Кодекс Охотника. Книга XIX (СИ) - Сапфир Олег - Страница 15

— Мама, мне уже сто восемьдесят лет. Что ты со мной, как с ребёнком, обращаешься.

— Ну, потому… — старшая жрица немного смутилась, — что привыкла. А с болотником ты молодец! Его триста лет наши охотницы выследить не могли. А ты всего за два года справился. Отец тобой гордился бы.

На лицо старшей жрицы набежала тень сожаления.

— Мам, а почему каждый раз, когда ты вспоминаешь об отце, то расстраиваешься?

— Не знаю, сынок, не знаю. Возможно, потому что это было неожиданно. Всех детей нам всегда даёт Древо-Мать. Я первая, кто зачал ребенка от живого мужчины и при этом получился мальчик. Ты же видишь, что Мать-Древо не любит тебя до сих пор.

— Да не, мам, она меня любит. У неё просто аура страдает, когда с моей пересекается. Почему-то при приближении Душелова она впадает в ступор.

Тут мать улыбнулась.

— Да, когда твой отец появился здесь, было тоже самое. Мы хотели всего-навсего пленить его и принести в жертву Матери, но что-то пошло не так, — тут она весело рассмеялась. — Хотя… для меня всё прошло точно так.

Тембр пения дерева изменился. Старшая жрица повернулась туда, улыбаясь. Двенадцать будущих матерей стояли перед деревом, и от него потянулись зеленоватые лучи, дабы поселить внутри каждой из них семя их будущей сестры. Тела девушек зазвенели, налились зеленоватым светом, их ноги оторвались от травы и тела зависли в воздухе. Они забились в экстазе, подтверждая, что оплодотворение состоялось. Вот только…

— Что за херня? — нахмурилась старшая жрица.

— Мама, ты сказала, что это плохие слова, и что их не надо повторять.

— Да, точно. То знакомство с твоим отцом даёт свои результаты, — отмахнулась старшая жрица, пристально наблюдая за происходящим.

Проблема была в том, что из двенадцати будущих мам получили дар Древа только шесть, а ещё шестеро недоумённо озирались по сторонам, не понимая, в чём дело. И тут раздался голос Мать-Древа.

— Свершилось, мои богобоязненные дети! Ересь пришла в этот мир. Я откладывала этот момент так долго, как могла, но пришла пора идти в ногу со временем. Оставшиеся избранные сёстры… Я не в силах оплодотворить ваша лона. Ищите возможности сами! Я устала, я мухожук…

Сияние листвы поникло, дерево превратилось в обычное с виду древо, которое сейчас шелестело листвой без всякого ветра, как будто ворчало какие-то гадости. Но такое же не может делать настоящая священная Мать-Древо. Ведь не может же, верно?

Оставшиеся девушки недоумённо заозирались. Сперва одна, потом вторая, и за ними все остальные жадно уставились на молодого беззаботного Тарзана, который в данный момент отпустив хвост болотника, достал тряпочку и ласково полировал меч с необычной аурой, на которой был необычный герб. Этот меч — единственная вещь, оставшаяся от отца. Как говорила мама, в момент прощания его отец Сандр подарил на память матери этот необычный меч. Она тогда с улыбкой заметила, что подарит его их общему сыну. На что Сандр широко улыбнулся и сказал, что, если мелкий сможет обойти его Печать бесплодия, то пусть назовет его Купером.

От тёплых воспоминаний парня выдернул громкий возглас матери. Он повернул голову и увидел, что шестёрка прекрасных эльфиек со всех ног бежит в его сторону.

— Беги, Купер! Беги, дорогой! — почему-то с улыбкой заметила старшая жрица Острова эльфиек Эмма Фильд.

А молодой Купер Фильд с удивлением посмотрел сначала на неё, потом на приближающихся девушек. Что здесь такого? Наверное, они хотят устроить с ним очередной спарринг. Ну, поваляет их в очередной раз на земле, делов-то.

Ведь они просто хотят устроить с ним спарринг, правда?

Интерлюдия № 2

Первая Крепость Охотников

Орден существовал слишком во многих мирах одновременно, где время текло совсем по-разному. Поэтому Новый Год всегда праздновался по календарю мира Первой Крепости. И это было правильно. Более того, все стремились попасть на этот праздник. Учитывая, что все они были на заданиях, встретиться у них получилось очень нечасто.

