Истинная для дракона (СИ) - Князева Алиса - Страница 32

— Осторожнее, леди Валориан, ваши объятия могут вынудить нас опоздать, — голос Киара скатывается в хриплый бархат.

— Пусть. И ты сам виноват, нечего было приносить мне цветы.

— Ты первая из всех знакомых мне женщин, кто в этом упрекает, — усмехается Киар, стягивая с меня одеяло и ложась сверху.

В нижней части живота немного тянет от предвкушения. Мне нравится его дразнить, я хмурюсь и с подчёркнутым возмущением спрашиваю:

— И многим ты сейчас цветы даришь?

— Как женился на тебе, никому, — нежный поцелуй в шею. — Остальные уже не интересны.

— Почему это звучит как сожаление? — издеваюсь я.

Киар ухмыляется, ловит мои запястья и вжимает в подушку над головой. Я изгибаю бровь и без особого рвения пробую освободиться. всё это приводит к тому, что его бедро оказывается между моих ног, а следующее движение приводит к тихому стону.

— Оно и есть сожаление, — отвечает Киар в моё ухо. От шёпота по коже разбегаются мурашки. — Ты появилась в моём мире слишком поздно, поэтому я успел заскучать с другими.

Ответить я не успеваю. Киар отбирает дыхание бесстыжим поцелуем, размыкает зубы и захватывает мой язык. Я забываю о чём думала, когда его ладонь оказывается на моей груди, дразняще гладит через тонкое кружево ночной сорочки. Выгибаюсь от удовольствия, вновь касаясь его бедра. Киар улыбается, проглатывая мой стон.

Он играет со мной будто кошка с мышкой. Как бы не пыталась я провоцировать и прощупывать границы дозволенного, он может обернуть ситуацию в свою пользу легко и играючи.

Ладонь Киара отпускает мою грудь и крадётся ниже, к животу. Спускается до края сорочки, приподнимает её, а затем он ведёт вдоль линии белья кончиками пальцев. Я нетерпеливоо ёразаю, извиваясь всем телом от закипающего возбуждения. Хочется коснуться его, гладить, направить куда нужно и хочется, но Киар не отпускает. В этом тоже есть сводящая с ума пикантность.

Когда его пальцы спускаются ниже, будто случайно мазнув между ног, утекают на бёдра, я рычу всквозь зубы:

— Киар!

— Да, любовь моя? — невозмутимо спрашивает он, наклоняясь, чтобы поцеловать мою шею.

Его руки везде, но не там, где надо! Киар скользит по бёдрам, гладит внутреннюю сторону, но специально избегает того, что я хочу. Он знает, что мне нужно. Дразнит.

— Киар, пожалуйста…

У меня не осталось сил на сопротивление.

— Пожалуйста что?

Он слегка прикусывает мою шею и я выгибаюсь с новым стоном.

— Какая нетерпеливая, — усмехается чудовище. — О чём ты просишь меня?

Кусаю губы в безумном упрямстве. Не хочу сдаваться так просто. Золотистые глаза дракона кажутся почти чёрными от возбуждения. Мы мучаем друг друга, зная что падение неизбежно, но оттягиваем момент чтобы рухнуть в него с большей скоростью и страстью.

— Киар, — я почти умоляю.

— Чего ты хочешь? — едва слышно спрашивает он мне в губы.

— Я…

Движение пальцев по моему белью. Непростительно мало, будто случайно. Я не выдерживаю.

— Господи, тебя. Пожалуйста, Киар… Возьми…

Чувствую, как он сдвигает тонкую ткань в сторону, а после прижимается, даря восхитительное чувство наполненности.

Я вздрагиваю и обхватываю его талию ногами. Уши закладывает. Хочется обнять, гладить плечи, но он не отпускает.

Выждав мгновение, позволяя мне привыкнуть к себе, мягко отстраняется, а после прижимается снова. Я уже не могу сдерживаться, выгибаюсь ему навстречу кусаю губы. Киар, заметив это недовольно хмурится и отвлекает меня поцелуем.

Движения, с которых начинается жизнь. Я чувствую, как золотистая энергия, та, что не досталась моему отцу, наполняет комнату золотистыми блёстками. В ней мелькает тёмно-фиолетовые всполохи Киара. Они не конфликтуют, а идеально дополняют друг друга. Я всё ещё плохо контролирую её, но Киар управляется с ней так же умело, как и с моим настроением. Не позволяет ей стать разрушительной. Сдерживает и направляет в мирное русло. Когда может. Не сейчас.

