Я [ненавижу] аристо (СИ) - Рентон Рик - Страница 15

…Пацаны с тринадцатого квартала, наверное, насмотрелись дешёвых квансонских боевиков. И тоже думали, что меня можно просто закидать своими кривыми заточками — ещё до того, как подберусь поближе. А когда я, получив пару порезов, укрылся за ракушками с чьими-то кредитомобилями внутри, гопота слишком рано поверила в свою победу. Ведь, в отличие от этих утырков, я хорошо помнил, где и как между гаражами можно быстро протиснуться и залезть наверх…

В два прыжка я достиг соседнего угла и тут же во весь опор понёсся обратно к тому месту, где юная волчица встретилась со мной в первый раз. Дверь медицинского кабинета была уже заперта. И, судя по приглушённым рыкам и резкому скрипу половиц, где-то там в темноте Таисья уже принимала бой с тенью. А когда я достиг угла, резкий скулёж подсказал, что волчица его проигрывала…

…Пацаны с тринашки уже вовсю похвалялись тем, кто и как из них заставил меня поджать хвост. Строили планы на будущий визит в мой двор. И во все остальные, с которыми у нас был хоть и напряжённый, но нейтралитет. Пока я не стал возвращать им их собственные подарки — как раз в тот момент, когда они проходили мимо одного из гаражей на противоположной стороне массива…

Света с улицы уже почти не поступало. Но шустрая чёрная тень была ещё чернее, чем окружающий нас сумрак. И сейчас эта тень медленно извлекала из-за спины узкий короткий клинок. А разъярённая княгиня Волкова лежала на полу прямо перед противником. Обнажив острые челюсти, сейчас она могла лишь рычать, кусать перед собой воздух и брызгать пеной — все четыре лапы чёрная тень стреножила ей ещё каким-то метательным оружием, похожим на пару кокосов, скреплённых верёвкой.

Но, благодаря её неугасимой ярости и оглушительному рыку, этот субтильный силуэт заметил моё присутствие лишь тогда, когда я уже швырнул пару звёзд мимо него.

…Да, феноменальной меткостью я никогда не отличался — как и все обычные люди, а не каскадёры из Квансона после десятого дубля. И свои кривые ножички утырки из тринашки увидели не в собственных шеях, а просто под собственными ногами. И, как обычно, сначала уставились прямо на них. А только потом попытались оглянуться на то, что действительно представляло угрозу…

Чёрная тень, конечно, реагировала быстрее раздухарённых мнимой победой гопников. И размашистый удар тесака пришёлся ей не в шею, а в нижнюю часть ловко подставленного тонкого клинка. Вот только я не собирался упражняться тут в фехтовании. Да так и продолжил лететь вперёд по инерции, воткнув колено туда, где у тени должна быть левая почка.

…Хлопнувшись на землю после первого кирпича, прилетевшего в затылок, старший утырок тут же поймал ухом и тот, который я сжимал во второй руке. Никаких картинных пауз между атаками. Никакого злорадства. Если уж начал бить — то лупи как валгарский комбайн. А если начал колоть — то строчи как литфинская швейная машинка…

Поэтому, едва лишь согнувшись от удара в почку, чёрная тень тут же встретила носом мой локоть. А в ухо прилетела уже рукоять тесака.

Но этот чувак всё же был хорош. В отличие от шнырей с тринашки, он не стал охать, ахать и, тем более, лить крокодильи слёзы. Несмотря на свёрнутую на бок носопырку и расплющенное ухо, он ловко ушёл от догоняющего пинка, крутанувшись в ту же сторону, в которую его развернул удар рукоятью.

Сделав пару оборотов в воздухе, словно профессиональный фигурист, тень приземлилась на ноги лицом ко мне, слегка присев. И даже сабля так и осталась зажата в правой руке.

Но у меня тоже ещё оставалась инерция, тесак и третья звёздочка. Швырнув снаряд в корпус противника, я без остановки ткнул тесаком прямо в закутанное чёрной тряпкой рыло.

И снова этот ловкач ушёл от обеих атак. Звезду он поймал жёстким наручем, а тесак легко увёл в сторону саблей.

Вот только он, похоже, совсем забыл о том, что находилось у него под ногами…

Оттолкнувшись одними лишь мускулистыми плечами, Таисья подпрыгнула над полом совсем невысоко. Но этого хватило, чтобы капкан из её зубов надёжно сомкнулся вокруг тонкого колена этого субтильного ниндзя. И следующим движением она на практике показала то, чем все волки отличаются от собак: в отличие от дворовых шавок санитары леса никогда не кусаются. В драке они только рвут.

