Карачун 98 (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович - Страница 41

[PRN]

Вернувшись в реальность я заметил, что Клёпа всё еще продолжает общаться с космосом. При этом её оголенный хвостатый зад, заманчиво нависал над терминальной дырой. Помаявшись пять минут, но так и не дождавшись возвращения Клёпиного сознания в бренную кошко-бабную тушку, я решил убить время по другому…

— Гм, не очень гигиенично! Но да и хер с ним! — сказал я и, вновь стянув штаны, попытался развернуть кошку удобным к себе местом.

Однако ничего не вышло! Её тело будто приросло к полу и не желало сдвигаться даже на миллиметр.

— Хм, похоже защитный стазис! — догадался я. — Ну, а если так? — я подошёл к ее лицу, удобно располагавшемуся на уровне моей талии и достав из штанов инструмент насильника, аккуратно просунул ей за щеку. Защечное пространство ответило благоприятной влажностью и податливостью. Взяв кошку за уши я совершил несколько поступательных фрикций, периодически меняя левую и праву сторону. Головка приятно терлась о зубы, но чего-то не хватало…

— Ну, нет. Это слишком скучно! — я попробовал разжать Клёпе зубы и те неожиданно поддались. Расширив оральное отверстие до нужного диаметра, я аккуратно погрузил в него своё подрагивающее от нетерпения орудие. Челюсть оставалась в том же положении и я легко мог вершить своё черное дело! Потеревшись уздечкой о влажный шершавый язык, я принялся погружать член всё дальше и дальше в манящие и неразведанные глубины кошачьей глотки. Влажная пещерка слегка подрагивала и засасывала мой ствол на всю глубину. Милый носик упирался в мой лобок, а мои кожаные шары весело шлёпали по ее подбородку.

Предчувствуя скорую концовку, я схватил её за волосы и принялся с силой вдалбливать своё орудие в оральные глубины. В этот момент кошка и очнулась. Её глаза расширились, а маленькие зубки непроизвольно впились в ствол.

Сортирное пространство немедленно пронзили два душераздирающих крика: мой и кошачий. Клёпа разжала челюсть и наружу брызнули тонкие струйки крови. Одновременно с этим, видимо от стресса, я принялся разряжаться, заливая хитрое кошачье лицо кровью и спермой. Быстро сориентировавшись, кошка вновь заглотила мой член и принялась спешно сглатывать все выходящие из него жидкости. Ощущения были крайне странными: боль и наслаждение сплелись в едином танце, от потери крови начала кружиться голова и…кажется я кончил второй раз, не успев завершить первый!

— Дождаться не мог, пока я вернусь? — возмущенно произнесла Клёпа, освободив свой рот от моего покалеченного орудия.

— А что ты там делала так долго? — выкрикнул я. — Да и вообще — сложно сдержаться, когда рядом такой заманчивый рот!

— Настраивала умения! В прошлый-то раз у меня не было такой возможности! — заявила Клёпа.

— Ну вот теперь у меня из-за твоих умений в члене на несколько дырок больше! — всё еще злился я.

— Ну-ну, ничего! До свадьбы заживет! — нежно зашептала кошка, вылизывая аккуратные дырочки на моём хозяйстве. Кровь уже перестала, но боль до сих осталась!

— Какой еще свадьбы? Вот, лучше замотай этим! — я достал из ПГКП-10 моток «целебной» изоленты и протянул девушке.

Та аккуратно отклеила липкую полосу, откусила нужный размер и, разместившись на коленях перед членом, принялась заклеивать поврежденные места. Синие полоски наматывались на ствол и психоделично мерцали в свете сортирных ламп. За этим занятием нас и застала бабка-оператор.

— ЧТО? Что ж вы делаете ироды окаянные! — принялась кричать она. — Нет ну я всякое видела: и раком и боком, и ноги туда совали и руки…И прям в дыре этим занимались, обмазывались проводящей субстанцией и прости господи…А в зад чего только не совали… Но вы, вы!!! Что вы вообще делаете? — заинтересованно спросила она.

— Ремонтируем член, — невнятно пробурчала Клёпа. Для удобства ей пришлось вновь взять в рот головку.

— Но…зачем? — глаза бабки стали напоминать юбилейные монеты.

— Пострадал во время эксплуатации, — пожав плечами, сказал я.

