Предвестник бури (СИ) - Еслер Андрей - Страница 9

Бросив последний взгляд на горелое пятно, я направился в свою комнату. На столе меня сиротливо ждала черствая краюшка вчерашнего хлеба и полкружки киселя: санитарам не запрещалось уносить домой то, что не доели больные. Кисель любили далеко не все, так что иногда мой рацион становился слегка разнообразнее, чем пара сваренных без соли корнеплодов.

Подхватив нехитрый завтрак, присел на матрас. Почему-то именно сейчас привычный затхлый запах помещения показался особенно мерзким. Как и безвкусный вязкий кисель, и черствый горьковатый хлеб. И тонкий чуть влажный от сырости матрас вызывал лишь отвращение. Скорей всего, в этом была виновата незнакомка. От нее веяло каким-то совсем другим миром, совершенно особенной свободой. За несколько минут рядом девушка буквально отравила меня этим свежим воздухом, как будто заставляя заново осознать свое положение и отчаянно захотеть чего-то другого. Того, для чего меня растил отец. Той, другой жизни, в которой у меня было всё!

Кусок хлеба комом встал в горле, я ударил себя по грудине, зло проглотил застрявшую пищу. Запрокинув голову, запил остатками киселя, со стуком поставил кружку на стол. Хватит! Да, я потеряю своё родовое имя и аристократическое звание. Разваливающееся на части поместье, клочок неухоженной земли под ним, два рудника, что числятся за мной и…

— Стоп, — от неожиданности проговорил вслух. — Рудники!

Слепо уставился в стену. Конечно, как я мог забыть! После смерти родителей дядя взял с меня разрешение на разработку двух месторождений своими силами. Находясь в полной растерянности, я тогда не особо и интересовался, что именно на тех рудниках добывалось. Знал только то, что вроде как основным компонентом была железная руда.

По словам дяди, они уже тогда находились в плачевном состоянии, да и прибыль с них была крайне мала, еле окупала расходы. Но он обязался выплачивать мне проценты с выручки. И как я не напрягал память, не мог вспомнить, чтобы в последние два месяца от дяди приходил чек. Не то чтобы этих крох хватило бы на выплату пошлины, нет. Но если я всё-таки окажусь на улице, мне понадобятся абсолютно все деньги, которые смогу достать за эти дни. Надо понять, на что я могу сейчас рассчитывать. Не исключено, что рудники просто выработали полностью, а потому никакой прибыли нет. Однако это предстояло выяснить лично.

— Стоит нанести дядюшке визит, — я криво усмехнулся, поднимаясь с матраса.

Не испытывал ни малейшей радости по поводу необходимости пересекаться с этим мужчиной. Казалось бы, он остался единственной моей семьёй здесь, но от него за версту разило нежеланием видеть меня её частью. Поэтому и я как-то не стремился навязываться, пусть моё положение год от года становилось всё хуже. Я может и не был таким уж смышленым, но для понимания, что если бы дядя хотел помочь, то сделал бы это уже очень давно, мозгов хватало. Какой-то злости по этому поводу я не испытывал: всё-таки он не был обязан обо мне заботиться. Было досадно, но не более, пресмыкаться перед ним я не собирался при любом раскладе.

Хотел было начать собираться, как услышал хлопок входной двери. Нахмурившись, резко отбросил маску, было взятую в руки и осторожно выглянул из комнаты. Если это снова пришёл Перкинс, то так подставляться под удар я больше не намерен. За кроватью лежал небольшой запас из пары дров, так что с одним таким паленом глава стражи познакомится в первую очередь, если рискнул явиться ко мне повторно после произошедшего. Но посмотрев в гостиную, я невольно открыл рот, ошалело наблюдая, как утренняя незнакомка затаскивает на кухню две внушительных размеров плетеных корзины.

Подобрав челюсть с пола, прошёл за девушкой, останавливаясь в дверях. Незнакомка окинула стол презрительным взглядом, не доверила ему корзины и со странным стеклянным звоном опустила их на пол. Я невольно засмотрелся на содержимое: из-под ткани, коей они были прикрыты, торчал хвостик домашней колбасы, источающий просто невероятно аппетитный аромат, кусок сыра и несколько караваев благоухающего хлеба. От такого изобилия запахов личность незнакомки тут же отошла на второй план, пусть хоть черной ведьмой будет, лишь бы еду оставила здесь. Рот моментально наполнился слюной. Пришлось судорожно её проглотить, ощущая сосущую пустоту в желудке: полстакана киселя и сухарь особой сытностью не отличались.

