Стрела Гильгамеша - Александрова Наталья Николаевна - Страница 13

Дверь туалета скрипнула, и раздался подозрительный голос Ирины:

– Нина Николаевна, с вами все в порядке? Может быть, вам нужна помощь?

Надежда торопливо спрятала планшет, пошуршала туалетной бумагой, спустила воду и открыла дверцу кабинки.

– В чем дело? – строго проговорила Надежда. – Ну да, у меня проблемы с желудком! Обязательно об этом говорить? И обязательно врываться в туалет, когда он занят? Что вы вообще себе позволяете?

– Но я… – Ирина сделала вид, что попятилась, но Надежда заметила, как зло блеснули ее глаза.

– Ноги моей больше не будет в вашем гадюшнике! – Надежде очень не понравился взгляд Ирины. – Близко к вам не подойду! Так и передайте Семену Ильичу!

– Илье Семеновичу… – буркнула Ирина.

– Без разницы! – припечатала Надежда и устремилась к выходу, не заметив, что эта стерва успела разглядеть электронный планшет у нее под мышкой.

То есть было видно только, что взбалмошная клиентка прижимает локтем что-то прямоугольное. И вряд ли это еще одна коробка конфет.

Надежда сделала сердитое лицо, всунула руки в рукава пальто и ушла, переложив планшет в сумку только на лестнице.

Ирина же, прислушавшись к голосам из кабинета, уселась за компьютер и нашла там марку конфет «Матушка Гусыня». Кондитерская фабрика находилась в Псковской области, и владельцем ее являлся некий Гусев Иван Павлович. Никакой Нины Николаевны Гусыниной Ирина рядом с ним не нашла, стало быть, клиентка все наврала. Клиентка ли?..

Тут Ирина отвлеклась, поскольку непременно нужно было проводить господина Венедиктова, а потом прошла в кабинет психоаналитика и прихватила со стола коробку конфет. Открыв ее на своем рабочем месте, тщательно обследовала, но ее отвлек телефонный звонок, поэтому крошечный микрофон она обнаружить не смогла. Однако чутье подсказывало ей: что-то тут не так. Задумалась на минутку, такой и застал ее шеф Илья Семенович.

– Что случилось? – спросил. – У вас такое лицо…

– Нет-нет, все в порядке. Пациентка ушла, – сказала Ирина спокойно. – Напоминаю, что у вас встреча…

– Да-да, – Илья Семенович изменился в лице, – сейчас поеду.

Глядя на закрывшуюся за ним дверь, Ирина дала себе волю. Теперь на лице ее отражалась самая настоящая ненависть. Как же ей надоел этот самовлюбленный идиот! Одно только и умеет – пациентов в транс вводить. Больше ничего. А мнит себя гением. Ну что делать, он пока нужен. Но трусоват и, если узнает, что произошла утечка информации, откажется от операции. Еще сбежит, чего доброго.

Ну уж нет, не для того она торчит тут столько времени и сносит придирки богатеньких клиенток, которым некуда девать деньги, чтобы все пошло прахом! Но кто мог подумать, что та размазня Дроздова подслушает парочку сеансов? И сделает выводы. Пришлось разобраться с ней раз и навсегда, в таком деле нельзя рисковать.

И вот теперь эта подозрительная дама. Да никакая она не Гусынина, но, если надо, с ней тоже разберутся. Правда, что-то Ирине подсказывало, что это будет труднее, чем с Дроздовой. Тетка явно не промах. Но кто же она такая…

Дома Надежду встретил возмущенный кот. Гневным мяуканьем он дал ей понять, что думает о безответственных хозяйках, которые оставляют своих питомцев без присмотра и даже без обязательного трехразового питания. И что он непременно проинформирует Сан Саныча о таком возмутительном поведении.

– Да делай что хочешь! – отмахнулась от кота Надежда. – Будет твое слово против моего.

Она насыпала в миску сухого корма, налила свежей воды и, посчитав, что на этом ее обязанности выполнены, отправилась в свою комнату. Там включила компьютер и ввела в поисковую строку надпись, которую увидела на таинственном черном автомобиле: «Вечный покой по умеренной цене».

