Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства - Томпсон Дональд - Страница 18

Муграби — это крупные частные дилеры. «Мы делаем рынок», — как говорят, сказал Альберто. «На рынок не повлияешь, если купишь одну-две картины художника. Нам нужен целый список; [он] дает власть надолго». Если провести аналогию с потребительскими товарами, то это все равно что контролировать фьючерсы на серебро, чтобы иметь возможность управлять ценой. Муграби покупают и продают работы напрямую, через дилеров и на целых пятидесяти аукционах ежегодно.

В неделю, когда в Нью-Йорке идут аукционы современного искусства, Муграби, как стало известно, выставили на продажу тридцать работ в трех аукционных домах. Во время спада в искусстве 2007–2009 годов Дэвид Муграби сказал, что семья гораздо больше покупала и гораздо меньше продавала. В ноябре 2008 года они приобрели «Мэрилин (Двадцать раз)» (Marilyn (Twenty Times), 1962) Уорхола за 3,98 миллиона долларов. В 2013 году картина может стоить больше 40 миллионов. Через несколько месяцев они приобрели 38 уорхоловских изображений Мэрилин Монро у цюрихского дилера Бруно Бишофбергера на сумму меньше 5 миллионов. «На низком рынке находишь выгодные сделки».

В 2009 году семья правителей Абу-Даби, по слухам, предложила Муграби «несколько сотен миллионов долларов» за пятнадцать лучших картин Уорхола, включая «Мэрилин (Двадцать раз)» для строящегося Музея Гуггенхайма в Абу-Даби. Хосе, по слухам, запросил в ответ 500 миллионов и получил отказ. Альберто сказал, что почти все в их коллекции продается. «Если нам не хочется продавать картину, мы запрашиваем втрое больше ее эстимейта». Что касается Абу-Даби, 500 миллионов, пожалуй, были недалеки от рыночной стоимости этих пятнадцати картин на 2009 год и даже чуть меньше, чем они стоили бы в 2013 году.

В мире искусства считается, что Муграби и еще несколько человек поставляют 30–40 процентов картин Уорхола, которые каждый год появляются на аукционах. Семья посещает большинство значительных вечерних аукционов современного искусства. Всем известна «униформа» Хосе, в которой он ходит на аукционы: синие джинсы, черная футболка и бейсболка. Он никогда не возится с номерной карточкой; аукционист и так знает, кто он и где он. Хотя самые важные коллекционеры делают ставки конфиденциально из ложи для особых клиентов или по телефону, Муграби хотят, чтобы их участие все видели, когда на торгах появляется Уорхол. Им нужна явная война ставок, а не выгодная сделка. Дилер Фрэнсис Нойманн говорит: «На аукционе для них хуже не агрессивные, а осторожные покупатели». Альберто сказал: «Если что-то хорошо для «Кристи» и «Сотби», это хорошо и для нас».

Арт-дилер из северной Калифорнии Ричард Польски говорит, что в 2006 году он выставил картину Уорхола «Цветок» (Flower). «Оценили ее в миллион, но аукционист «Сотби» дал понять, что в зале будут Муграби и захотят, чтобы она пошла за полтора миллиона. И она продалась практически за столько». Муграби, по всей видимости, делали ставки, пока «Цветок» не достиг желаемой цены. В защиту своих стараний повысить цену, а не заключить выгодную сделку Хосе Муграби говорит, что это в интересах других коллекционеров Уорхола и рынка в целом.

Большая часть их коллекции хранится на двух складах: один находится в Ньюарке, штат Нью-Джерси, другой — в беспошлинной зоне в Цюрихе. Склады требуются не только по причине большого числа работ, но и потому, что у некоторых весьма специфические условия хранения. Например, акул и овец Дэмьена Херста в аквариумах приходится разбирать и помещать в холодильник. В отличие от других коллекционеров, собравших огромные коллекции — Чарльза Саатчи или Дона и Миры Рубелл из Майами, — Муграби не планируют открывать собственный музей.

