Дракон и Освободитель (ЛП) - Зан Тимоти - Страница 50

— Боюсь, не скоро, — сказал Дрейкос. Мы не знаем ни количества членов экипажа на борту, ни планировки палуб, ни того, какими летными и боевыми возможностями обладает корабль.

— И вряд ли мы что-то из этого узнаем, — мрачно ответил Джек. Если только ты сам не отправишься на разведку. Но ты не можешь вернуться сюда, не привлекая их внимания.

— Тогда, боюсь, нашей лучшей стратегией будет дождаться начала операции, — сказал Дрейкос. Это может означать, что некоторые из моего народа погибнут, но нам нужен хаос и отвлечение внимания, чтобы захватить корабль.

— А если окажется, что эта проклятая штука небоеспособна, мы никому не сможем помочь, — тяжело произнёс Джек. Но, наверное, ты прав. Я просто надеюсь, что мы узнаем, когда…

— Тсс! — оборвал его Дрейкос. Ты это чувствуешь?

Джек нахмурился. По палубе под его ногами прокатилась странная вибрация. Он наклонил голову, пытаясь прислушаться.

И вдруг он понял. Это двухступенчатая система “ECHO”, — сказал он Дрейкосу. Такие используются на некоторых крупных военных кораблях.

— Понятно, — неожиданно задумчиво произнёс Дрейкос. Так вот почему Неверлин, казалось, не беспокоился о том, что мы сбежим во время перелёта с “Gatekeeper’а” на “Advocatus Diaboli”.

— Потому что на самом деле мы не были в точке встречи, — сказал Джек, кивнув в знак понимания. — Трюкач, не так ли?

— Уловка за уловкой, — согласился Дрейкос. И всё же часто случается, что плут может перехитрить самого себя.

— Будем надеяться, что Неверлин — один из них, — согласился Джек. Что же нам делать, пока не прибудут ваши?

— Делаем всё, что в наших силах — следим за ситуацией, — сказал Дрейкос. — Спиной к стене, пожалуйста. Я бы хотел потратить некоторое время на изучение шлюза позади нас.

ГЛАВА 24

Последний переход состоялся, и этот был намного короче предыдущих. Хотя на мостике дежурили двое, большинство остальных членов экипажа и пассажиров “Advocatus Diaboli”, похоже, удалились в свои каюты на корабельную ночь.

Но не Неверлин, Фрост или Элисон. Они всё ещё находились в офисе Неверлина. Похоже, у этих двух мужчин оставалось много вопросов к Элисон, касающихся её отца, генерала Дэви, и его работы.

Наблюдая за ними через вентиляционную решетку, Таним думала о том, каково это — умереть.

Она не знала. Но вскоре она это узнает. Быстро приближался конец её временного лимита, когда ей нужно было перейти в двухмерное состояние на теле носителя или исчезнуть в смерти.

Но носителя у неё не было. Джек куда-то улетел и не вернулся. Лэнгстону отказали в разрешении подняться на борт “Advocatus Diaboli”, чтобы забрать некоторые специализированные инструменты.

А Элисон была с Неверлином и Фростом, и не было никаких признаков того, что их разговор скоро закончится.

Молча, Таним отошла от решётки и направилась по лабиринту вентиляционных каналов “Advocatus Diaboli”. Ей некуда было идти, но она не могла больше оставаться у кабинета Неверлина.

Она не хотела умереть на глазах у своего носителя, человеческой девушки, которую она успела узнать и полюбить за те два коротких месяца, что они были вместе.

В воздуховодах витала постоянно меняющаяся смесь ароматов. Запах человеческих и Валахгуанских тел, мешанина запахов готовки, моторного масла и ещё дюжины других… ароматов. Она принюхивалась к воздуху, пробираясь по воздуховодам, и думала о том, что сейчас всё пахнет богаче, чем раньше. Дрейкос рассказывал ей легенды, согласно которым чувства К’да обострялись с приближением смерти. Но она не могла понять, так это или нет.

И вдруг из смеси выделился один особый аромат. Очень индивидуальный, очень знакомый человеческий запах.

Харпер.

Она нахмурилась, оглядываясь вокруг. И действительно, бесцельные блуждания привели её в ту часть корабля, где был заперт Харпер. Поскольку больше идти было некуда, она направилась к воздуховоду, который должен был привести её к его каюте. Дойдя до перекрёстка, она свернула за угол.