Умная машина тут же сообщила, что фраза является рекламным слоганом бюро ритуальных услуг, проще говоря, похоронного бюро под названием «Тенистый уголок».

– Странное название! – вслух проговорила Надежда. – Впрочем, в нем есть что-то успокаивающее…

От двери ей ответил громким мяуканьем Бейсик. Видимо, пришел мириться.

– А мы и не ссорились! – отмахнулась от него Надежда.

Она зашла на сайт «Тенистого уголка», узнала адрес и телефоны этого бюро. Контора располагалась рядом с одним из старых городских кладбищ.

Надежда решила наведаться туда, не откладывая визит в долгий ящик.

А кто ходит в похоронное бюро? Разумеется, безутешные родственники, только что потерявшие кого-то из близких, обычному человеку там делать нечего. Надежда решила, что родственницей представиться проще всего. Но для этой цели требовалась соответствующая экипировка, черный костюм или платье.

Надежда Николаевна черный цвет не любила, полагая, что в черное одеться она всегда успеет. И чем позже, тем лучше.

Она никому не рассказывала, что верит в приметы, но все же был у нее в жизни такой эпизод: давно, еще в молодости, тетка перешила ей свой черный костюм. Случилось это, когда у людей не было денег, а в магазинах не было одежды и многого другого, поэтому каждой обновке очень радовались. И Надя тогда обрадовалась, но не успела надеть костюм ни на одно мероприятие, поскольку пришлось идти в нем на похороны. Да не один раз. Сначала бабушка умерла, затем соседка по лестничной площадке, потом бывший одноклассник разбился на машине.

После третьего раза Надежда выбросила костюм на помойку, и похороны сразу прекратились. И как тут не верить в народные приметы…

Так что сейчас, проведя ревизию своего гардероба, Надежда нашла только черный шарфик – один бог знает, как он там оказался. Можно было бы надеть синий костюм, но это все же не совсем то. Для успешного вхождения в образ требовалось черное.

Как всегда в таких случаях следовало обратиться к соседке Антонине Васильевне, которая знала всех и вся, потому что в хорошую погоду целыми днями толклась во дворе у подъезда, а в плохую сидела на балконе, выглядывая из-за перил и замечая все, что нужно. И что не нужно тоже, поэтому получила в доме меткую кличку Недреманное Око.

Тем не менее такое поведение давало свои плоды: Антонина Васильевна предотвратила несколько краж и одно ограбление, за что полицейские из их отделения даже дали ей грамоту, а участковый слушался ее беспрекословно.

Некоторые жильцы, правда, были недовольны, поскольку Антонина всегда знала, какая блондинка приходила к доценту Лесотехнической академии в то время, когда жена его была в командировке, или что за курьер ходит к Васильчиковой из тридцать второй квартиры и остается там часа на два. Таких, надо сказать, было немного, и претензии свои они, понятное дело, держали при себе.

У Надежды с Антониной Васильевной были хорошие отношения, соседка кое-что знала про ее редкое хобби, и даже вместе они расследовали одно сложное дело[3].

Так что Надежда спустилась к соседке и застала ту входящей в лифт.

– Надя, ты ко мне? А я вот погулять собралась, вроде бы дождь кончился… Чего нужно? – Антонина Васильевна никогда не болтала попусту.

– Платье черное… или костюмчик.

– Умер кто-то? – встревожилась Антонина.

– Да нет, так… для представительства. Нужно подругу в похоронное бюро проводить, она одна боится.

– Да? – Антонина выразительно подняла бровь. – Ну, не хочешь говорить, и не надо. А только нужно к Полине Викторовне идти, у нее все есть.

Полина Викторовна была известна в их дворе как жуткая шмотница, обожавшая всевозможную одежду. Раньше, когда была возможность, она покупала ее в обычных магазинах, с возрастом и с выходом на пенсию перешла на секонд-хенд.

Надо отдать ей должное: одежда не валялась в квартире в тюках и чемоданах, пахнущая многолетней пылью и проеденная молью. Каждую вещь Полина тщательно отстирывала и отглаживала, иногда надевала пару раз, после чего вешала в шкаф и проверяла раз в неделю, тратя на это все свободное время. А что еще делать на пенсии? Ни детей, ни внуков у нее не было.