Незнакомка смахнула лёгкий блеск пота с висков, окинула меня странным взглядом, покачала головой.

— Дрова-то в этом доме есть? — с лёгкой иронией спросила она.

— Есть, — я всё ещё абсолютно не понимал, что происходит, но на данный момент абсолютно не хотел, чтобы девушка вновь исчезла.

— Ну так несите, — она поторапливающее махнула руками.

Слов для возражения у меня не нашлось, а дурманящие запахи из корзин так и манили мечтой о хорошей пище, что зайцем метнулся на задний двор, где слуги в далёкие времена хранили дрова. Лично я там складировал разваливающиеся деревянные части дома, будь то куски перил лестницы или подгнившие раскрошившиеся косяки дверей. Конечно, хотелось принести на кухню не эти черные куски дерева, но у меня уже давно не хватало денег на магические кристаллы, и готовил, и отапливал своё нехитрое жилое помещеньице я на таких вот «костях» дома.

Выругавшись с досады, постарался выбрать наименее тронутые гнилью и плесенью фрагменты, набрал их целую охапку и поторопился на кухню, не обращая внимания, как чёрный вязкий налёт оседает на одежде и коже. Добрался до очага и вывалил в него все собранные деревяшки.

Незнакомка скептически посмотрела на мою добычу, вздохнула:

— Не густо. Но за не имением лучшего… Кухонная утварь есть?

— Да, — коротко отозвался я и тут же удалился в комнату, где и хранил свою нехитрую посуду.

От взгляда на почерневшую сковороду и тарелку с засохшим на краю кусочком морковки меня внутри поднялась злая волна, но выбора не было, пришлось нести то, что есть. Девушка молча взяла у меня принесённое, оставаясь спокойной, лишь левая бровь дрогнула, приподнимаясь. А я, сделав пару шагов назад, встал в проёме, опершись плечом о дверной косяк. Сложил руки на груди и молча наблюдал за незнакомкой, которая крайне инородно смотрелась на мой кухне. Воздушная, ухоженная, с движениями профессиональной танцовщицы, а лицом богини — ей совершенно нечего было делать в этом старом отжившем своё помещении.

И всё-таки она была и на этот раз не торопилась исчезать.

— А теперь, пожалуйста, умойтесь и переоденьтесь во что-нибудь чистое, — она выразительно окинула меня взглядом, недвусмысленно намекая на мои измазанные руки и, скорее всего, лицо.

Я криво усмехнулся её хозяйским замашкам. Пусть и обращалась она ко мне, как положено, но вот остальное… Однако, меня всё ещё забавляло происходящее, поэтому я не стал делать замечания по этому поводу.

— Было бы во что, — я лишь пожал плечами, оглядывая измазанную рубашку.

Однако незнакомку это нисколько не смутило.

— Тогда хотя бы просто умойтесь.

— Слушай, милая, — я не двинулся с места. — Кто ты вообще? Буквально вламываешься в мой дом, хозяйничаешь на моей кухне, да ещё и указания раздаешь? — приподнял бровь, смотря прямо в янтарные глаза. — Я тебе что-то задолжал?

Но её мои слова никак не поколебали:

— Я всё объясню, но чуть позже.

— Как хоть тебя зовут? — внутри поднялось странное веселье. Я слишком давно не говорил ни с кем в своём доме, и сейчас это сказалось на моём нежелании выгонять незнакомку.

— Вы можете звать меня Асил. А теперь, если хотите есть, то будьте так добры сходить и всё-таки умыться, а так же принести всю вашу одежду.

Приказной тон меня слегка покоробил, но голодное урчание собственного желудка очень прозрачно намекнуло на то, что поговорить действительно можно и позже, а поесть желательно уже сейчас. Поэтому пожал плечами, молча развернулся и ушёл к себе в спальню. Запас воды для умывания я хранил недалеко от плитки, на которой готовил, чтобы вода поутру не была ледяной. Так что наскоро сполоснул лицо над тазиком, со вздохом собрал весь свой нехитрый скрап и потащил его к Асил. Имя, кстати, не самое привычное для моих ушей. Но по девушке и так видно, что она нездешняя.