В принципе, по традиции празднование Нового Года длилось несколько дней, так что многие успевали позже присоединиться к празднику.

— Эх, не то настроение, — тяжело вздохнул Старый Мак.

— Эх, где старый дух праздника? — проворчал Дэн, заглатывая очередную кружку какого-то странного пойла, капли которого уже начали разъедать стол. Но, с другой стороны, все уже привыкли, что после каждого Нового Года в главном зале Первой Крепости меняют стол на новый, так что это было нормально.

— А что не так, Дэн? — задал вопрос один бойкий молодой Охотник, который в компании таких же молодых ребят выпивал неподалёку и выглядел вполне счастливым.

— Мак, что не так? — уточнил Дэн, поворачиваясь к старейшему Охотнику Ордена, который сидел в уголочке и тянул что-то странное из большой кружки. Странное, потому что из кружки периодически раздавались вопли. В начале вечера сидящие рядом Охотники гадали и пришли к выводу, что Мак пьёт настойку из живых Душ порабощённых тварей. Рецепта, правда, никто не знал, но слухи ходили, что такое очень даже возможно. Ну, а кому знать этот рецепт, если не старому Маку?

Мак пробурчал что-то неразборчивое и снова отхлебнул из своей кружки. И опять раздался дикий утробный вопль.

— Да скучно с вами, мелкие… — покачал головой Дэн, который уже, как всегда, дошёл до кондиции, и его потянуло на откровения. — Вот в старые времена, помнишь, Мак, как мы с Сандром гуляли?

При слове этого имени у старого Мака на мгновение зажглись глаза, и тут же снова потухли. Он лишь согласно кивнул головой.

— Расскажи нам про Сандра, Дэн. Почему его считают величайшим Охотником? Ведь есть же ты, есть же Старый Мак. В конце концов, если вы живы, а он нет, не говорит ли это о том, что именно вы великие? — снова задал вопрос бойкий юнец.

— То ведомо только Кодексу, — глубоко вздохнул Дэн. — И своими вопросами ты давишь на больную мозоль старине Маку. Зря он, что ли, тысячу лет на Сандра потратил?

— Между прочим, лучшую тысячу лет! — первый раз за весь вечер подал голос Мак, и его лицо расплылось в улыбке.

— Вот, слышите? Когда-нибудь доживёте до того времени, чтобы тысячу лет на вас потратил этот старый ворчун. И тогда уже поговорим, кто здесь самый Великий Охотник. По секрету скажу, что на меня он потратил всего лишь пятьсот лет.

— Да потому что в остальное время ты бухал, — снова подал голос Мак.

— У всех свои недостатки, — быстро нашёлся Дэн.

— Но как же он мог тогда погибнуть? Ведь это показывает его слабость, — нахмурился парень.

Вокруг внезапно образовалось молчание. Все присутствующие прислушивались к разговору.

И тут в разговор вмешался новый голос.

— Нет, это не показало слабость, а показало лишь то, что на всё воля Кодекса!

Размашистым шагом внутрь зашли два человека. Первый Охотник, у которого традиционно не было имени. Второй человек — грандмастер Вульф — верный голос Первого Охотника и его воля внутри Ордена.

Все почтительно встали. Первый Охотник кивнул головой, подошёл и остановился рядом с группой молодых Охотников.

— Сандр не умер. Сандр участвует в Великой Охоте.

— Почему же он участвует без нас, без своих братьев? — снова вскинулся Охотник, такой же молодой и горячий, как Сандр.

Первый Охотник ласково похлопал его по плечу.

— Ты на него сильно похож, знаешь. Не зря старина Мак к тебе в последнее время присматривается.

— Ну что ты, в самом деле, это должно было быть тайной, — возмутился Мак.

— Ничего, ничего… Всё тайное когда-нибудь становится явным. А на твой вопрос я отвечу так: ещё не время! Сандр выполняет волю Кодекса, хотя и сам не до конца её понимает. Но я скажу только одно — как только он произнесёт слова призыва, откликнемся не только мы, но и множество других Орденов во Вселенной. Мы сделали множество услуг и одолжений. И в тот момент все, у кого есть перед нами долг, также пойдут, чтобы поучаствовать в Великой Охоте. И поверьте, это будет очень эпично.