Лишившись ноги по колено, тень всё-таки умудрилась отбить и третий мой размашистый выпад. Но, потеряв равновесие, откатилась назад, обрызгав нас тёплым потоком из культи.

Оказавшись на собственной заднице прямо под тем же окном, в которое влезла, тень презрительно зыркнула на нас из-под повязки узкими глазами. И вдруг ловко развернула клинок остриём к собственному животу.

— Нет! Не дай ему!.. — Снизу снова слышался девичий крик.

— Х-ХМ!.. — Вонзив саблю себе в печень, ниндзя резко дёрнул её рукоять влево — к желудку. И, прежде чем его требуха выпала на пол, чёрный силуэт просто исчез.

А под окном на его месте осталась лишь лужица тёмной крови, успевшая натечь с оторванной ноги.

— Пфэ! — Выплюнув кусок чёрной материи, Таисья отбросила верёвку с «кокосами» и вытерла со рта чужую кровь. — А я уже думала, что ты сбежал, Шубский…

Мысленно махнув рукой на пустое ворчание девчонки, я указал ей под окно:

— И что это было?

— Не «что», а кто!

— И кто?

— Сатоши Танто!

Оглянувшись на юную волчицу, которая в это время приводила свои лохмы в относительный порядок, я увидел, что она, вроде, не шутит. И это не просто дурацкая рифма.

А она, в свою очередь, заметила, что это имя мало что мне говорит:

— Да ты в каком лесу роди… А, ну да. — Её окровавленная ухмылка выглядела ещё более жутковато. — Про Джиппон там у вас на Арале вообще слышали?

— Конечно…

— Ну вот! Танто — это клан Джиппонских наместников. Уже лет триста островами правят. С благословения его Императорского Величества, конечно…

— И… Это был их наследник?

— Нет. Любимый племянник Незаходящего Солнца.

Кажется, девчонка всё ещё говорила серьёзно. Поднявшись на ноги, она ничуть не стесняясь принялась вылизывать мелкие порезы на плечах и руках, оставшиеся от пролетавших мимо неё острых звёзд. Заметив мой озадаченный взгляд, она лукаво улыбнулась. И продолжила свои оздоровительные процедуры уже чуть медленнее.

— Он тоже тут учится?

— А где ж ещё?

— Ну… В Джиппоне…

— Ага! «В Джиппоне»… Чтобы там через пару лет опять восстание подняли? Не знаю, где твои тогда были, а у меня вот во время прошлого — три прадеда полегли! — Кажется, девчонка этим тоже невероятно гордилась.

— То есть… — Я присмотрелся к оторванной конечности в чёрном матерчатом сапожке. — Это мы, получается, только что завалили племянника Джиппонского наместника?

— Да если бы!

— В смысле? — Я ещё раз оглядел пол под окном. Тут только чистая кровь из ноги. Ни следа дерьма из кишечника — там, где вскрылся этот ниндзя. — Это какая-то иллюзия была что ли?

— Ну ты чего, ослеп что ли со страху? Он же сам себя зарезал!

— А это что-то меняет? — Я слегка пнул оторванную ногу. Да, определённо настоящая. Не иллюзия.

— Ох, Шубский, Шубский… И чем вы там в своей тайге вообще занимаетесь целыми днями?

— Выживаем. — Я ничуть не врал. Правда, имел в виду, конечно, не тайгу и не род Шубских.

— Это же сила их клана. Все Танто могут умереть только от чужой руки.

— Э-э-э… Какая-то не очень оригинальная сила.

— Шубский, не тупи! Когда человек из клана Танто выбирает добровольную смерть — то почти сразу воскресает вновь! Зависит, конечно… Но свой игровой оберег Сатоши при этом не потерял!

Кое-какими историческими познаниями я, конечно, обладал — иногда мама приносила из библиотеки и старые энциклопедии. Хоть и никогда не мог запомнить всех этих восточных имён и названий, но из статей про завоевание Джиппона в начале прошлого века кое-что в памяти было. Например, жутковатые военные истории про то, что островитяне славились своими бесстрашными воинами-самоубийцами. Которые бросались, обвязавшись взрывчаткой, на укрепления, падали на них в самолётах или топили корабли, управляя одноразовыми торпедами. И вопреки мрачной пословице о том, что чем больше самоубийц — тем меньше самоубийц, эти камикадзе почему-то никак не кончались, как бы их не стачивала об себя доблестная Имперская Гвардия. И, несмотря на то, что Император всё-таки вынудил Джиппон подписать капитуляцию и стать протекторатом, та война ещё долго оставалась самой кровопролитной в отечественной истории.