Снайпер, который любил жареный рис (СИ) - Голи Чжан - Страница 38

За информацию, способствующую аресту, предлагались вознаграждения. Все весьма щедрые, а за самого опасного из них, Ай Ли, десять миллионов тайваньских долларов.

Умник был не в настроении для своих обычных шуточек, а У потягивал горячий имбирный чай. После того как шеф покинул бюро, никто в течение пяти минут не сказал ни слова.

Инструкции шефа были просты: пока нет достаточных оснований для того, чтобы связать эти три смерти в Европе и две на Тайване, они будут расследоваться по отдельности. Все свидетельствовало о том, что Чжоу Сехэ убит Ай Ли. Был выдан общеевропейский ордер на его арест в связи со смертью Чжоу, Качка и неизвестного в Тельче, и, разумеется, тайваньские власти выдали собственный ордер. Что касается мотива: вероятно, старая вражда или ссора из-за денег. У не имел доказательств, подтверждающих его теорию о коррупции в отделе разведки, и она не подлежала обнародованию.

Дела Цю Цинчи и Го Вэйчжуна тоже рассматривались раздельно. Цю был застрелен, и полиция вела активное расследование. Вскрытие Го показало, что он тоже был убит, но не исключалась возможность самоубийства, и не было соображений, кто мог убить его. Поэтому дела были разделены и поручены разным следователям.

— Найдите факты! — рычал шеф на обоих своих подчиненных. — И арестуйте Ай Ли. Ордер уже выдан, вы двое свяжитесь с местными участками, и пусть его найдут!

И что касается татуировок, связывающих смерть Чэнь Личжи с неубедительным самоубийством Го Вэйчжуна:

— Минуту назад это были шпионы вражеской разведки, теперь тайные общества? Не может быть сразу и того и другого, и я не хочу, чтобы эти теории просочились в новости. Не дайте себя втянуть в интриги, которые тут кто-то завел. — С этим словами шеф испепелил взглядом офис и вышел.

Все сидели, склонившись над столами, и работали так тихо, что, казалось, кто-то отключил звук.

Первым заговорил Умник:

— У, ты слышал, что он сказал. Как будем баланс подбивать?

Я ухожу на пенсию. Завтра вечером прощальный банкет в мою честь.

— А я, значит, останусь конюшни чистить? Друг, называется. Ты это серьезно?

— Расскажи, что ты еще узнал в Италии. И давай сюда ту бутылку, которую ты привез, я посмотрю, какие у меня соображения.

Умник встал и затянул речитативом, сопровождая его движениями тайцзи:

— Я должен претерпевать сие унижение, дабы достичь результата. Человек в моем положении не может опуститься до того, чтобы жахнуть уходящего на пенсию коллегу бутылкой по голове.

— Недурное винцо, почем брал?

— Ладно, я первый. Все началось, когда Ай убил Чжоу. Мы опознали троих за столом: Чжоу Сехэ, военный советник тайваньского правительства, в Риме по неизвестным нам причинам. Слева от него Шэнь Гуаньчжи, отставной сержант армии, ныне торговец оружием, путешествующий с британским паспортом на имя Питера Шаня. Третий — не русский, а украинец по имени Агафонов, бывший депутат, теперь лоббист. Итальянцы подтвердили, что Агафонов выехал из страны, украинцы говорят, что не знают, где он. И я думаю, что шеф прав. Сначала нам нужно найти Ай Ли.

— Мы понятия не имеем, почему он убил Чжоу, у нас нет оружия, у нас нет признания. А на догадках далеко не уедешь.

— Мы не продвинемся, пока не узнаем, для чего Чжоу приехал в Рим.

— А итальянцы что думают?

— Предполагают, что обсуждал продажу оружия, а Шэнь организовывал покупку от имени того, кого представлял Агафонов.

— И что же украинцы могут продать? Автоматы Калашникова? У нас своего стрелкового оружия навалом.

— Ответ может дать только администрация президента. Не может быть, чтобы они не знали, зачем Чжоу ездил в Рим.

Умник потребовал назад бутылку и налил большой бокал.

— У меня потрясающая идея, У, но не думаю, что ты ее одобришь.

— Ну давай послушаем.