Семья обладает таким влиянием, что иногда о художнике или направлении в искусстве просто говорят: «Это купили Муграби» или «Муграби не захотели это покупать». Как сообщает The Economist, Уорхол так часто появляется на аукционах, что цены на него стали ориентиром на рынке, чем-то вроде индекса Доу-Джонса для цен на современное искусство. Поэтому встает вопрос: что будет, если Муграби по какой-то причине решат отказаться от Уорхола, или Херста, или Баския, или одного из своих художников, чьих картин у них вагон и маленькая тележка, и пройдет слух, что «Муграби продают»? Не расшатает ли это весь рынок современного искусства? Не придется ли и остальным крупным коллекционерам Уорхола — например, Питеру Бранту или С. И. Ньюхаусу — бежать с корабля, потому что никто не захочет быть последним у шлюпки?

Чарльз Саатчи — самый известный коллекционер современного искусства в Великобритании. Его называли и величайшим покровителем искусства своего времени, и брокером на рынке искусства, замаскированным под мецената. Он единственный современный коллекционер, который создал движение в искусстве. Группа YBA (Young British Artists, «Молодые британские художники»), первое признанное на международном уровне движение послевоенной Великобритании, в большой степени обязана своим успехом тому, что он покупал их работы, которые потом становились известными.

Журналисты, сотрудники аукционных домов и коллекционеры порой говорят о предмете искусства или художнике, что он «в коллекции у Саатчи», или «им владеет Саатчи», или «за ним охотится Саатчи». Как и в случае с Муграби, такая характеристика, скорее всего, вызовет интерес и повышение цен на художника. Не так повезло тем, кто получил ярлык «продано Чарльзом Саатчи».

Хосе Муграби называет Саатчи первым и самым известным примером коллекционера-дилера, который также играет роли куратора и публициста. У Саатчи есть и другие роли. Он был куратором, спонсором и владельцем произведений, которые демонстрировались в 2006 году на выставке «США сегодня» (USA Today) и еще раньше, в 1997 году, на выставке «Сенсация» (Sensation), проходивших в лондонской Королевской академии художеств. Оба раза Саатчи взял на себя часть расходов по организации выставки в обмен на возможность курировать ее и экспонировать принадлежащие ему предметы искусства.

Двадцать лет Саатчи показывал свою коллекцию в здании старого завода в лондонском районе Сент-Джонс-Вуд. В 2001 году он перенес ее в галерею Саатчи, расположенную в бывшем доме Большого лондонского совета на полпути между Тейт Модерн и Тейт Британия. Он выставлял акулу Херста и «Мою кровать» (My Bed) Трейси Эмин — незаправленную кровать с бельем и упаковками от презервативов, где Эмин провела четыре дня, обдумывая самоубийство. Он также выставлял работы молодых художников всего через несколько месяцев после их выпуска из художественного института.

Когда Саатчи приобретает картину художника и выставляет ее у себя в галерее или одалживает другим музеям, создается кумулятивный эффект, который придает вес и картине, и автору. При этом на каждом этапе стоимость коллекции Саатчи увеличивается. За годы он продал множество своих картин, иногда сразу в большом количестве, часто с большой выгодой. Саатчи всегда щедро одалживал предметы из своего собрания для выставок в музеях, хотя обычно на условии, что они примут и включат в экспозицию еще несколько принадлежащих ему произведений.

В апреле 2006 года Саатчи запустил интернет-сайт Saatchi Online (www.saatchionline.com)^[7]. Там можно выставлять на продажу произведения искусства со всего мира, каждое сопровождается биографическими сведениями о художнике и контактами. На сайте каждую неделю составляются выставки, выбранные из размещенных там работ. Сайт выполняет функцию посредника при сделках за 30-процентную комиссию с продажной цены. На сайте выставлено 50 тысяч художников, и он ежедневно собирает 76 миллионов просмотров страниц, а среднее количество продаж в день составляет 800 работ. По словам Ребекки Уилсон, директора галереи Саатчи, «в месяц галерея продает больше через Интернет, чем большинство обычных офлайновых галерей за год». Возможно, Saatchi Online — важнейшее нововведение последних лет для растущих художников и начинающих коллекционеров.

В 2007 году Саатчи и аукционный дом «Филлипс де Пюри» заключили уникальную сделку. У Саатчи вот-вот должна была открыться галерея на Кингс-Роуд в лондонском районе Челси, и обе стороны договорились, что галерея не будет взимать входную плату 9,75 фунта (19 долларов), как собиралась, и станет «первым совершенно бесплатным крупным музеем современного искусства в мире». «Филлипс» предложил компенсацию, по некоторым сведениям, в размере 2,5 фунта (5,25 доллара) на посетителя.