Кротовский, сколько можно? (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 42

— Вот только попробовал бы ты сказать что-то другое, я бы обиделся.

— Орчище, ты мастер своего дела и я бы ни за что не стал это оспаривать.

— Ой ну ладно, льстить не обязательно, — орк попытался скроить суровость на морде, только по краске на щеках все равно видно, что похвала ему приятна, — Так что, Кротовский, по рукам?

— По рукам.

Подниматься в ночной город с ядовитой луной не рискнул, поэтому тестовые испытания решил провести в тоннеле на рельсах подальше от людского обитания.

— Вы как парни, готовы? — спрашиваю у Ныра и Гамлета.

— Жги, Кротовский, — ответил Гамлет за двоих, — Мы с серым как пионеры всегда готовы.

Лезу в инвентарь и притапливаю новую иконку с надписью «слияние».

«Чтобы корректно начать синтез атрибутов, расположите атрибут „рыбий скелет“ на горизонтальной поверхности»

Выполняю требование инструкции и кладу клинок на шпалы. Как и говорил орк, он вытягивается в длинный четырехметровый стержень.

Ныр встает над стержнем так, что тот оказывается у него между ног, а затем превращается в тот самый одноместный гоночный болид. Только вместо колес у него реактивные сопла, а фары повторяют форму волчьих глаз. Фары тут же зажглись неоново ярким желтым светом. Таким ярким, что Ныр, сам такого не ожидавший, от неожиданности три раза моргнул какими-то металлическими шторками.

«Установите атрибут номер три 'карабин» — продолжает инструктировать интерфейс.

Кладу помповик на условный капот, как указано на схеме, и тот прорастает в корпус двумя сошками и увеличивается в размерах. На пушку он все равно по виду не тянет, а на противотанковое ружье вполне.

Затем Гамлет взлетает над челноком и опускаясь, трансформируется в стеклянный колпак над кабиной. Появляется приборная панель со штурвалом. Из боков вырастают короткие, но широкие крылья, а еще хвостовое оперение… или как оно там называется у самолетов.

Для завершения синтеза займите кресло пилота'

Забираюсь в кабину, кресло само подстраивается под меня, а штурвал выдвигается так, чтобы мне было удобно его держать. Доспех «потек», переместившись наружу, создавая на корпусе дополнительную броню. Шлем слетел с головы и прилепился у панели, превратившись в экран радара и систему наведения на цель.

Ладно хоть не голым остался. На мне что-то вроде легкого летного комбинезона. Два ремня безопасности крест накрест захлестнули грудь и защелкнулись у бедер.

— Парни, вы как?

На штурвале проявилось изображение волчьей морды, которое мне подмигнуло. На одном из экранов на панели появилось изображение Гамлета:

— Поехали, Кротовский, чего тянуть, — раздался из динамика его голос.

— А как управлять этой штукой?

— Просто потяни штурвал на себя… а можешь отдать приказ вообще мысленно. Мы с серым тебя услышим.

— Ну тогда поехали.

Челнок плавно поднялся на пару метров и полетел вперед. Жаль, что в тоннеле метрополитена не проверить его маневренность, но я чувствую, что он отзывчивый… очень отзывчивый. Орк прав, такие варианты упускать нельзя.

До восьмидесяти кэмэ я не разогнался, чувствую, что такая скорость возможна, но она предельна и, главное, затратна по силам. На восьмидесяти мои парни слишком быстро устанут.

Но и крейсерская в шестьдесят в час мне нравится. В доспехе я половины от этой скорости не развивал. Мы долетели до тупика, где тоннель кустарно забетонирован. Видимо, дело рук уцелевших жителей.

— Разворот, — отдаю команду вслух и выворачиваю штурвал влево.

Челнок лихо развернулся с легким заносом и пошел набирать скорость в обратном курсе. Эх, еще бы пушку опробовать, но стрелять тут не рискну, вдруг продырявлю чего. Нарушать целостность тоннеля не хочется.

Когда вернулся на станцию метрополитена, на меня смотрели сотни людских глаз. Что ж, сегодня тот случай, когда ожидания людей можно и нужно оправдать. Я выпрыгнул из челнока на крышу вагона, чтобы меня могли видеть все.

