитый машинами мост, пролетели друг мимо друга над ползущими машинами, бегущей назад спортсменкой и ее мотающимися волосами. Официант из «Момотаро» безмятежно шел своей дорогой.

Пуля, тихонько вжикнув, пролетела у самого правого уха Ай Ли. Его собственная тоже прошла мимо цели, но задела ружье. Облачко снега взметнулось над коньком крыши, на мгновение показался ствол винтовки, затем исчез.

Неужели противник уронил винтовку? Он обезоружен?

Ай Ли дослал третий патрон и повернулся к люку. Освещение было слабым, но он различил движения темной фигуры и, не раздумывая, выстрелил в третий раз.

Стекло в переднем окне дрогнуло, целиком вывалившись из рамы, а затем рассыпалось осколками по земле, будто морская волна, обрушившаяся на дамбу. Теперь у Ай Ли был четкий обзор, поскольку стекло на противоположной стороне фасада последовало примеру переднего, вывалившись в переулок за казино. Противника не было видно.

Бегунья с наушниками продолжает пятнать следами заснеженный мост. Изо рта у нее вырываются облачка пара.

На улице в снегу теперь сидит пара и пьет кофе. Нет, не кофе, красное вино. Официант принес одеяла, чтобы у посетителей не замерзли ноги.

Туристический автобус возле «Фор сизонс» сменился на «порше». Из него вышел мужчина, волосы тоже забраны в хвост; рядом с ним женщина, которой явно все равно, замерзнут у нее ноги или нет.

Официант из «Момотаро» вышел из гостиницы, торопясь закурить.

Ай Ли упаковал винтовку, прошел к пожарной лестнице на боковой стороне здания, натянул черную шерстяную шапку и поднял воротник пальто. Он направился к западной стороне Замкового холма, подальше от реки, через дорогу, через какой-то парк, и вскочил в трамвай на Южном вокзале.

Двадцать минут спустя он снова перебрался на восточную сторону Дуная и позвонил по телефону из газетного киоска у Святого Стефана.

— Ну что там?

Царь рассмеялся.

— Новости смотришь? Какой-то турист сподобился заснять прыжок с крыши казино — репортер допытывается, не просадил ли тот тип в карты обратный билет. Приезжай, выпьем, супружница подсела на твой жареный рис.

Он не поехал к Царю, добрался на метро до западного вокзала, откуда проследовал по следующему адресу. Во время поездки он не спал и постоянно дергался, сжимая в руке старенькую «Нокию», которую Царь позволил ему оставить.

Почему Качок?

Шеф отправил У потолковать с вдовой Цю. Улица перед домом была забита журналистами и грузовиками со спутниковыми антеннами. Он уже приближался, когда из дома вышла скорбящая вдова и заговорила в десятки микрофонов:

— Я хотела бы поблагодарить Министерство обороны за посмертное присвоение очередного звания моему мужу; благодарю президента за цветы, а всех представителей общественности за соболезнования.

Она поклонилась камерам, двое детей лет десяти последовали ее примеру.

— Однако должна сказать кое-что еще. Я требую объяснений у армии и министерства. Почему убит мой муж? И где убийца? Я не успокоюсь, пока не получу ответов.

На этом, оставив без внимания вопросы прессы, она повернулась и ушла в дом.

У подождал, когда журналисты разбредутся, и проскользнул к дверям.

— Цинчи никогда не обсуждал со мной дела, и я понятия не имею, над чем он работал. Вам следовало бы спросить в министерстве, а не у меня.

— У Цинчи не было врагов. Правда, на работе он не всегда пользовался популярностью, он любил придерживаться правил. Вам следовало бы узнать в министерстве.

— Совершенно очевидно, что Цинчи убили, и не думайте, что полиция, подобно министерству, может очернить его имя…

Сердитая дама.

— Перед его смертью ему позвонил какой-то начальник. Они спорили, но я не знаю о чем. Он никогда не говорил о работе.

— Я не знаю, что за начальник. Спросите в министерстве! Проверьте записи телефонных разговоров! Вы уже нашли его мобильный? Он умер почти неделю назад, не говорите мне, что «ведете активное расследование». Полиция, министерство, вы все одинаковы!

У проехал через весь город до улицы Чжуншань Бэйлу, нигде не задерживаясь ради булочек или кофе, и во второй раз за этот день позвонил в звонок домофона.

Ему не открыли, но за спиной послышалось:

— Кого-то ищете?

В небольшом сквере у входа сидела женщина, которую он видел курящей в окне четвертого этажа. Она по-прежнему курила.

— Инспектор У, уголовный розыск, к вашим услугам.

Купив в магазинчике кофе, они устроились у дороги.

— Я не могу говорить с вами. Тот тип, Цю Цинчи, получил генерал-майора после смерти. Вы понимаете, что это означает?

— Нет.

— Это означает генерал-майорскую пенсию и пособие по утрате супруга. Министерство рассматривает его смерть как гибель при исполнении служебных обязанностей. Но если мой муж покончил с собой, пенсии не будет. Не будет даже страховки.

У кивнул.

— Я умоляю флотское начальство сжалиться и не записывать его смерть как самоубийство. Да разве они послушают! Даже его лучшие друзья отмахиваются от моих просьб. Говорят, это дело полиции. Так что, инспектор, мое будущее и будущее обоих моих детей в ваших руках.

У осмотрительно удержался от очередного кивка;

— Он никогда ни с кем не спорил. Флот хотел, чтобы он прошел дополнительную подготовку и получил офицерское звание, но муж отказался, сказал, что его и так все устраивает. Он был не из тех, что наживают врагов.

Вдова Го замолчала. У счел, что теперь его очередь говорить, но упустил момент.

— И вся эта чушь насчет любовницы. Он никогда не задерживался без надобности, возвращался домой, как только мог освободиться, возил сына на баскетбол. Любил готовить. Я и на кухню-то почти не заходила…

— Полиция убеждена, что никакой любовницы не было, — сказал У.

— Но что же тогда случилось?

— Госпожа Го, ваш муж был знаком с Цю Цин-чи?

— Насколько я знаю, нет.

— А он имел какое-либо отношение к закупкам оружия?

— Разве может уорент-офицер иметь какое-либо отношение к закупкам оружия?

У решил, что больше вопросов нет. как вдруг ему в голову пришло кое-что еще:

— У него ведь была татуировка на руке, помните?