Сыщик из Тулы (СИ) - Порошин Влад - Страница 10

— Какого стражника, Анисима или Никиту? — Задала следующий вопрос Василиса Гороховна. — То-то я и смотрю, оба они какие-то мутные, век воли не видать.

— Этих парней я бы как раз подозревать не стал, — возразил Глеб, когда они, миновав мост через реку Морковку, вступили на узкую улицу, которую еле освещали редкие газовые фонари, а двух и трёхэтажные дома, жавшиеся вплотную друг к другу, неприятно давили на психику. — Их ведь спокойно могли подпоить или усыпить. Но в данный момент это не существенно. Нам важно вычислить и взять не исполнителя, а заказчика преступления.

— Ну и, ёшкин кот? — Нетерпеливо буркнула юная сыщица, передразнив стражника Анисима.

— Брать будем на живца, — ответил Самоваров. — Только для начала мне нужно точно знать, как работают эти молодильные яблоки и сколько самих молодильных яблонь имеется в государстве?

— Работают яблоки элементарно, — усмехнулась Василиса, — съедаешь его, и к тебе почти на час возвращается молодость и здоровье. Яблонь же молодильных очень мало. Во-первых, волшебное яблоко рождается только у молодого дерева, которое плодоносит первый год. На второй год яблоня даёт плоды, которые омолаживают всего на несколько минут, а на третий на дереве вырастают уже самые обычные яблочки.

— И всё? — Удивился сыщик. — А что можно успеть за один час молодости?

— Пфю! Да много чего! — Возмущённо пискнула Василиса Гороховна и слабое эхо прокатилось по полутёмной пустынной улице. — Операцию сложнейшую можно провести, злокачественную опухоль вырезать. Да почти от любой проказы человек может излечиться. Съел волшебный плод, помолодел, через час вернулся в свой возраст и уже здоров. Правда, если болезнь слишком сложная и запущенная, часа может и не хватить. Эти яблоки наш царь Евагрий в заморские страны за большие деньги продаёт. Теперь понимаешь, какой был переполох, когда порубили одиннадцать ценнейших деревьев, которые сам мастер Григорий Матвеевич Сазонов вырастил? Есть у Григория Матвеевича три способных ученика в других городах, но их молодильные плоды пока больше пяти минут не работают.

— Слабаки, — буркнул Герасим.

— Тогда действовать будем так, — прошептал Глеб Василисе и её верному телохранителю, но развить свою мысль не успел, так как заметил, что из проулка кто-то смотрит прямо на них.

— Тихо и не оборачивайтесь, — шепнул сыщик. — Только что из того проулка мимо которого мы прошли кто-то выглянул. Сейчас идём дальше, сворачиваем за угол и резко прячемся в дверных проёмах.

— Слежка, ёшкин кот, класс, — торжествующе прошептала Василиса.

Герасим же новость о «хвосте» воспринял с молчаливым равнодушием, а вот сердечко Глеба Самоварова застучало в бешеном ритме. «А вдруг за углом засада? — подумал он, когда вся компания двинулась дальше. — А вдруг сейчас придётся драться? А я дрался последний раз в школе, к тому же не совсем удачно. Может быть показать бросок через бедро, которому меня научили в школе милиции? Ерунда, улица — это не спортзал, не успеешь выйти на приём, как тебе уже накостыляют между глаз. Хорошо хоть шашка под рукой». Самоваров нащупал рукоять булатного стального клинка.

— Скажите, Глеб, а где вы так здорово научились играть в аглицкий гарпастум? — Нарочито громко спросила Василиса Гороховна, чтобы «топтун, сидящий на хвосте» не догадался, что его заметили.

— Где? — Голос сыщика вновь от волнения дал петуха. — Да у нас в каждом дворе мяч гоняют. В этой, в Туле. Двор на двор, улица на улицу, класс на класс, первенство школы. И ещё по телику показывают, то есть я хотел сказать по радио, то есть в газетах пишут, освещают этот самый, чемпионат.

«Что я несу? — обругал себя Глеб Самоваров. — Какой телек? Какое радио? Какой чемпионат? Ты ещё про московский „Спартак“ растрезвонь, дубина!».

— Ха-ха-ха, как интересно! — Ненатуральным голосом захохотала девушка, когда компания свернула за угол.