— Граждане, я должен признаться, что надеялся решить свою проблему в одиночку. И теперь вынужден признать, что ошибался…

Когда я начал говорить, с мест повставали абсолютно все.

—…теперь уже очевидно, что мои поиски не смогут увенчаться успехом, пока не будет полностью разгромлен враг, пожирающий ваш мир…

По станции прокатился одобрительный гул.

— Завтра я собираюсь на штурм главного храма. Я не справлюсь с ордой раптов в одиночку. И даже если мы ударим всеми силами, победа не очевидна…

— Мы все равно пойдем за тобой, Кротовский, — выкрикнула Плазма из толпы, — Другой надежды у нас не будет.

В подтверждение ее слов станция потонула в шуме. Люди потрясали оружием и что-то выкрикивали, но разобрать отдельные слова было невозможно. Я просто дожидался, когда толпа успокоится.

— Тогда готовьтесь, завтра с утра мы ударим.

Я дезактивировал слияние и спрыгнул с вагонной крыши. Главное сказано. Разводить пространные речи не вижу смысла. Ко мне протолкалась Плазма и увела в свою ячейку.

Не думал, что проведу здесь третью ночь, но теперь у меня есть уверенность, что этот раз уж точно последний. Плазма снова уснула, уткнувшись носом мне в шею, а я дождался полуночи.

Когда перенесся в обычный мир, пару минут тупил, пытаясь сообразить, где я нахожусь.

— Сережка, — Анюта приподнялась на локте с походной раскладушки, — Ты чего потерял?

— Э-э… это помещение…

— Это кабинет ректора.

— А, точно. Мы перебрались в здание академии.

— Сережка, я могу перетащить раскладушку в приемную, чтоб тебе не мешать…

— Нет-нет, все в порядке. В горле пересохло.

Анюта поднялась, налила в стакан воды из графина и подала мне. Блин, если она думает, что я в темноте ни черта не вижу, то она ошибается. В одной ночнушке стоит передо мной…

— Спасибо, — выдул всю воду и вернул стакан, — Давай спать. Завтра будет трудный день.

Перекинул доспех в инвентарь и, укрывшись пледом, попытался вытянуться на ректорском кабинетном диване. Диван для этого оказался коротковат. Увидев, что Анюта продолжает на меня смотреть, демонстративно отвернулся к спинке. Сойдет, у Плазмы в ячейке гораздо теснее.

На утро за завтраком принимал от Евы доклад относительно текущей обстановки в городе. Несмотря на загруженность и занимаемые посты, Ева по-прежнему тащит в моем клане функции разведки, контрразведки и комитета государственной безопасности.

— Город будто бы вымер, — баронесса отпила из чашечки кофе с молоком, — Ты знаешь, Кротовский, я не люблю метафор, но на этот раз трудно удержаться. В воздухе витает запах грядущей войны.

— Я делаю все, чтобы в сам город война не пришла.

Ева пожала плечами.

— Все, кто смог, вывезли семьи. Владетелей в городе нет ни одного…

— А англичане?

— Этих и подавно нет. После покушения на тебя англичане первыми сбежали.

— Ага, чует кошка, в чей тапок нагадила.

— Кротовский, я считаю тебе тоже нужно покинуть город. Оставаться слишком опасно.

— Еще чего?

— Послушай меня, — Ева попыталась настоять, — Кустовой кишит агентами, как англичан, так и каханата. На тебя могут устроить еще одно покушение.

На этих словах Матвей Филиппыч, молча и насупленно пивший чай, не сдержался.

— Сергей Николаич, надо воспользоваться моментом, — деда треснул кулаком по столустолу, — Покуда англичашки тут хозяйничают, над вами будет висеть опасность.

— Что вы предлагаете, Матвей Филиппыч?

— Пока никого из верхушки в городе нет, мы можем захватить заводы и фабрики.

— То, что их нет в городе, не помешает им устроить бунт.

— Бунт подавим. Казаки быстро порядок наведут.

— Нет, Матвей Филиппыч, — возражаю деде, — Бунты давить и в мирное время не хотелось бы. А у нас война начинается. И кроме того, пока англичане держатся за свои заводы, в прямую конфронтацию с законным правителем вступать не будут. А если заводы отберем, мы им тем самым руки развяжем. Так что придется потерпеть.

После завтрака отправился в Кешин цех, застав его за чертежами.