Я [ненавижу] аристо (СИ) - Рентон Рик - Страница 11

Я не стал уточнять, откуда он знает, что из немногих бесплатных развлечений, доступных в наших кварталах, мама всегда выбирала для меня только местную библиотеку с рассыпающимися в труху книжками. Фокусы аристо сейчас интересовали сильнее:

— А какой дар у Шубских?

— Да почти как у тебя.

— В смысле?

— Умеют видеть то, что другие пытаются от них спрятать. От запутанных звериных следов до придворных интриг.

— Поэтому им выдали имение в такой глуши?

— Вот об этом я и говорю. — Насмешка опричника превратилась в более добрую улыбку. — От тебя тоже немногое можно скрыть.

— А другие про это знают?

— Да. Поэтому не жди того, что к тебе здесь все будут тянуться. Скорее наоборот.

Я глянул на Таисью. Судя по цвету кожи, ей явно становилось всё лучше.

Интересно, позвала бы она меня к себе в команду, если бы знала, под кого я тут кошу… Скорее всего, сожрала бы сразу после бутерброда.

— Всё равно не понимаю… Как же их тут всех тогда контролируют вообще, если им ничё… ничего не прикажешь? Или тоже у каждого родственники в заложниках?

— Можно и так сказать… — Опричник вновь мягко улыбнулся. Кажется, мой вывод его опять слегка порадовал. — Злостное нарушение устава Императорского Ликеума рано или поздно ведёт за собой исключение. А это несмываемый позор. Не только для студента, но и для всего его рода. Думаю, понимаешь, что для настоящего аристо это страшнее смерти. А вот успешное окончание этого заведения наоборот — один из лучших способов приблизиться к престолу. В Империи всё решают не кадры. В Империи всё решают связи.

С этими словами парень в чёрном продолжал довольно улыбаться. И тоже покосился на Таисью:

— Да ты, я смотрю, это уже и сам понял. Заводишь новых друзей даже быстрее, чем я думал…

— Её друзья в овраге лошадь доедают!

— Зря ершишься, Гор. — Опричник покачал головой с лёгким укором. — Соратников надёжнее, чем Волковы-Нижгородские — в жизни не сыскать. Если, конечно, сможешь доказать им, что и сам не робкого десятка… — Он перевёл взгляд на кучку, оставшуюся от Кривошеина. — А соратники тебе здесь понадобятся…

— Ну с этими ублюдками я уж как-нибудь справлюсь…

— Для начала — советую никогда их так не называть. Любые другие ругательства — на твой вкус. Но никогда не касайся их родословной.

— Да пофиг…

— Никогда. — Заглянувшие внутрь моего черепа глаза снова разгорелись. — Я не хочу снова искать тебе замену…

— Снова?

— Сейчас не об этом… — Огоньки всё-таки чуть угасли. — Помни, что мест возле престола не так много. А попасть туда хотят почти все. Намёк понятен?

— Для этого мне и нужны… Соратники? Чтобы не выгнали раньше времени? Или…

— И это тоже. — Перебил меня парень в чёрном. — Повторю: в Империи связи решают всё.

— И что мне тут… Теперь до самого выпускного куковать?

— Не думаю, что дело затянется… — Опричник взглянул на часы. — Но никаких точных сроков обозначить не могу. Для твоей же безопасности.

— И что ещё мне делать для моей безопасности?

— Только то, что я сказал. А после того, как ты снова будешь предоставлен сам себе — ты уже ни в чём не будешь нуждаться. Как и твой брат. Если захочешь, сможешь и своего дядьку из трущоб вытащить. Да хоть весь двор…

— А что ещё мне не делать?

— Как сказали одному из императоров, после того, как его отец… Кхм… Погиб… «Прекратите плакать, извольте властвовать». — В голосе опричника вдруг появилась какая-то необычная сталь, которой до того слышно не было. — Не забывай, Гор. Теперь ты — аристо. Никто не имеет права тебе что-то запрещать. Кроме твоей чести. — Голос снова смягчился. — И императора, само собой.

Я не стал скрывать своего отношения к псам государя-императора и к его «восоко-чего-то-там» лично:

— Так я тебе и поверил, чёрный…

Но в ответ на моё угрюмое ворчание, собеседник лишь снова легко улыбнулся:

— Верить нельзя никому. — Огоньки снова разгорелись чуть ярче, а улыбка стала шире. — Мне можно.