Самоваров моментально нашёл дверной проём, в углубление которого вжался, затаив дыхание, а рядом плечом к плечу притиснулась миниатюрная Василиса. Сложнее пришлось телохранителю Герасиму. Здоровенный парень заметался из стороны в сторону, но на узкой улице не было больше никаких укрытий. Тогда здоровяк просто встал в тень, которую отбрасывала крыша одного из домов. Вышло так себе, но на пару секунд могло и сработать.

— А что такое телек и радио? — Зашептала Василиса Гороховна, которая воспринимала всю ситуацию как весёлую приключенческую игру.

— Потом поговорим, — чуть слышно пробурчал Глеб и услышал чужие крадущиеся шаги.

Не прошло и трёх бесконечных секунд, как из-за угла показался странный оборванец с давно нечёсаными и немытыми волосами. То, что он следил по заданию преступной группы, сыщик ни мгновения не сомневался, поэтому громко крикнув: «Руки вверх!», Самоваров отважно выскочил на проезжую часть и перекрыл для незнакомца путь к отступлению. И синхронно с Глебом из тени вылетел телохранитель Герасим и, расставив руки в стороны, принял борцовскую позу.

— Руки вверх! Зарублю, едрить твою через коромысло! — Взвыл как ополоумевший Глеб Самоваров, вытащив саблю из ножен.

Однако дальнейшее поведение оборванца поставила сыщика в тупик. Загнанный в угол бандит вдруг истерически захохотал, затем так же истерично заныл и, упав на булыжную мостовую, принялся кататься.

— Это же Гриша юродивый, — сказала Василиса. — Напугали Гришу нехорошие дяди?

— Напугали, — заревел оборванец, сев на пятую точку.

— Если он психованный, чё же он за нами следит? — Буркнул Глеб, вставляя шашку в ножны. — Ему же лечиться надо, таблетки пить успокоительные. А если бы я его случайно зарубил?

— Скоро всем придёт кирдык, — вдруг промолвил юродивый, вперившись в сыщика ошалелыми глазами. — Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и вод. Имя сей звезде «полынь», и третья часть вод сделалась полынью.

— Ясно, религиозный бред, — усмехнулся Самоваров. — Скорую бы неплохо вызвать. Кстати, как у вас тут дело обстоит с бесплатным медицинским обслуживанием?

— Какую скорую? — Пробасил Герасим. — Емельяна Борисовича на специальной печке с колёсиками? Так в кремль до утра больше никого не впустят.

— Не надо никого парового мобиля, — отмахнулась Василиса Гороховна и вытащила из потайного кармана медную монетку, которую протянула юродивому оборванцу.

И надо было признать, что медная монета подействовала на Гришу лучше любой успокоительной таблетки. Юродивый по-деловому рассмотрел медный кругляш, попробовал его на зуб и удовлетворённо сунул медяшку за щеку. После чего встал, отряхнулся, поклонился и тоном вполне здорового человека произнёс:

— Благодарствую, люди добрые. А батюшке-царю передайте, беда его ждёт великая. Чёрные силы над нами кружат.

Затем юродивый Гриша изобразил кружащий вихрь, ещё раз поклонился и вполне уверенно пошагал куда-то в темноту.

— Большой театр, «Лебединое озеро» и «Щелкунчик» в одном лице, — недовольно буркнул Глеб. — А ещё сочиняют, что деньги портят человека. Вот пример — был больной, получил монету и сразу стал здоровый. Кстати, о здоровье, мы сегодня ужинать будем или как?

— Да, неплохо было бы пожрать, — поддакнул Герасим, похлопав себя по животу.

— Так тётушка Медуза Горгоновна давно уже всё приготовила, — хмыкнула Василиса.

В тереме боярина Премудрого после очень сытного ужина к сыщику Глебу Самоварову вернулось прекрасное расположение духа. Даже захотелось спеть про солдата, который идёт по городу, по незнакомой улице. И он бы это сделал, однако Медуза Горгоновна, которая приготовила яичницу с колбасой и замечательное рагу из баранины, выглядела крайне встревоженной. Кстати, и Василиса, хорошо знавшая свою тётушку, так же была напряжена. Только её верный телохранитель, умаявшись за день, прямо за столом беззаботно захрапел.

— Рассказывай сыщик, что придумал? Как будем преступника брать? — Спросила Горгоновна. — Я тут карты раскидала, всё какие-то вини выпадают, чую, грядёт что-то недоброе.