Пипец Котенку! 2 (СИ) - Майерс Александр - Страница 40

Дзынь! Шпага врезается в невидимую броню, и клинок ломается.

— Нарушение! — вопит Денис. — Барон Ротанов надел духовный доспех!

— Это случайность, — пытается оправдаться Велимир. — Рефлексы.

— Позор и бесчестие, вот что это, — кривится Окунев.

— Я не могу, — хрипит Владимир, пытаясь подняться. — Не могу умереть от руки простолюдина!

— Так что, господа? — спрашиваю я, отбрасывая сломанную шпагу. — Мне тоже подключить магию или как?

— Нет необходимости, — отвечает Денис. — Если б не доспех, ты бы убил барона. Ярослав Котов объявляется победителем!

— Эм, но дуэль же смертельная, — говорю я. — А барон ещё жив.

Окунев сглатывает и бледнеет, а потом произносит:

— За нарушение правил смертельной дуэли и трусость, недостойную высокого рода, Владимир Ротанов будет казнён.

Что тут начинается!

Ден вытягивает из кобуры револьвер, а его гвардейцы срывают с плеч винтовки. Деревенские в страхе разбегаются, Велимир призывает свою магию огня. Сам барон по-прежнему не в силах встать.

Ладно, с ним не сложно будет разобраться. А вот его сынка я помогаю нейтрализовать, разрушив духовный щит сильным Ментальным ударом. Велимир всё равно пытается атаковать и швыряет в гвардейцев Окуневых огненный шар. Денис прикрывает их защитным заклятием, а в ответ следует залп винтовок.

Велимир падает на снег, который тут же начинает окрашиваться его кровью.

Барон, увидев это, разом приходит в себя. Подскакивает и бросается на меня. Очень зря. Потому что я как раз подготовил ещё один Ментальный удар. Доспех Ротанова разлетается, а я следом я провожу бросок и роняю его.

Парочка крепких простолюдинских ударов кулаком по морде, и барон опять на грани потери сознания.

Встаю, отпинываю прочь шпагу Владимира и заставляю его встать на колени. Денис подходит, крепко сжимая револьвер.

— Давай, — говорю. — Мне нельзя, я же холоп и всё такое.

Окунев хрустит зубами и медленно поднимает револьвер, приставляя его к затылку Ротанова. Ствол заметно дрожит.

— Стреляй, — спокойно говорю я.

— Сейчас… — цедит тот.

— Ну! — орёт Владимир. — Не тяните, сопляки!

— Я не могу, — почти шепчет Денис. — Ярослав… Давай ты. Я никому не скажу.

— Что же вы⁈ Боитесь⁈ — продолжает надрываться барон. — Ну же, убейте меня! Только знайте, род Ротановых ещё…

Пожимаю плечами, беру руку Дена в свои и давлю на его палец сверху.

Выстрел. Что там «ещё» род Ротановых, мы не узнаем.

Да и нет теперь никакого рода. Оба последних мужчин убиты и лежат рядом друг с другом на окровавленном снегу.

— Спасибо, — еле слышно говорит Денис.

— Совершенно не за что. Сделаем вид, что ты сам. Я просто тебя подбодрил.

Парень медленно кивает, не сводя глаз с простреленной головы барона Владимира.

Через несколько часов, уже затемно, мы подъезжаем к поместью Окуневых. Я голоден, как волк, и неимоверно хочу женщину. Согласен на почти любую. День был очень тяжёлым, начиная с ритуала и заканчивая, тьма меня пожри, самой настоящей смертью. Плотские утехи мне просто необходимы, чтобы снова ощутить себя живым.

Денис по дороге позвонил отцу по мобилету, поэтому барон Окунев уже в курсе, как всё закончилось. Как по секрету сказал мне Ден, Олег изначально думал, что может случиться нечто подобное. Потому и отправил с нами отряд гвардейцев.

— Интересно, как твоя невеста отреагирует, — говорю я.

— Маргарита ненавидела отца, да и брата тоже. Отчасти это всё был её план, — Денис тяжело вздыхает. — Она получит что хотела. Знаешь, Ярослав, только никому не говори. Порой меня пугает, какая она. Жестокая, холодная, расчётливая…

— Ага, я тоже офигел, когда в первый раз увидел её настоящую, — киваю. — А что она хотела?

— Разве не очевидно? Остаться единственной наследницей.

— Так ведь остались ещё мать и сестра… — вспоминаю тех женщин, что видел в деревне.

— Мать Маргариты давно умерла. Та женщина из деревни даже не была официальной женой Владимира, так что никаких прав не имеет.

— Вот как.

Вспоминаю, что Маргоша предупредила меня о засаде. Она наверняка знала, что там будет Велимир. Рассчитывала, что я прикончу её братца там, в лесу? Я пощадил его, но Велимир всё равно недолго прожил. Как говорит Денис, убить и его, и барона было частью плана.

— Денис, как ты считаешь, я теперь друг рода Окуневых?

— Думаю, да, — парень смотрит на меня, слегка удивлённый. — Ты проливал за нас кровь и чуть не погиб. Конечно, теперь ты друг рода.

— Тогда объясни мне кое-что, как другу. Почему твой отец на самом деле хотел уничтожить Ротановых?

— Да у них с Владимиром была давняя вражда… Точных причин не знаю, но они друг друга с молодости ненавидят.

— И всё? Он хотел его убить из-за юношеских ссор?

Ден молчит, поджав губы. Видать, я спрашиваю что-то такое, что мне знать не положено. Придётся чуть-чуть надавить. Денис, как и сказал его отец, человек мягкий, легко сдастся.

На всякий случай опускаю руки между коленей и незаметно делаю нужные жесты, призывая печать Убеждения. Она сложная, зараза, и маны много жрёт. Но я хочу знать, в чём дело. Потому что кажется, что я, не подумав, ввязался в какую-то хитрую авантюру.

— Денис, мы же свои, — с улыбкой кладу руку ему на плечо. — Расскажи, я должен понимать, за что чуть не умер.

Не сразу, но Денчик раскалывается:

— Дело в интернате, где ты вырос. Формально он до сих пор считается родовым поместьем Ротановых и находится в залоге у государства. Если бы семья нашла достаточно денег, они могли бы выкупить здание и земли.

— Ага. И теперь… дай секунду подумать… Теперь Маргарита заявит свои права, войдёт в род Окуневых через брак с тобой, и на ваши деньги выкупит интернат?

— Там ещё проще. Право собственности пойдёт как приданое, которое не облагается налогом и пошлинами, и долги с него тоже списываются. То, что Марго теперь единственный член рода, тоже играет роль. Если мы выкупим интернат сразу после свадьбы, то сможем сделать это за копейки.

— А сироты?

— Ну… не знаю. Наверное, их распределят куда-нибудь.

Нихрена себе. Что же получается, я своими руками лишил всех своих однокашников крыши над головой?

Так и знал, что здесь что-то не чисто. Чуйка пищала, но я не обращал внимания. Хотел разобраться с Ротановым и сделать так, чтобы нас с Люсиль больше никто не доставал.

Оказывается, сделал только хуже. Ладно интернат, это я как-нибудь переживу, хотя за детей, конечно, обидно. Особенно за мелких.

Важнее, Маргоша станет членом гораздо более сильного рода. И наверняка не забудет о претензиях на мою красавицу-альбиноску. Почти уверен, что со временем Окуневы сделают меня целью своих интересов. Какой род откажется иметь в активе сильную волшебницу, которую даже кормить не надо? И которая способна превращаться в сексуальную красавицу.

«Пошляк!» — раздаётся в голове голос Люси. — «Но, в целом, ты прав. Поторопились мы… Что теперь будем делать?»

«А что мы сделаем? Перебьём всех Окуневых? Так себе вариант. Давай не будем торопиться. Вернее, поторопимся, но в другом направлении. Надо бросить все силы на то, чтобы получить титул графа…»

«Отличная идея», — соглашается мышка.

«Слушай, а ты можешь загипнотизировать Марго, чтобы она навсегда про тебя забыла?»

«Нет. Долго мой гипноз не действует. Да и не только она знает…»

Заезжаем на территорию поместья Окуневых. Здесь по-прежнему уютно и ничто не предвещает угрозы.

Что ж. Постараюсь расслабиться, хотя бы на сегодня. Думаю, что этим вечером никто не попытается, по завету покойного барона Ротанова, вывернуть мою душу наизнанку.

Но блинчики на всякий случай буду проверять печатью Противоядия…

Олег встречает меня, как родного. Жмёт руку и даже обнимает, что, вообще-то, офигеть какие почести. Чтобы благородный пожал руку простолюдину? Такое же редкое событие, как снег посреди июля.

— Ты отлично послужил нашему роду, Ярослав. Позволь заверить тебя, что моё обещание в силе. Если у тебя действительно получится заявить права на дворянство, я за тебя поручусь.