И остановилась. В пяти шагах впереди было отверстие, ведущее в комнату Харпера.

Только решётка радиатора больше не была закреплена должным образом. Вместо этого она висела под углом, удерживаемая одним угловым болтом.

Таним осторожно двинулась вперёд. Может быть, он засовывал в воздуховод новые предметы и его поймали? Но он всё ещё был в комнате — о чём свидетельствовал запах, струящийся у её носа и языка. Она дошла до отверстия и выглянула из-за угла.

Харпер был там, и в порядке. Он лежал на боку в своей кровати, одеяло натянуто до плеч, правая рука наполовину засунута под подушку.

Его голая правая рука…

Таним знала, — это безумие. Абсолютное безумие. Даже если Харпер уснул, он заметит её, как только откроет глаза.

Но если бы она ждала здесь, она была бы мертва.

Ей нечего было терять.

Не сводя глаз с Харпера, она обогнула край весящей решётки и заскочила в каюту. Никакой реакции не последовало. Подойдя к кровати, она осторожно коснулась его предплечья и скользнула по его коже.

Это было как первый глоток холодной воды из горного ручья после долгих часов блужданий по лесу, где не было ничего, кроме тёплой и застоявшейся воды из пней. Таним закрыла глаза, чувствуя, как напряжение, страх и безнадежность покидают её, а на их место приходят покой и сила.

Да, это сработает. Час на коже Харпера, и она сможет вернуться ещё на шесть часов в воздуховоды. Наверняка до истечения этих часов Неверлин и Фрост устанут задавать свои вопросы и отправят Элисон спать в её каюту.

Но ей нужно уйти до того, как Харпер проснётся. Это достаточно легко сделать. Устроившись поудобнее на коже мужчины, она улеглась и стала ждать.

Через десять минут она уже крепко спала.

Она проснулась от толчка, сердце заколотилось от ужасного ощущения, что что-то не так.

Во-первых, было темно. Темнее, чем было, когда она вошла в каюту Харпера.

И тут, к своему облегчению, она поняла. Пока она спала, Харпер просто натянул одеяло на плечи. Осторожно, незаметно, она переместилась по его коже, пытаясь найти место, откуда можно было бы видеть часы на краю кровати.

— Доброе утро, — мягко сказал Харпер.

Таним замерла. Он разговаривал с ней? Или в комнате был кто-то ещё?

Она чуть высунула язык. Кроме неё и Харпера, в комнате никого не было.

— Ну же, я знаю, — ты проснулась, — продолжил Харпер тем же тихим голосом. — Кошка прикусила язык? Взмахом руки он откинул одеяло.

К своему ужасу, Таним обнаружила, что смотрит на его совсем не сонное лицо.

Она мгновенно среагировала, отпрянув от его кожи и приземлившись на палубу за кроватью. Она посмотрела на решётку, готовясь прыгнуть в отверстие и сбежать.

Только решётка больше не висела на одном креплении. Она стояла на своём месте, закреплённая по всем четырём углам.

— Ты, должно быть, очень устала, — прокомментировал Харпер. Он не сделал никакого движения, чтобы последовать за ней, но по-прежнему лежал в постели, опираясь на один локоть. — Ты даже не проснулась, когда я устанавливал решётку на место.

Сделав над собой усилие, Таним обрела голос. — Что тебе нужно? — спросила она. Она надеялась, что её голос будет таким же сильным и властным, как у Дрейкоса, но слова прозвучали просто слабо и испуганно.

— Я хочу помочь тебе, — сказал Харпер. — Как ты думаешь, почему я вообще оставил для тебя лазейку открытой?

Таним бросила ещё один взгляд на решётку. — Была ли это лазейка? Или ловушка?

— Ты находишься здесь уже более пяти часов, — заметил Харпер. — Если бы я хотел сдать тебя Неверлину, я мог бы сделать это задолго до…

Таним пришлось признать, что всё это кажется разумным. Но всё же в этом было что-то странное. — Почему тебя вообще волнует, что со мной будет?

— Много причин, — сказал Харпер. — Ты когда-нибудь слышала выражение: “Враг моего врага — мой союзник?”

— Нет.

— По сути, это означает, что если Неверлин сражается против нас, у нас есть причина объединить усилия против него, — объяснил Харпер.