— Тебя хоть как зовут-то?

— Можешь звать меня Ромул. — Он указал на мобилку. — Храни это у себя для связи. Я буду присылать тебе новые ролики с братом, что бы ты лишний раз за него не переживал.

— А он знает, где я?

— Он знает, что с тобой всё в порядке. И что ты его не бросил. А чтобы так оставалось и впредь… — Ромул перевёл горящий взгляд на застывших девчонок. — Можешь для начала попробовать всё-таки победить в этой игре. Кажется, княжна вот-вот очнётся…

Таисья и правда начала дышать чуть чаще. И, присмотревшись поближе, я заметил, что её глаза под закрытыми веками уже задёргались из стороны в сторону — как обычно бывает перед самым пробуждением.

— А про тебя тоже никому… — Обернувшись обратно, я увидел только чернеющий дверной проём.

— О-о-о-о-ох… — Протяжный выдох за спиной снова напомнил далёкий волчий вой.

Приподнявшись на локтях, золотоглазая девчонка немного осовело оглядела комнату, себя в луже крови и потом меня, застывшего в дверях. И пока скинувшая с себя оцепенение медсестра растерянно пересаживалась с пола на кровать, на лице юной княгини вновь нарисовалась хищная улыбка:

— А ты, Страшила, оказывается, не такой уж и Страшила! — Кокетливый прищур не очень органично соседствовал с этими клыками. Но голосок оставался весьма милым. — Побежали, порвём тут уже всех, наконец!

— А ты и дальше планируешь меня как живца использовать?

— Ну чё ты начинаешь! — Ответ сопроводила зубастая улыбочка. — Нормально же всё получилось!

Вместо устных возражений я постарался как можно более выразительнее оглядеть кафель, залитый княжеской кровью.

Золотоглазая девчонка всё-таки немного смутилась. И осмотрев место, на котором у неё только что была рубленая рана, чуть слышно что-то проворчала себе под недовольно сморщенный носик.

— Простите, ваше сиятельство… — Послышалось с койки. — Вам, наверное, сейчас лучше немного отд…

— А⁈ — Таисья резко подскочила на месте и, развернувшись в сторону Ульяны, приземлилась на четвереньки. — А ты ещё кто⁈

— Простите… Меня зовут У…

— Я не спрашивала твою биографию! — Огрызнулась молодая волчица. — Ты чего тут делаешь⁈

— Я… Я помогаю доктору… Я недавно тут… — На сестричке снова не было лица от страха.

— Во время Хеловина⁈ У всей челяди же выходной должен быть, нет?

— Да, но… Но доктор попросил присмотреть за князем… — Глаза с потёкшей тушью глянули на меня, словно в поисках помощи. — И ещё надо было срочно сделать ему укол…

— Кня-а-а-а-азем? — Оставаясь на четвереньках, Таисья обернулась обратно ко мне. При этом изогнувшись так, что бомжовская лига лапты тут же открыла новый сезон. — Да ладно! И чьих же ты будешь, княже?

Под озорным золотистым взглядом я чуть начисто не забыл то, что рассказывал обо мне Ромул:

— Шуб… Шубских-Приаральских…

Я, конечно, помнил, что этот род не отличается особым богатством. Но на лице девчонки вдруг нарисовалась такая презрительная гримаса, словно я только что наложил на кафель дымящуюся кучу — прямо при ней:

— Шубский⁈ — Мгновенно подобравшись, юная волчица напряглась и мелко задрожала, словно перед прыжком. — И сколько уже шкур в этом году содрал? А, Шубский?

— Не помню. — Я старался не прятать взгляд от этих хищно прищуренных глаз. — Но одну только что залатал. — И не глядя кивнул в сторону перепуганной медсестры. — Хотя без Ульяны бы не справился.

Недовольно посопев пару секунд сквозь сморщенные ноздри, Таисья всё-таки медленно расслабилась. И не торопясь приняла вертикальное положение, горделиво приосанившись в той же позе, в которой я увидел её в первый раз — со скрещенными на груди руками. Такое положение позволяло не только лучше продемонстрировать её спортивные мышцы, но и придавало подкачанному заду соблазнительную округлость. И, судя по кокетливому взгляду, девчонка прекрасно об этом знала.

Закончив стрелять в меня глазами, княгиня покосилась в сторону медсестры: