Слеза (ЛП) - Кейт Лорен - Страница 31

Изначально остров находился за Геркулесовыми столбами в Атлантическом океане. Я выросла в горах, где жила магия. Каждый день я смотрела на красивый дворец, который выглядел словно бриллиант на залитой солнцем в долине далеко внизу. Легенды рассказывали о городе с удивительной конструкцией, водопадах, окруженных единорогами — и принцах-близнецах, которые росли внутри дворца со стенами из слоновой кости.

Старшего принца и будущего короля звали Атлас. Он был известен как джентльмен, предпочитающий молоко из гибискуса, и никогда не уклоняющийся от соревнований по борьбе. Молодой принц был загадкой. Его звали Лиандер, и с раннего детства он был увлечен путешествиями по морю в многие колонии короля по всему миру.

Я слушала как другие девушки, живущие в горах, рассказывали про свои яркие сны, в которых принц Атлас увозит их на серебристом коне, и делает своей королевой. Но принц покоился в тени моего сознания, когда я была ребенком. Если бы тогда я знала то, что знаю сейчас, мое воображение позволило бы мне любить его еще до того, как наши миры столкнуться. Так было бы легче.

Будучи девочкой, я не стремилась покинуть заколдованные лесистые окраины нашего острова. Меня ничего не интересовало, кроме моих родственников, среди которых были колдуны, телепаты, оборотни, алхимики. Я бегала между их мастерскими, в подмастерье ко всем, кроме ведьм-сплетниц — чья сила, редко выходившая за рамки маленькой человеческой зависти, о которой они не уставали говорить, на самом деле заставляла мир вращаться. Мне рассказывали много историй о моих сверхъестественных предках. Моей любимой была про дядю, который мог говорить через океан и вселяться в тела минойских женщин и мужчин. Его авантюры звучали прекрасно. В те дни я наслаждалась вкусом сплетен.

Мне было шестнадцать, когда слухи из дворца дошли до гор. Птицы пели, что король заболел странной болезнью. Они пели о щедром вознаграждении, которое обещал принц Атлас тому, кто вылечит его отца.

Я никогда не мечтала о том, что перейду порог дворца, но однажды я вылечила лихорадку отца с помощью местной мощной травы. И поэтому под убывающей луной, я прошла двадцать шесть миль вплоть до дворца. На моем ремне висел мешочек с примочкой полыни.

Предполагаемые лекари выстроили очередь протяженностью три мили от замка. Я заняла место сзади. По одному маги входили внутрь; по одному они выходили возмущенными либо пристыженными. Когда я была только десятой в очереди, двери закрылись. Из труб закрутился черный дым, оповещая, что король умер.

Из города доносились вопли, по мере того как я печально возвращалась домой. Когда я была на полпути туда, одна в лесистой лощине, я наткнулась на парня моего возраста, склонившегося над сверкающей рекой. Он находился по колено в белых нарциссах, настолько погруженный в свои мысли, что казалось был в другом измерении. Когда я заметила, что он плачет, я коснулась его плеча.

— Вам больно, сэр?

Когда он повернулся ко мне, в его глазах была огромная скорбь. Я понимала это так, как знала язык птиц: он потерял самую дорогую вещь в своей жизни.

Я протянула примочку в моей руке.

— Как бы мне хотелось спасти жизнь вашему отцу.

Рыдая, он наклонился ко мне.

— Ты все еще можешь спасти меня.

Остальное еще впереди, Эврика. Жди.

Целую

М. Блаватская, Джильда и Брунильда.

Глава 14

Тень

Вторник. А это означает наступил очередной сеанс с доктором Лэндри. Офис психолога в Нью-Иберии вряд ли входил в число первых мест, куда Эврика хотела поехать на своем недавно отремонтированном джипе. Но в холодном противостоянии за завтраком этим утром Рода закончила все обсуждения своей обычной леденящей душу фразой:

Пока ты живешь в моем доме, ты будешь следовать моим правилам.