— Посмотри, кто тут замешан. Министерство обороны укрывает Ло Фэньин. Вдова Цю критикует министерство по телевизору. Остается вдова Го. Говоришь, ее запугивают? Что, если ты устроишь с ней встречу? Я это сниму на видео, мы передадим запись на телевидение. Тогда тот, кто посылает ей угрозы и пачки денег, всполошится и снова свяжется с ней. Установим камеры в ее квартире, выделим охрану. Мы сцапаем запугивателя и посмотрим, куда нас это приведет. Это может оказаться тем самым прорывом, который нам нужен.

— Использовать гражданское лицо как наживку? Дешевый прием, Умник, я так не играю.

— У, на твоих нравственных принципах далеко не уедешь. Ладно, мы с ней честно это обсудим и установим круглосуточную охрану.

— А Европа?

— Через пару дней мы установим личность погибшего в Тельче. Итальянцы правильно определили, что Чжоу, Ли и Качок — все тайваньцы, и предполагают, что человек из Тельча тоже. Проверяют пограничные записи. И еще я привез отпечатки пальцев — правда, их нужно проверить, это займет какое-то время.

У напряженно соображал: что сказать вдове Го?

— И нам понадобятся люди, наблюдать за тобой, когда ты поедешь на встречу с этим главарем тайного общества…

У углубился в свой мобильный.

— Эй, повнимательней во время совещания!

— Сообщение от твоего племянника.

— Опять что-нибудь взламывает? Как-то несолидно нам полагаться на мальчишку.

— Он говорит, что Ло Фэньин тоже сирота.

— Что? Кто сирота?

— Ло Фэньин.

— Они что, все сироты?

— Пора снова повидаться с Хуан Хуашэном. Чего-то он недоговаривает.

Ни зимой, ни летом Хуан Хуашэн не накрывал ступни одеялом. Этой ночью, в девять часов, его разбудил холодок сквозняка, пробежавший по ногам.

— Сяо Ай, это ты? — позвал он, втягивая ноги под одеяло.

Черная тень, прильнувшая к стене, отозвалась:

— Так точно.

— Хорошо. А к чему вся эта загадочность? — спросил Хуан; включив свет, он сел на постели и потянулся. — Ну, иди сюда, обнимемся.

Ай Ли подошел, с трудом сдерживая рыдание.

— О чем можно плакать в твоем возрасте? Хорошо, что тебе пришло в голову появиться именно в такой час, ведь здесь уже была полиция.

Ай Ли перестал всхлипывать.

— Ты ведь собирался объехать мир на мотоцикле, когда выйдешь на пенсию, а сам креветочную ферму открыл.

— Ой, ты помнишь, что я тогда говорил? У меня это всё еще в планах, но для людей вроде меня существуют правила. Три года после выхода на пенсию я не имею права выехать из страны.

— Кто сейчас вместо тебя? Куколка?

— Мою прежнюю работу перехватил какой-то политик. Прежде заседал в законодательном комитете, на выборах потерял место. Правительство дало ему работу. Не знаю, он там просто ради зарплаты и шофера или они натаскивают гражданского, чтобы тот возглавил министерство. Он, правда, взял к себе Куколку секретаршей.

— Теперь ясно.

— Что?

— На ней были все телефонные звонки.

— Не на обед тебя звала, надо полагать.

— Она передала мне приказ убить Чжоу Сехэ.

— Она сама, не ее начальник? Так значит, приказ убить Чжоу поступил через ее босса. И ты выполнил приказ?

— Да.

— Это против правил.

— Почему?

— Должно быть только одно контактное лицо для связи с тобой. Он не должен был поручать ей звонить тебе.

— Мне тогда это не показалось важным. Я спросил, где ты, она не смогла ответить.

— Ли, как солдату я отдаю тебе должное. Все эти годы ты выполняешь приказы. Представляю, в какой ты ужас пришел, когда узнал, что Качка послали убить тебя.

— Я не знал, пока не увидел его в прицел.

Айронхед кивнул.

— Глаза у него были всё такие же ненормальные.

— Качок давным-давно расстался с армией. По слухам, они с подружкой держали в Юнхэ лавку или что-то вроде того. На нас он не работал, я бы знал.

— Кто заказал Чжоу? И кто приказал Качку убить меня?

— Наверняка один и тот же человек.

— Я так и подумал. Поэтому и вернулся. Если я их не выслежу, они от меня не отстанут. Я встречался с торговцем оружием, который был с Чжоу в Риме. Питер Шан. Он знал Дедулю.