Темп нарастает. Блёстки в воздухе набирают яркости и лопаются будто маленькие фейерверки. Я выгибаюсь с криком, зачем-то пытаясь удержать набирающую мощь волну, но безбожно проигрываю, когда скорость доходит до предела.

Киар отстаёт всего на пару качаний, а после сжимает мои запястья крепче и с рычанием выдыхает в шею.

В глазах темнеет, тело будто желе, непослушное и мягкое. Некоторое время мы больше не двигаемся, вспоминая как дышать и успокаивая пульс, затем Киар поворачивается на бок, утягивая меня с собой и целует в уголок губ почти невинно.

— С добрым утром.

Я смеюсь. Вот уж правда, доброе утро.

— Что ты наделал? Мне теперь совсем не хочется вставать.

— А придётся. Сегодня выпускной, надо появиться ради приличия. Нужно показать этим недоумкам, что моя жена даже родившись в другом мире способна сделать больше, чем местные ленивые улитки.

— Это ради меня или ради тебя?

— Ради нас, — Киар проводит по моему бедру кончиками пальцев. — Иди скорее, пока мы совсем не опоздали.

— Извращенец, — смеюсь я и неловко сажусь, чтобы после встать и пойти в душ.

Как бы я ни старалась собраться поскорее, мы всё равно безнадёжно опаздываем. Не отказываю себе в удовольствии ещё раз вдохнуть запах лилий, прежде чем покинуть нашу комнату и, держа Киара под руку, спуститься в главный зал.

Народу собралось немало. Все в приподнятом настроении, радуются тому, что все экзамены сданы, лекции закончились. Впереди у нас яркое лето и заслуженный отдых.

— Лайла! — я замечаю сестру, сидящую на подоконнике отдельно от всех. На её коленях развалился Васька подставляя девушке сильно разбухшее за учебный год пузо. Надо будет посадить его на диету, а то никогда не научится летать, как обещал Киар.

— Привет, Лидия, — Лайла сдержанно улыбается, выглядит растерянной и уставшей. — Киар.

Муж (как же странно называть его так) кивает.

— Как твои экзамены, всё хорошо? — настораживаюсь я, тоже садясь на подоконник.

— Естественно, — хмыкает она.

— Тогда почему ты такая грустная?

Несмотря на всё, что случилось между нами, мне всё же хотелось поддерживать с сестрой хорошие отношения. В конце концов, после расследования отца заключили под стражу и теперь держали не пойми где. Мне было жаль её. Как никто другой понимаю, насколько болезненным бывает одиночество. Кроме того чувствую некоторую вину, ведь всё это, — «падение дома Вилхерд», — случилось из-за меня, отчасти. И если я, став Лидией Валлориан, совершенно другим человеком сумела найти друзей в академии, ей такой возможности не предоставилось. После громкого скандала особенно.

— Не грустная, просто… — она косится на Киара, потом вздыхает и качает головой. — Не важно.

— Мне важно, — я дотягиваюсь до её руки.

— Скажи ей уже, — лениво мурлычет Васька.

После возвращения Лайлы в академию он долгое время сторонился её, сердито шипел за всё, что между нами случилось, но потом они сблизились, непонятно как. Я склонна подозревать, что это из-за нас с Киаром. Слишком часто запирались в комнате, бедному Ваське ничего не оставалось кроме как крутиться в столовой и блуждать по коридорам. А тут Лайла, которая, вернувшись, стала изгоем.

Мой кот стал пропадать всё чаще и крутиться в комнате, где раньше жила я. Естественно, её восстановили и поселили законную хозяйку. Возможно, Васька ходил туда по привычке.

Сперва я ревновала, но, чем дольше наблюдала за тем, как Лайла грызётся с другими адептами, становилось по-человечески её жалко. Она же не сама по себе стала такой злой. С отцом вроде нашего у неё и выбора-то особо не было. Хорошо хоть с Васькой поладили, так бы наверно совсем туго ей пришлось тут.

— В общем, — сдаётся Лайла. — Мне немного грустно возвращаться одной в пустое поместье. Без отца там слишком одиноко и пусто.

— Можно подумать, пока он был там, тебе было страсть как весело, — хмыкает Киар.

— Ну хватит, — хмурюсь я.

Иногда мне кажется, что он ревнует меня вообще ко всем. Списываю это на его драконью породу. Будь его воля, он бы наверно вообще из комнаты меня не выпускал. Слава богу мы в академии учимся, здесь я обязана ходить на лекции, нравится это моему мужу или нет. А мне нравится учёба.