— Бог ты мой Пресвятая Сотона! Несусветные извращены! — сказала бабка и принялись креститься перевернутой пентаграммой.

Закончив ритуал, она выудила из спинных ножен бодожок и направила на нас. С тихим жужжанием на свободу выбралось световое лезвие.

— А теперь бегите отсюда! Иначе я за себя не отвечаю! — выкрикнула она.

Мы с Клёпой спорить не стали и схватившись за руки покинули этот дворец разврата и порока.

[/PRN]

Вот новый поворотИ верблюд ревёт, Что он нам несётПропасть или взлёт, Омут или бродИ не разберёшь, Пока не повернёшьЗа поворот.

Андрей Макаревич-Стетхем

Наконец наступил вечер воскресенья, семейство графа Арбузика благополучно отбыло на природу, а наша ОПГ начала подготовку к спецоперации по ограблению вышеуказанного лица. На дело собралась компания всех подтрактирных жильцов и еще трое неизвестных мне воров. Двое были совершенно невзрачными серыми мужичками, обряженными в маскировочные комплекты с бонусами к скрыту, а вот третий…Третий слегка выделялся! Он был здоровенным качком, чьим лапам мог бы позавидовать сам Цыпленков! Два метра ростом, бицуха с мою голову, и перекачанные слоновьи ноги. Вместо серых шмоток он предпочитал красную мантию, расшитую золотыми звёздами, полумесяцами и какой-то херью, подозрительно напоминавшей завитки собачьих экскрементов. На чугунной башке он носил ярко-фиолетовый колпак с помпоном, а на ногах сапоги с полуметровыми носами, как у старика Хоттабыча. Его гранитные щеки были покрытой рыжей свиной щетиной, над губой и по бокам рта свисали колбаски усов, а вот низ лица был гладко выбрит, выставляя на всеобщее обозрение уебанский раздвоенный подбородок. Сука, он был таким здоровым, что казалось, будто у него на лице проросла вторая задница! Легкая поросль недобритой щетины пробивалась меж двух холмов добавляя еще больше сходства. Фу, блеать! Меня даже слегка затошнило.

Разумеется этот маскулинный хрен и оказался тем самым магом, что владеет хитрым артефактом, способным взломать магическую защиту графской кладовой. Ну… это и вполне логично, кому еще быть магом, как ни двухметровому амбалу с задницей на лице⁈ Не мечом же ему в самом деле махать!

— Это наш маг — Херальт, — представил его Семунуил.

— То-то и видно, — кивнул я.

— А он нас не спалит? Слишком уж…необычно выглядит! — усомнилась Клёпа.

— Пффф, узрите! — пафосно заявил маг и принялся делать педерастичные движения руками.

— Элитное маскировочное заклятье 7й ступени 2го подранга! Хоба-а! — гордо продекламировал колдун и его тело тут же подернулось рябью. Краски исчезли, а сам силуэт стал полупрозачным.

— Уже лучше! Так и оставайся! — произнес я, а следом шепнул кошке на ухо: теперь хоть от его рожи не тошнит. Клёпа согласно захихикала.

На обед трактирщик решил расщедриться и накрыл целую праздничную поляну. Большой стол украсила мясная нарезка, несколько видов салатов, выпечка, торт в виде усатого кошачьего еблища и запеченный поросёнок, фаршированный дятлами, сыром и местным деликатесом — патиссонно-кабачковой икрой. По случаю важной операции алкоголь не предлагали, и Сёма сидел грустный. Он вяло ковырялся в жирной майонезной оливьешке и запивал «колокольчиком».

Наевшись и разомлев, все начали травить байки из жизни, рассказывая о успешных ограблениях, великих побоищах и ночах, проведенных с прекрасными дамами. Но больше всех отличилась Клёпа — её рассказ вышел настолько ошеломительным, что Птерович на добрых два часа потерял дар речи, а Качан убежал в сортир и не показывался до самого момента отправки на ограбление. Как позже выяснилось, у неё сработала пассивная особенность происхождения«Безумие», но людей было уже не спасти…

[CS] — нет это не про игру, где две команды геев играют в казаков и разбойников, украшают свои калаши анимешными наклейками, а сами наряжаются клоунами и вьетнамскими проститутками. Это просто фирменные копро-стори от Клеопатры.