Она дала Эврике список номеров ее трех помощниц в университете, на случай если Эврика попадет в беду в тот время, пока Рода будет на совещании. Когда Рода возвращала ключи обратно Эврике, она сказала, что они больше не будут рисковать. Жена отца могла бы произнести: «Я люблю тебя» угрожающе — не то, чтобы Эврика когда-либо получала подобные угрозы от Роды.

Эврика нервничала снова сесть за руль. Она превратилась в слишком бдительного водителя — считая три секунды расстояния между машинами, включая поворотник за полмили до того, как повернуть. Мышцы ее плеч завязались узлом к тому времени, когда она доехала до офиса Лэндри. Она сидела в Магде под буковым деревом, пытаясь выдохнуть напряжение.

В 15:03 она откинулась на диван в офисе психолога, и надела на лицо еженедельную хмурую маску.

На Лэндри была другая пара туфель. Она вытащила ноги из громоздких оранжевых балеток, которые никогда не были в моде.

— Просвети меня. — Доктор Лэндри поджала голые ноги под стул. — Что нового произошло с момента нашего последнего сеанса?

У Эврики зачесалась форма. Она жалела, что не сходила в туалет перед началом сеанса. По крайней мере ей сегодня не нужно было бежать обратно на соревнование по бегу. Даже тренер уже не ждала бы ее к этому времени. Она медленно могла поехать домой, по разным грязным дорогам, на которых редко появляются призрачные парни.

Она не увидит его, поэтому он не сможет заставить ее заплакать. Или коснуться пальцем уголка ее глаза. Или пахнуть как неизведанный океан, в котором она хотела искупаться. Или быть единственным человеком рядом с ней, кто не знал ничего о катастрофе, в которую она попала.

Щеки Эврики горели. Лэндри наклонила голову, словно замечая, насколько красными они становятся с каждой минутой. Ни за что. Эврика сохранит появление Эндера и его исчезновение при себе. Она потянулась к одному из леденцов на журнальном столике, шурша фантиком.

— В этом вопросе нет подвоха, — сказала Лэндри.

Все вокруг подвох. Эврика подумывала открыть учебник по математическому анализу и остаток времени перечитывать теорему. Может быть она должна быть здесь, но не обязана разговаривать. Однако содержание этого разговора попадет к Роде, чья гордость приведет каким-то бессмыслицам вроде конфискации автомобиля, запрета выходить из дома или другим темным угрозам, которые звучали даже очень серьезно в стенах ее дома, где у нее не было ни одного союзника. Точнее никого, у кого бы была власть.

— Хорошо. — Она облизывала леденец. — Я получила наследство от моей мамы. — Это точно было отличной темой для сеанса. В ней было все: глубокий символический смысл, семейная история, и новость для разговора, которой психологи не могли противостоять.

— Я полагаю, твой отец будет распоряжаться средствами пока ты не станешь совершеннолетней?

— Ничего подобного. — Эврика вздохнула, но не от удивления, а от скуки. — Я сомневаюсь, что мое наследство что-либо стоит. В жизни моей мамы не было ничего, что бы представляло денежную стоимость. Только вещи, которые она любила. — Она потянула за цепочку на шее, чтобы вытащить медальон с лазуритом из-под белой блузки.

— Как красиво. — Лэндри наклонилась, неубедительно симулируя уважение к выветрившемуся куску. — Там внутри фотография?

Да, картинка миллиона оплаченных часов, подумала Эврика, представляя песочные часы, наполненные крошечными Лэндри вместо песка.

— Он не открывается, — пробормотала Эврика. — Но она долгое время носила его. Есть еще парочка других археологических предметов, которые ей показались интересными. Этот камень называется громовым.

Лэндри непонимающе кивнула.

— Должно быть ты чувствуешь себя любимой, зная, что твоя мама оставила тебе все эти вещи.

— Возможно. Но это также сбивает с толку. Она оставила мне старую книгу, написанную на древнем языке. Но по крайней мере я нашла человека, кто может ее перевести.

Эврика прочитала отправленный мадам Блаватской имейл несколько раз. История была интересной — Кэт тоже так считала — но Эврике она также показалась печальной. Такое ощущение, что она была слишком далека от реальности. Она не понимала, как эта история относится к Диане.